Чтение 22–й страницы книги ~Двойная сдача~

глазах, утих, будто бы он понял, что ему грозит опасность. - Другими
словами, вы и ваша мерзкая компания ищете возможности избежать уплаты
выкупа, - произнес он дрожащим голосом.

- Обычное дело, - приветливо сообщил я. - Мы никогда не платим, если не
обязаны, а я пока еще не убежден, что мы должны платить. Я хочу осмотреть
комнату мисс Шерман.

- Минуточку, - вмешался Ллойд. - По одному из пунктов я могу вас
успокоить. Крайне маловероятно, чтобы Джойс сбежала. Фильм сейчас в середине
съемок, а она слишком актриса, чтобы отказаться от лучшей роли в своей
карьере. Нет, она не сбежала, я совершенно в этом уверен.

- Если съемки остановятся, вы, должно быть, потеряете деньги? -
поинтересовался я.

- Тысячи долларов. Хуже, чем вы могли бы себе представить. Мы уже
потратили три четверти миллиона, а если она не отыщется, то потеряем все. Ее
необходимо найти!

- Я хочу осмотреть комнату мисс Шерман.

- Но зачем? - возмутился Райс.

- Раз мы платим выкуп, я требую вашего содействия. Я хочу осмотреть ее
комнату.

Он заколебался, потом пожал плечами.

- Ладно, пусть смотрит, - обратился он к Мире Лэнтис. - Вы не проводите
его наверх?

Мира Лэнтис пошла к двери, я последовал за ней вверх по лестнице и вдоль
по коридору. Мы вошли в большую просторную комнату со стенами, отделанными
зеленой глазурью, с коричневыми шторами, подсвеченными зеркалами и кроватью
с коричнево-зеленым изголовьем. Прекрасная спальня для кинозвезды. Мне здесь
было немного не по себе.

- Мисс Шерман взяла с собой какие-нибудь вещи? - спросил я Миру, когда
она щелкнула выключателем.

- Нет.

Она собралась было выйти, но я загородил ей дорогу.

- И вы не знаете, почему она поехала в тот вечер одна?

Темные блестящие глаза смотрели прямо на меня. Она немного придвинулась.

- Она пила как лошадь, - тихо сказала Мира. - Она почти не соображала,
что делает. В тот вечер Джойс была так же пьяна, как и во все предыдущие.
Неужели вы не понимаете, что они пытаются это скрыть? Она часто брала машину
и гоняла на ней как сумасшедшая. Они думают только о фильме, а ей бы надо
лечиться.

Я почесал затылок и посмотрел на нее сверху вниз. Фасад у нее был что
надо. Где-то в глубине души мне показалось, что, если я ее поцелую, она не
станет царапаться.

- Вот, значит, в чем дело. И давно это с ней?

- Уже несколько месяцев. Эта картина могла стать для нее последней. Почти
все время ее приходилось водить по съемочной площадке за руку.

- Выходит, похищение пришлось весьма кстати? Она молчала.

- Вы считаете, что ее похитили?

- Почему нет? У нее не хватило бы ума придумать такую историю.

- Если глаза меня не обманывают, - сказал я, - вы ее не очень-то любили.

- Я ее люблю. Ее все любят.

- И Райс?

- Ему это не нужно. У него с ней контракт.

- Это большая разница.

Она потянулась и поправила мне галстук; ее лицо приблизилось к моему, и я
отодвинулся дюймов на шесть, оказавшись в сравнительной безопасности.
Проведя рукой по моему галстуку, она отошла. Лицо ее оставалось
невозмутимым, но глаза смеялись.

- Я думала, суровые детективы встречаются только в книгах, - бросила она,
скользнула к двери и быстро прошла по коридору к лестнице.

Я закурил сигарету, поскольку очень в ней нуждался, и немного постоял,
размышляя, потом закрыл дверь и стал методично обшаривать комнату. Я не
искал ничего конкретного, пытаясь вобрать в себя ту атмосферу, что хранила
эта комната до того, как Джойс Шерман отправилась в свою поездку, которая, я
уверен, была для нее последней.

Как и следовало ожидать, у нее оказалось полно нарядов. Кроме того, я
обнаружил множество бутылок бренди, спрятанных за платьями, в шкафу с обувью
и под шелковым бельем: так белка прячет орехи на черный день.

В одном из ящиков я нашел пистолет 22-го калибра. Он был заряжен, но из
него не стреляли, по крайней мере недавно. В том же ящике лежали три
запечатанных флакона духов "Джой", и это открытие заставило меня на время
прервать обыск. Я открыл один флакончик и понюхал: в памяти всплыла темная
аллея, бегущая женщина и большая, быстрая машина. Конечно, это бред.
Наверняка половина голливудских актрис пользуется этими духами. Я завинтил
крышечку и продолжил осмотр. В шляпной коробке я обнаружил устрашающего вида
кинжал в форме ножа для колки льда, с тонким, как игла, острием. Эта
находка, вкупе с бутылочками духов "Джой", заставила меня ускорить поиски. Я
обратил внимание на письменный стол в нише у окна, выходящего в сад. В одном
из ящиков оказалось полно бумаг: письма, старые контракты, фотографии и
вырезки из газет. Под пачкой писем я нашел визитную карточку, засаленную, с
мятыми уголками. Я поднес ее к глазам: "Бернард Хофман".

Я стоял и тупо смотрел на карточку, чувствуя, как по спине пробегает
холодок.

Где-то внизу зазвонил телефон.

***

Я толкнул дверь в кабинет Фэншоу и очень удивился, обнаружив, что там все
еще горит свет: было уже без четверти восемь, и я никак не предполагал, что
он работает допоздна. Однако он не работал, а, закинув ноги на стол, читал
какую-то книжку в бумажном переплете. Рядом с ним стояла бутылка
шотландского виски и пепельница, полная окурков.

- А вот и ты, - обрадовался он, спуская ноги на пол. - Я решил подождать
на тот случай, если я тебе вдруг срочно понадоблюсь. Ну что, объявили выкуп?

- Да, около часа назад, - ответил я, подвинул себе стул и сел. - Не
поделишься виски?

Он налил две порции и подвинул ко мне стакан.

- Я даже боюсь спрашивать. Сколько?

- Мэддакса хватит удар. Они даже не пытаются хитрить. Бьюсь об заклад, им
известно о страховке. Они хотят вытряхнуть из нас всю сумму: полмиллиона.

- Мамочки! - простонал Фэншоу. - Когда?

- Через четыре дня. В мелких купюрах: по пять, десять и двадцать
долларов, не крупнее.

- Вряд ли мы сможем собрать такую огромную сумму за три дня, не говоря
уже о том, чтобы записать номера купюр!

- Нам придется ее собрать, и я не вижу смысла записывать номера. Такие
мелкие купюры проследить невозможно.

- Наверное, ты прав. Каким образом они объявились?

- Позвонили по телефону. Я сам говорил с одним из похитителей. Он
разговаривал очень жестко. Через четыре дня он позвонит и скажет, куда
привезти деньги. У нас нет времени подготовить ловушку.

- Ну что ж, мы ведь в жизни всякое повидали, не так ли? - сказал Фэншоу и
зевнул. - Может, Мэддакс и не станет платить.

- Станет. Райс обзвонил газеты и выдал им всю историю со страховкой. Нам
придется платить.

- Надо бы мне сообщить ему эти новости. Нелегкая предстоит работенка -
набрать столько мелких купюр. Не крупнее двадцатки?

- Точно. Тот парень говорил вполне серьезно. - Я отхлебнул из стакана и
продолжил:

- Ты знал, что мисс Шерман пьет?

- Сильно?

- Мне сказали, что этот фильм мог стать для нее последним. Ее секретарша
говорит, что ее приходилось водить по съемочной площадке за руку.

Фэншоу задумчиво посмотрел на меня:

- Конечно, какие-то слухи до меня доносились, но я не думал, что все так
серьезно. Как тебе Райс?

- Я в него просто влюбился. Мы прекрасно с ним поладили. Он предложил
расквасить мне нос.

- Есть какие-нибудь версии?

- Только та, что на поверхности: высокооплачиваемая звезда спилась и
больше не может работать. Муж решил получить наличные, пока не поздно.
Договорился, чтобы ее похитили, и деньги в карман.

- Ну да, вполне вероятно. Единственная нестыковка в том, что он не знал о
страховке.

- Это еще не доказано. Она могла ему проговориться. Лично мне эта версия
по душе.

- Итак, что будем делать?

- Ничего, пока не заплатим выкуп. Потом будем следить за Райсом. Если
деньги у него, он себя выдаст, если подольше подождать.

- А Джойс Шерман?

- Могу поспорить, что она не вернется.

- Я тоже. Ну ладно, буду звонить Мэддаксу. Я расскажу ему твою версию.

- Она ему придется по вкусу, о такой он и сам мечтает, - сказал я и
встал. - Мне еще нужно кое-что сделать. Если я ему понадоблюсь, то где-то
через час я буду в отеле "Калвер".

Я оставил его набирать номер Сан-Франциско и вышел на улицу.

Из проезжавшего мимо такси выглянул водитель и вопросительно посмотрел на
меня. Я подозвал его и назвал адрес:

- Уилтшир-роуд, пятьдесят пять.

Уилтшир-роуд была сразу за Южным бульваром, плохо освещенная улочка,
вдоль которой выстроились небольшие коттеджи. Номер пятьдесят пять был тих и
темен, с заброшенным садом и шаткими деревянными воротами.