предшественников Викентьева не присмотрел это место для того, чтобы пе-
реводить осужденных к высшей мере из одного состояния в другое. Из живо-
го в мертвое.
хлебный фургон, прибыл в Степнянскую тюрьму, с Магистрального проспекта
в темный безымянный переулок свернула старая, давно отслужившая положен-
ный срок серая "Волга", не списанная в металлолом только благодаря нас-
тойчивости подполковника Викентьева и мастеровым способностям младшего
сержанта Шитова, который и сидел за рулем - без оружия, в немаркой одеж-
де гражданского образца, - как и положено шестому номеру спецопергруппы
"Финал".
ный человек в старомодном, изрядно поношенном костюме. Перекошенное
вверх правое плечо еще больше, чем потертости на локтях и "пузыри" на
коленях, выдавало в нем многолетнюю жертву сидячей, канцелярской работы.
Но почетное переднее место и утратившая праздничную свежесть белая со-
рочка с потерявшим строгость галстуком - униформа "аппаратных" работни-
ков - отличали советника юстиции Григорьева от двух остальных пассажи-
ров.
расстегнув на груди клетчатую желто-белую шведку, обмахивался, словно
веером, газетным свертком, в котором находились резиновые перчатки и
другие причиндалы - вата, марля, жгут. Ноги он вытянул поперек салона,
создавая явные неудобства первому номеру. Тот, однако, не возражал, тер-
пеливо сидел в уголке, прижимаясь к разболтанной дребезжащей двери, и
только время от времени отстранял грубые ботинки врача, чтобы не испач-
кались широкие, допотопного покроя брюки. Впрочем, штаны были немаркими
и легко отстирывались, так же, как выгоревшая форменная защитного цвета
рубашка без знаков отличия - в этом наряде он работал у себя в саду.
проулка. Справа виднелись огни Магистрального проспекта, слева тускло
светились окна электроподстанции. Ближний свет фар высвечивал зеленые
стальные ворота в серой бетонной стене.
и быстро отпер замок и отвалил тяжелые створки. "Волга" въехала в не-
большой двор бывшего автохозяйства. Собственно, здесь ничего не измени-
лось. Проржавевший остов грузовика, гора старых шин, гараж на три бокса,
кирпичное здание мастерских... Точка исполнения.
пергруппы "Финал" между собой называли это место "уголком". Самый внима-
тельный глаз не смог бы определить истинное назначение "уголка" - обыч-
ная ремзона, каких в большом городе не менее сотни. И помещение, которое
отомкнул шестой номер - бывшая диспетчерская, - наводило уныние типовой
безликостью: стол под зеленым, в чернильных пятнах, сукном, старые рас-
шатанные стулья, изрядно вытертый клеенчатый диван, обшарпанный ши-
фоньер... Точь-в-точь красный уголок какогонибудь домоуправления, только
стульев поменьше.
в комнату, с отвращением вдохнул застарелый табачный дух, стряхнул пап-
кой невидимую, но вполне вероятную здесь пыль и осторожно опустился на
скрипнувший диван. Лицо его, как всегда, выражало недовольство. Это от-
носили на счет многолетней хронической язвы, хотя столь же многолетняя
работа по надзору за мерзостями мест лишения свободы в не меньшей степе-
ни была способна породить не только любую гримасу, но и саму язву. Сей-
час недовольство прокурора могло объясняться и учуянным еще в машине за-
пахом перегара, исходящим от Буренко, и позвякиванием в клеенчатой сумке
первого номера, и деловитостью, с которой тот перемешивал на зеленой
скатерти черные костяшки домино.
есть... Но черт бы их побрал с этой обыденностью - будто на пикник вые-
хали... Особенно раздражал Буренко: неряшливостью, цинизмом, самомнени-
ем. Гордится своей эрудицией - как же, два института окончил! Ну и что?
Зачем врачу археология? Зачем таскаться летом по раскопкам? Работает с
трупами, отдыхает со скелетами, хорошенькое хобби! Жить в палатке, воро-
чать грунт на солнцепеке, мокнуть под дождями; комары, гнус, малярия...
Да мало ли какую инфекцию можно найти в любом захоронении... И не
мальчишка, скоро пятьдесят стукнет, а на тебе - романтик! Но выезжать с
ним любят. Как начнет байки травить про сарматскую царицу, золотой кур-
ган, скифские клады, все - от шоферамилиционера до следователя - рты
раскрывают. И начальники служб не прочь с ним поболтать, говорят - инте-
ресный человек. Вот и возомнил себя черт знает кем! Викентьеву не подчи-
няется, считает, что и прокурору не поднадзорен, - получается, он здесь
и есть самый главный? Разговоры всякие заводит, да так, будто остальные
в грязи ковыряются, а он, чистенький, сидит наверху да им за это пеняет.
Недаром исполнитель с ним постоянно ссорится: кому приятны эти намеки
про убийц и их жертв... Нашелся моралист! Если хотя бы половина того,
что о нем болтают, правда... Вроде спирт из препаратов пил и с женскими
трупами это самое... Конечно, бывшей жене веры мало, но когда смотришь
на его жирную ряшку, то ведь не скажешь однозначно, что вранье... Насчет
спирта и сомневаться нечего - закладывает здорово и с каждым годом все
больше... А вот насчет остального - кто знает, пятьдесят на пятьдесят...
взгляд маленьких, нервно блестящих глаз.
папку. "Даже шестьдесят на сорок, - подумал он. - На редкость неприятный
тип!"
тавалось? Не хочешь разрыдаться - сумей поразвлекаться!
- И что - порядком? Как именуется эта чудесная работа? И как звучит ваша
должность?
ло!
Иногда мне кажется, что вы просто бравируете своим цинизмом!
но передумал и махнул рукой.
рядком, все зависит от точки отсчета. Тогда противоестественное дело -
обычная работа. Но сейчас я не хочу споров. За дело! Где там наш Петюн-
чик?
нутую ладонь черные прямоугольники. - Да вот и он! Чего это ты такой
вскукоженный?
нул слишком резко.
шисто чиркнул спичкой. - Я двери в гараж всегда проволокой закручиваю,
так вот ее нету. И замок...
различной мясистой физиономии врача, покосился на углубившегося в бумаги
прокурора.
сразу!
черт-те сколько не были, ты просто путаешь. Бери "камни"!
размаху хлопнул по столу. Шитов приставил "один-два".
залось, что он положил свои кости на скатерть, как бы потеряв интерес к
игре. - А давай-ка мы его посмотрим, замок-то. Принеси сюда, Петро, пог-
лядим при свете...
у Григорьева лист чистой бумаги и, держа над ним замок, стал греть спич-
кой донышко вокруг отверстия для ключа. Младший сержант и врач напряжен-
но следили за его манипуляциями. В комнате наступила тишина.
Первый быстро наклонился, нюхнул.
ключ...
до не смог - раздолбал личинку, и все дела! А как подвал-то?
медленно цедил слова явно озабоченный Шитов.
шились? - по-прежнему раздраженно перебил врач, вытирая заношенным плат-
Верещагин Олег
Флинт Эрик
Каргалов Вадим
Орлов Алекс
Суворов Виктор
Суворов Виктор