ним? Я и не подозревал.
писательнице, авторе двух десятков бестселлеров, по которым вы собирае-
тесь снимать несколько фильмов.
рекламе проекта и готовы отнестись к приглашению Томилиной в эфир именно
как к рекламе. Они там все большие мальчики и девочки, такие вещи пони-
мают с полуслова. Только не связывайте Уланова с Таней напрямую, замкни-
те все на себя.
просьбу вам выполнить придется. Потому что если я с ней не поговорю, то
у вас шансов не будет вообще, а так все-таки есть надежда.
тажируете. И как это я расслабился? Надо же, на пять минут отвлекся,
разговорился с дамой из милиции - и на тебе, пожалуйста, меня уже взяли
за горло.
не покажется. Я могу считать, что мы договорились?
Татьяной Григорьевной, ладно?
но поехала не на станцию, а в совершенно другую сторону, к пансионату, в
котором должна была проходить конференция. Она слабо представляла себе,
зачем едет туда, испытывая лишь острое чувство вины перед мужем.
та, что вела к нему, была тщательно заасфальтирована. Настя вспомнила,
что раньше это был "спецобъект", получить путевку для отдыха в котором
могли только лица, приближенные к императору. Потому и дорога хорошая, и
забор высокий, и будка охраны наличествует. Взглянув на служебное удос-
товерение, плечистый парень в синей униформе кивком головы разрешил Нас-
те пройти на территорию.
вого шестиэтажного корпуса с зеркальными стеклами, в которых отражалось
голубовато-серое весеннее небо. Дойдя до здания, Настя выбрала скамейку,
с которой хорошо был виден вход, уселась поудобнее и достала сигареты.
Мимо нее то и дело проходили солидные дамы и господа в распахнутых ко-
ротких шубах или отделанных мехом куртках. Настя ловила обрывки фраз,
произносимых на разных языках, и удивлялась, как это им не жарко в такой
теплой одежде, москвичи давно уже ходили в плащах и легких курточках, а
эти умные математики будто на Северный полюс приехали. Неужели за грани-
цей до сих пор верят в байки о том, что в России белые медведи прямо по
улицам ходят?
щем свитере. Пробегая мимо Насти, она внезапно затормозила:
рии, которой заведовал Чистяков.
мигом...
ножками в туфлях на высоком толстом каблуке. На какое-то мгновение Настя
даже позавидовала ей. Сама она так легко не смогла бы бежать даже в
удобных кроссовках, а уж на каблуках такой высоты ходила только в случа-
ях острой необходимости и очень медленно.
тельный седой мужчина и элегантная дама в очках. Настя отчего-то испуга-
лась. Вот дура, зачем она притащилась сюда? Что она может сказать Леше?
Что виновата, что любит его, что все его подозрения лишены каких бы то
ни было оснований? Такие разговоры хороши для дома, а не для официально-
го места, где все страшно заняты и делают дело, а не сопли распускают.
Да и вид у нее... Лешка в дорогом костюме, серьезный, солидный, как-ни-
как академик, автор десятков научных трудов, председатель оргкомитета
конференции, а она - в джинсах, в дешевой куртке, в кроссовках, даже
глаза не накрашены. Профессорская жена.
не спеша сошел с высокого крыльца и направился к Насте.
она ему скажет? Тоже мне, нашла время отношения выяснять. Примчалась на
другой конец света признаваться собственному мужу в любви. Мелодрама, да
и только.
Извини, я не хотела тебя отрывать от гостей, я просто сидела на скамейке
и отдыхала, и если бы твоя Галочка меня не увидела, я бы через несколько
минут ушла.
и мягкой насмешки, которые видела двадцать лет. Это был не тот домашний
рассеянный Лешка, заботливый, внимательный, все понимающий и все ей про-
щающий, готовящий для нее еду и стирающий сам себе рубашки. Перед ней
стоял посторонний мужчина, чьи рыжие волосы стали уже наполовину седыми,
рослый, статный, в строгом темносером костюме из дорогого английского
магазина, с чужим лицом и холодными глазами. Нет, ни за что она не ска-
жет ему то, что собиралась. Ему сейчас не до этого. Он занят, а она ле-
зет к нему с глупостями. Ведь еще вчера, когда она пыталась как-то снять
возникшее между ними напряжение, он сказал: "Поговорим через неделю".
по делу, опрашивала свидетеля. До следующей электрички почти полтора ча-
са, и я просто решила убить время, прогулявшись до пансионата и посмот-
рев, где вы заседаете. Извини, солнышко, я правда не хотела тебя беспо-
коить. Я уже ухожу.
придется тебя представить гостям.
перь отступать некуда. Они смотрят на нас и ждут, когда я познакомлю их
со своей женой. Я не имею права быть невежливым и нарушать приличия.
Идем. И убери, пожалуйста, с лица виноватое выражение, гостям совершенно
необязательно знать, что у нас с тобой не все в порядке.
Я потому и приехала. Я...
час мы ничего выяснять не будем.
когда подвел Настю к седому мужчине и даме в очках. - Ее зовут Анаста-
сия, она офицер полиции, детектив. Анастасия, знакомься, это профессор
Розанна Патриньяни и профессор Милан Звекич.
выдержала, пока не истекут протокольные пять минут светской беседы, и
вежливо попрощалась, сославшись на необходимость успеть на электричку.
ботнику милиции. В их семье есть машина, но она Лешкина, и он сам на ней
ездит, а Настя терпеть не может вождение и садится за руль только в са-
мых крайних случаях, когда никакого другого выхода нет.
ботать в полиции, если не умеет водить машину. А что, в России нет тако-
го правила?
ми... Это более чем странно. Теперь я понимаю, почему наша пресса пишет
о том, что русская полиция не справляется с преступностью. Чему удив-
ляться, если у вас такие низкие требования к полицейским.
давить кипящее в душе раздражение. Эта холеная профессорша из богатой
благополучной страны - что она может знать о русской полиции? Что она
вообще понимает в нашей жизни?
идет на поправку, или движется в прямо противоположном направлении. По-
хоже, со мной случилось именно это.
Шломо Вульф
Лукьяненко Сергей
Флинт Эрик
Бажанов Олег
Скальци Джон
Посняков Андрей