Чтение 22–й страницы книги ~Строптивая мишень~

я знаю? Наверно, из дома, вро де телек работал. - Парень заметно успокоился,
правда, оказалось, преждевременно.

Алексей повертел головой, что-то высматривая, потом сгреб его в охапку
и потащил куда-то в сторону, сказав мне:

- Из бардачка изоленту достань. Я достала и побрела следом, в темноте
почти слепая. Пока я их разыскивала, Алексей усадил свою жертву под дерево,
выдернул шнурки из его ботинок и связал ему сцепленные за деревом руки.
Парень вполне мог бы встать и легкими подскоками передвигаться вокруг
ствола, но уйти, не прихватив с собой раскидистую липу, не мог никак.
Оторвав изрядный кусок изо-ленты, Алексей заклеил ему рот, похлопал по плечу
и сказал:

- Отдохни.

Потом, кивнув мне, он направился к машине, а я резво потрусила рядом.

За руль теперь он сел сам, из города мы выбираться не стали, а свернули
опять к центру.

- Куда мы? - спросила я тревожно: на мой вкус приключений было
предостаточно.

- Дружка навестить, - ответил Алексей, хмурясь.

- Какого еше дружка? Ступу? Ты его знаешь? И что это вообще за имя
такое?

- Помолчи немного. Мне подумать нужно.

Я притихла, косясь на него. Врагов он наживал с такой легкостью, что я
только диву давалась. Из Серого сделал отбивную, из парня под липой -
временно нетрудо способного, тот, что на стоянке остался, тоже был плох,
впрочем, тут скорее моя вина: споткнулся он не об Лешкины ноги. И все же
разведка превратилась в кровавое побоище. Я хотела было высказаться на эту
тему, но мы уже тормозили в каком- то дворе возле мусорных баков и детских
качелей. Мои мысли потекли в ином направлении. Алексей вышел, а мне наказал:

- Машину запри и ложись, как будто тебя и нет вовсе. Лучше всего
вздремни полчасика.

- Ты хочешь меня здесь оставить? - испугалась я.

- Хочу.

- Я не останусь. Я с тобой.

- Спятила совсем, да?

- Спятила не спятила, не знаю. Только здесь не останусь... Возьми меня
с собой, я на шухере постою.

- На чем ты постоишь? - изумился Алексей.

- Может, это по-другому называется, но я пойду с тобой... А если
вредничать не будешь, то согласишься, что кое-какая польза от меня есть.

Он присвистнул, потом подумал и сказал:

- Ладно, пошли.

Мы отправились чужим двором, похожим на поле боя из- за обилия траншей
и металлоконструкций, предназначения которых я так и не уловила, и вышли
через арку в соседний, почти такой же захламленный двор. Дома здесь были
бесконечно длинными, в форме подковы, и отличались архитектурным изыском,
продиктованным холмистой местностью: если в начале дом был девятиэтажным, то
далее количество этажей уменьшалось, и в последнем подъезде, в который мы
вошли, их насчитывалось всего пять.

Мы поднялись на третий. Двери на площадке выглядели как сейфы в банке.
Алексей позвонил в ту, что была слева. Звонить пришлось трижды, потом что-то
с грохо том упало, и женский голос зло спросил:

- Кто?

- Тамар, Колька дома?

- Время-то знаешь сколько, - ворчливо поинтересовалась женщина в
халатике, отпирая дверь. - Ни днем ни ночью покоя нет, чтоб вам пропасть.
ей- Богу... Колька телек смотрит, проходи...

Предлагать последнее было излишне:

Алексей уже вломился в квартиру, двигаясь чрезвычайно стремительно. Как
видно, расположение комнат было ему хорошо известно. Когда я, изрядно
поотстав, вслед за Тамарой вошла в хозяйскую спальню, Алексей сидел на
кровати, сжимая одной рукой горло хозяина, а второй тыча пистолетом ему в
ребра. Хозяин, мужчина лет тридцати в махровом халате, не выглядел особенно
удивленным, чего не скажешь о его жене. В себя она пришла быстро и спросила:

- Очумел, что ли? - Вопрос адресовался Лешке.

- А это мы сейчас узнаем, - пообещал он. - Наташка, запри ее в ванной!
А ты орать не вздумай. Решишь удрать - считай, уже вдова. - Тамара,
растерянно посмотрев на всех по очереди, пошла в ванную. Я ее заперла, как
было велено, и вернулась в спальню.

В мое отсутствие Колька переместился в кресло, где сидел, ссутулившись,
стиснув руки, а Алексей устроился на кровати с пистолетом в руке и на Кольку
поглядывал, как смотрят на дохлую крысу или раздавленного жука. Я услышала
конец его фразы:

- Ты еще вспомни, как твоя мать меня пирогами кормила.

- Так ведь кормила, - вскинулся Колька.

- Точно. А еще я за тебя, суку, дважды подставлялся. И от тюряги тебя
отмазывал. А ты меня в расход, значит. Дружок... твою мать...

Колька нахмурился, повздыхал, поскреб грудь и сказал:

- Я, Леха, человек маленький. Мое дело какое? Мне приказали, я приказ
передал. Все.

- Кто приказал? - ласково улыбаясь, спросил Алексей. Его дружок
вздохнул совсем уж тяжко, внимательно разглядывая пол, потряс лохматой
головой и опять вздохнул.

- Ведь знал, что так и будет. Чуяло мое сердце... - пожаловался он.
Лешка выбросил вперед кулак и заехал дружку в ухо. Голова у того дернулась,
он поморщился и даже как будто застонал.

- Ты ж меня знаешь, Ступа, - прямо-таки сахарным голосом сказал
Алексей.

- Да знаю я тебя, знаю... Эх, Леха, Леха, как жизнь- то кинула...

- Я сейчас заплачу, - кивнул Лешка. - Не зли меня лучше. Ежели я
кулаками молотить начну, остановить меня трудно.

Это я помню, - невесело усмехнулся Колька, потосковал еще маленько и
неохотно сообщил:

- Эдичка велел.

Лешка присвистнул.

- А ты каким боком...

- Вот таким... За два года много чего случилось.

- Ясно. И чем же я Эдичке не угодил?

- Не ты, девка твоя... Зачем влез? Вот уж характер, прости Господи...

- О моем характере потом. Расскажи-ка мне лучше, что у вас тут за дела
творятся. Непростые, видно, если Эдичка рискнул ко мне шестерок слать.

- Не больно и рисковал, - пробормотал Колька. - Цирк сегодня в
ресторане кто устроил? Серого при всем народе с дерьмом смешал... Нашли б
тебя на стоянке, и кто бы твою смерть с Эдичкой связал? То-то... Эдичка не
дурак...

- Да уж, - покивал Алексей. - Умненький мальчик. Как бы ему с умной-то
головой не перемудрить... Что у него за дела с ними были? - резко сменил он
тему, кивнув в мою сторону.

Колька всхлипнул по-бабьи, посмотрел на Лешку, словно всерьез надеясь,
что тот передумает и вопросы задавать перестанет, потом сказал грустно:

- Какие дела могут быть у Эдички? Сам небось знаешь, баба рассказала.

- Что баба рассказала, не важно. Мне важно, что ты расскажешь.

- Я, Леша, знаю мало. Не тот я человек. Это я в родном дворе человеком
был, а тут... Знаю, месяц назад пришел товар, а Студент исчез.

- Студент - это Олег Герасимов? - вмешалась я.

Колька пожал плечами:

- Да, Олег. В очках, высокий... Так вот, пропал он...

- Может, Эдичка его и кокнул? - спросил Алексей.

- Я тоже так думал, - кивнул Колька. - Да чего-то не вяжется. Хотя поди
разбери, что там за дела... Если и думал Эдичка без Студента обойтись, то
ничего у него не вышло.

- Что не вышло? - насторожился Алексей.

- Обманул его очкарик, - неожиданно разозлился Колька. - Вроде на днях
должны за товаром приехать, сунулся Эдичка, а там... короче, вместо наркоты
фигня какая-то, вот и выходит: смылся Студент вместе с товаром.

- За это Эдичка всех и пустил в расход?

- Осерчал. И ты бы небось разозлился... Явятся люди, а ему что делать
прикажешь?

- Да, не повезло, - согласился Алексей.

- Больше ничего не знаю. Чем хочешь клянусь. Хитрить мне не резон,
наговорил достаточно...

- Не прибедняйся, не разжалобишь. - Алексей поднялся и мне кивнул: -
Пойдем.

Мы покинули квартиру и торопливо зашагали в соседний двор.

- Теперь уяснила, за что тебя убить хотят?

- Нет. Я-то здесь при чем?

- Дура ты, Натаха, - покачал он головой.

- Может быть, - не стала я спорить. - Конечно, здорово, что мы хоть
что-то узнали, только не вижу, какая нам от этого польза? То есть как мы
будем меня спасать?

- Надо найти Студента, вытрясти из него душу и с Эдичкой договориться.

Я присвистнула: с моей точки зрения, план был абсолютно нереальным. Тут
мы к машине подошли, и Алексей опять, как на стоянке, принялся возле нее
бродить, осматривать и обнюхивать. Я в этом никакого толку не видела и
потому, не дожидаясь конца пантомимы, взялась за ручку.

- Замри, - жестко сказал Алексей, и я замерла. Он присел на корточки и
ткнул во что-то пальцем. Лично я смогла разглядеть только пивную банку, на
вид пустую и совершенно безобидную. Алексей выпрямился, схватил меня за руку
и рявкнул:

- Бежим!

Растерявшись от неожиданности, я побежала. Однако дальше стало хуже: в