Чтение 22–й страницы книги ~Сволочь ненаглядная~

Намотав на швабру тряпку, я поинтересовалась:

- А гости где?

- Пошли погулять.

- Ладно, сейчас уберу и приготовлю ужин.

- Люся уже сгоношила, - оповестила Юля и сняла крышку
со сковородки.

По кухне поплыл отвратительно кислый запах.

Солянка! Единственная вещь, которую в нашем всеядном
доме никто и в рот не возьмет. Вообще мы не привередливы и с
одинаковым азартом уничтожаем домашние пироги и покупные
пельмени. Но сочетание кислой капусты, сосисок и томат-пасты
вызывает у всех только одни слова - спасибо, не хочется.

Сгоряча я хотела вытряхнуть "угощение" в помойку, но
потом передумала. Может, Катя попробует выяснить у гостей,
на сколько те приехали!

К моменту ужина я уже владела малоутешительной
информацией. Во-первых, Катюня вспомнила про милое
семейство.

- Люся - медсестра в реанимации, - тихо прошептала она,
моя руки. - Я ей и впрямь сказала: будете в Москве,
заходите.

- И адрес дала! Катя молча кивнула.

В ходе ужина выяснилось, что семейство прибыло "не
надолго".

- Недели на три, не больше, - пояснила Люся, - хотим
девочкам столицу показать, кой-чего купить, ну и в театры
походить, в музеи, на выставки.

- Хорошо москвичам, - вступил в разговор Иван, -
столько культурных заведений, а у нас...

И он стал быстро поедать солянку. Я встала из-за стола,
так и не прикоснувшись к угощению.

Культурные заведения! Да бедные столичные жители туда и
не ходят, хорошо, если после тяжелого рабочего дня остаются
силы на телевизор.

- Что на ужин? - закричал из коридора Сережка. -
Надеюсь, котлеты?

Влетев в кухню и увидев солянку, он скорчил недовольную
мину и пробормотал:

- Ну, Лампец, сколько раз...

- Знакомься, Сереженька, - быстро перебила его я. - Это
наши гости из Кемерово, кстати, ужин готовила Люся.

- Очень рад, - сбавил тон парень и попросил:

- Мне бы чаю, есть не хочется.

Ни Катя, ни Кирюша, ни Юля тоже не прикоснулись к
сосискам, засунутым в капусту. Впрочем, приехавшее семейство
съело почти все. Остатки Люся выложила на блюдечко и дала
болонке.

- Она обожает солянку.

Потом все разбрелись по комнатам, а в "пищеблоке"
остались только я и Муму, меланхолично жующая ужин.

- Помочь? - предложила Катя, отчаянно зевая.

- Ладно, справлюсь.

Гора тарелок постепенно перекочевала из мойки в сушку.
Нет, ну до чего противная еда, даже мыть посуду неприятно.
Тут до уха долетели странные, булькающие звуки. Я
обернулась. Несчастная болонка стояла у холодильника,
наклонив кудлатую голову.

- Эй, дорогуша, что с тобой?

Муму напряглась и выдала назад только что сожранный
ужин. Маленькое тельце собачки дрожало, пушистый хвостик
безвольно повис, ушки прижались, а шерстка взъерошилась.

- Ну, бедолага, - вздохнула я, убирая малоаппетитную
кучку, - тоже терпеть не можешь солянку, очень хорошо тебя
понимаю. На мой взгляд, подобное блюдо и пробовать не
стоило.

Муму подняла хвостик и робко замахала им. Я погладила
собачку. Она, в конце концов, ни в чем не виновата.

Едва часы показали десять, как я начала трезвонить в
квартиру на Ново кисловском. Но дверь опять никто не
открывал. Небось хозяйка спит. Подергав за ручку и стукнув
для порядка пару раз ногой в филенку, я достала сигареты и
уселась на подоконник. Надо было прийти пораньше, с чего это
я решила, будто Регина станет дрыхнуть полдня. Девчонка
небось давным-давно в клубе Горбунова, и мне опять придется
ехать туда.

Сигарета как-то странно пахла, словно тлеющая тряпка. Я
подергала носом. Вообще я курю недавно и делаю это не
слишком правильно. Люди вдыхают дым, а я - глотаю. Все
попытки научиться обращаться с сигаретами правильно пошли
прахом. Моментально начинается жуткий, раздирающий кашель.
Зато "проглоченный" дым вызывает чувство умиротворения.
Причем ментоловое курево нравится мне больше всего, и сейчас
я курю именно его. Так откуда чад?

Не успела я задаться вопросом, как из замочной скважины
квартиры Регины выползла тоненькая синяя струйка дыма.

Быстрее молнии я подлетела к соседней двери и
позвонила.

- Что надо? - прохрипел мужик в несвежей футболке. -
Пожар начался?

- Именно пожар! - завопила я. - Регина горит!

Мужчина дернул носом и кинулся к телефону. Не прошло и
пяти минут, как во дворе взвыли сирены, и на лестничной
клетке появились несколько парней в касках с какими-то
палками в руках и ящиками за спиной. Действовали они четко и
слаженно. Дверь была выбита в мгновение ока, и клубы темно-
синего цвета вырвались на лестницу. Мы с мужиком
закашлялись.

- Посторонись, - велел один из бойцов, таща нечто
оранжевое, - не театр, чего уставились.

Но мы с полураздетым парнем только поднялись вверх на
несколько ступенек, наблюдая за суетой.

- Леша, - проговорил мужик.

- Да? - не поняла я.

- Зовут меня так, - пояснил сосед и прибавил:

- Ну, спасибо тебе, неровен час все бы сгорели. Вот
ведь шалава. Напилась небось.

- Она злоупотребляла?

- Сколько раз на карачках приползала, - вздохнул Леша.
- Третьего дня еду, а Регина стоит, качается, ключом в
скважину попасть не может - тырк, тырк... Я уж и чаю попил,
и поужинал, понес ведро, а она все тычется, да мимо. Ну взял
я ключик и открыл. И ведь что странно, явно в стельку
нажралась, а запаха никакого. Небось антиполицаем заела.

Или наркотиками накачалась. Но не успела я озвучить
пришедшую в голову мысль, как один из бойцов, выйдя на
лестничную клетку, сухо спросил:

- Хозяйку знает кто?

- Да, - поспешила ответить я, - а что? Регина
Плотникова, манекенщица из агентства "Силуэт", она сейчас,
скорей всего, в Доме культуры Горбунова, на фестивале боди-
арт.

- Останьтесь до приезда милиции, - велел парень, -
показания дадите.

- Зачем? - удивилась я. Пожарный поманил меня пальцем:

- Идите сюда.

Недоумевая, я двинулась за ним. Квартира оказалась
двухкомнатной, огонь затронул только спальню, коридор и
гостиная, мимо которой мы прошли, были почти не тронуты,
только всюду копоть и неприятный запах. Спальня же черным-
черна, особенно странно выглядела кровать с обгоревшим
постельным бельем. Несколько пожарных сматывало в кольцо
брезентовую ленту.

- Опознать можете? - спросил парень.

- Кого?

Боец ткнул пальцем в сторону окна. Я проследила
взглядом за его рукой и моментально почувствовала, как
желудок рванулся к горлу. На полу, странно задрав вверх
сжатые в кулаки руки, лежало тело с совершенно обгоревшей
верхней частью. Лица не различить, сплошная головешка,
b.+l*. сверкают зубы в почему-то открытом рту. Плечи, руки,
грудь - все сплошной уголь. Ниже пояса виднелись голубые
коротенькие штанишки, из которых торчали невероятно белые
ноги, левая украшена татуировкой на щиколотке - красно-синий
орнамент из треугольников и квадратов.

Моя голова закружилась, отвратительный запах достиг
ноздрей. Пожарный начал что-то говорить, но слова долетали
как сквозь вату, в глазах заскакали точки, потом перед лицом
словно повесили марлю, и свет погас.

Когда я пришла в себя, то услышала голос.

- Каждый третий пожар - из-за непотушенного курева, -