Чтение 22–й страницы книги ~След пираньи~

- Потому и стою, - сказал Мазур. Они встретились взглядами. Очень похоже, она поняла. Больше ни о чем уже не спросила.

Опустив рюкзак в мох, Мазур распорядился:

- Оставайся здесь. И поглядывай назад, мало ли...

Двинулся вперед едва ли не на цыпочках. Все чувства были обострены до предела. Он приближался к скале, выписывая широкие зигзаги, параллельно подножию, рыскал "челноком", как хорошая охотничья собака, глядя, не мелькнет ли во мху зеленая ниточка "натяжки". Впрочем, не обязательно "натяжка". Ожидать следует чего угодно - "умной" мины с инфракрасным рецептором, датчика, способного послать радиосигнал о прибытии гостей к Жирафьей Голове, засады...

Вот она, громадная каменная глыба. Теперь вправо, пока не окажется прямо перед глазами острый выступ, нависший над серой жилой какого-то минерала, выделявшейся на желтоватом фоне... Сердце стучало, но он старался не поддаваться эмоциям. Кустарник стоит сплошной стеной, но если попробовать...

Куст подался под рукой. Без излишней поспешности Мазур выдернул его из земли, аккуратно отложил в сторону. Еще один, еще... Осторожно подергал бурую, под цвет сухих кустов, непромокаемую ткань, даже на расстоянии отдававшую едким химическим запахом, способным отпугнуть любое зверье, имевшее скверную привычку лазать по оставленным людьми захоронкам. Столь же аккуратно свернул ее, положил рядом. Все еще - никаких сюрпризов...

Помедлил, посветил фонариком в узкую расщелину - и вытащил оттуда три продолговатых тюка, завернутых в зеленую непромокаемую ткань. Вспорол их ножом на всю длину. Прежде чем запустить туда руки, отступил, вытер обильный пот со лба, достал сигарету.

По крайней мере, на Глаголева пока можно полагаться. Все на месте, ни засады, ни сюрпризов. Как и договаривались, генерал сделал захоронку в строжайшем секрете от своего ближайшего окружения, даже от Кацубы, использовав пребывавших в полнейшем неведении подчиненных, никоим боком с операцией "Тайга" не связанных. Приятно узнать, что полагаться можно хотя бы на одного-единственного человека из внешнего мира, - а то, что это генерал, придает бодрости...

Штатская одежда в аккуратных пакетах с пришпиленными карточками, на которых тщательно выписаны клички. Магазины к автоматам, гранаты, еда, аптечки - сокровище, да и только. В отдельном пакете - стопка паспортов, соответствующим способом состаренных, потрепанных даже, чем замызганнее, тем убедительнее, это давно известно.

Сокровище. Вот только из тех, кому оно было предназначено, до "третьей точки" добрались всего двое, а остальные уже никогда из тайги не вернутся...

Мазур, присев на корточки, задумчиво перелистывал паспорта. У него впервые в жизни возникло ощущение, что они были чудовищно обмануты, - и его коллеги, и парни с той стороны. По обе стороны океана свято верили, что служат своим империям, а посему цель оправдывает средства и любые сомнения неуместны, - и великолепно подготовленные боевые пловцы резали друг другу глотки, вырывали загубники, взрывали и жгли, считая высшим позором и немыслимым профессиональным ляпом смерть при выполнении задания. Высшим шиком было - и выполнить задание, и вернуться. Они долгие годы сходились в схватке - для чего? Чтобы жирные коты по обе стороны океана преспокойно проворачивали на пару свою коммерцию, помогая друг другу пополнять банковские счета, пугая своих сограждан кто коммунистической угрозой, кто империалистической? А потом в одночасье оказалось, что жирные всегда были заодно. Что "Серебряная Звезда" и "Золотая Звезда" - не более чем побрякушки, получен-ные пешками, убивавшими пешек. Что...

Он мысленно плюнул - не стоило терзать душу, поскольку ничего невозможно поправить, остается, сжав зубы, надрывать пуп ради того, чтобы хоть один жирный кот получил по заслугам...

Отложил себе в рюкзак пару комплектов одежды, подумал, кинул туда же еще пару пакетов. Оставшуюся одежду извлек из пакетов и перемешал так, чтобы непонятно было, для скольких человек она предназначалась, - карточки с кличками в карман, пусть сыщики, если доберутся, поломают голову: размеры, в принципе, одинаковые, поди догадайся, может, тут по три куртки для одного-единственного путника и предназначалось...

Прихватил несколько магазинов, пару гранат, солидную пачку денег.

Окликнул Джен и, когда она подошла, вручил ей новый паспорт, а старый забрал, предупредив:

- Та же легенда, что и по старому документу. Зовут тебя теперь Шабалина Бриджит Степановна, ничего прочего менять не придется.

- И на допросе?

- Все эти скороспелые легенды - для посторонних, ты не забыла? - сказал Мазур. - Если попадем на серьезный допрос, из нас и так все вытряхнут, никакие бумажки не спасут... А знаешь что? Как же мы раньше не подумали, болваны... Когда доберемся до обитаемых мест, ты у нас будешь глухонемая.

Точно, хорошая идея, надо потом обговорить... Будешь мычать и гугукать - к глухонемым, знаешь ли, испокон веку относятся с этаким брезгливым сожалением и сторонятся...

- А это что?

- Секрет, - сказал Мазур, бережно пряча в застегивавшийся на "молнию" карман солидное красное удостоверение с золотым двуглавым орлом, византийским приблудышем. - Потом объясню... Нет, это форменное идиотство - я о твоих шефах. Что, у вас нет знатоков русского языка?

- Почти нет, - виновато пожала плечами Джен.

- Ага, - проворчал Мазур, превращая оставшиеся паспорта в кучу обрывков.За сицилийцами следили, за колумбийцами, русскую мафию ухитрились проглядеть, а она вам и показала...

Он старательно сжег на плоском камне все обрывки, растер невесомый пепел.

Отошел, подбрасывая в руке белый шарик величиной с теннисный мяч, разматывая с него почти невесомую антенну, длиннющую, прочную. Закрепил конец на корявой ветке ближайшего куста, положил шарик на камень и что есть силы наступил на него подошвой.

От обломков потянуло паленым - миниатюрный передатчик послушно покончил с собой, передав первый и единственный в своей жизни кодированный сигнал.

Запеленговать никто не успеет, а вот Глаголев будет знать, что захоронку вынули именно те, кому она была предназначена... и кто-то еще, помимо Глаголева? Ничего не поделаешь, придется рискнуть. Зато поисковые группы "Аквариума" в темпе ринутся в несколько оговоренных точек. Может, что-то путнее из этого и выйдет...

Без всякой спешки заменил глушитель своего автомата на новешенький из захоронки, сунул в карманы пару баллонов с "Антисобакином". Подумав, прихватил еще гранат. Наблюдавшая за ним без особого воодушевления Джен пожала плечами:

- Лучше бы вместо всего этого прилетел вертолет...

- Ага, - сказал Мазур. - И на обратном пути получил в борт над тайгой совершенно неопознанным "Стингером", что было бы идеальным решением проблемы. Сражения, хорошая моя, всегда выигрывает пехота... - Развернул карту, отпечатанную на листе тончайшего пластика. - Я тебя поздравляю. Если мы будем двигаться в прежнем темпе, без случайностей, - помолчал, послав ей выразительный взгляд, - то суток через трое выйдем к железной дороге... Не слышу восторженного визга?

- Обойдешься. Можно посмотреть карту?

- Бога ради. Только с каких это пор ты научилась читать по-русски?

- Просто интересно.

- Ну, посмотри... - Мазур развернул перед ней прозрачную в ярком солнечном свете карту. - Мы примерно здесь. Вот это - Транссибирская магистраль. Тебя какой город интересует? Я о вашем ФБР самого хорошего мнения, особенно после знакомства с тобой, но в деревню вы своего резидента вряд ли внедрите знаний не хватит. Еще негра пошлете, обрядив его сибирским мужичком... ах, прости, черного...

Балагуря, он искоса следил за девушкой. Вовсе не обязательно знать русский язык для того, чтобы читать карту, - можно пойти по самому легкому пути, вбив начертанные чужими буквами названия населенных пунктов в зрительную память. Очень уж старательно она разглядывала прозрачный лист.

- Мы пойдем на запад или на восток? - осведомилась она.

- Секрет. Или у тебя на обоих направлениях явки имеются?

- Слушай! - воскликнула она в сердцах. - Ну что бы ты делал на моем месте?

- Молчал бы, - вынужден был признать Мазур. - Но послушай, нельзя же так...

Во-первых, наверху, как я понимаю, железно договорились, что добычей партнеры поделятся честно, а во-вторых... Что, в самом деле рассчитываешь оторваться от меня и шмыгнуть на явочную квартиру? Кассеты, не забудь, у меня. Как, напарница? В старинных романах в таких случаях писали: "Ее прелестное личико выражало внутреннее борение..." Ну?

Глядя в сторону, она сказала, словно переламывала что-то в себе:

- Черт с тобой, супермен. Явка в... Ординское.

- Ордынское, - удовлетворенно поправил Мазур. - Ну, это, откровенность за откровенность, по пути. Интересно, как бы ты расспрашивала прохожих насчет адреса? Не можешь ведь не знать адреса... Джен взглянула чуточку насмешливо:

- Ты знаешь, я тебя обманула немножко. Я по-русски знаю еще несколько слов. "Поч-та". "Телеграф". У вас на вокзалах есть почтовая контора, а там найдется телефон-автомат...

- Убедила, - сказал Мазур. - Но все равно, одна ты туда не пойдешь.

Повторяю, я всерьез опасаюсь, что тебе там могут дать по голове, твои же соотечественники. Допускаешь такую гипотезу?

- Теоретически, - нехотя созналась она.

- Ну, а я - практик... И потому - пессимист.

- Но не в квартиру же со мной...

- Под окошком постою, как влюбленный, - сказал Мазур. - Понимая всю щекотливость твоего положения. Ладно, посторожи, пока я все это замаскирую снова... или нет! Есть идея получше...

Он за несколько минут привел тайник в состояние полнейшего разгрома. Душу щемило от такого вандализма - одежду разбросал вокруг, срубив ножом еще несколько кустов, рассыпал патроны, вывинтил запалы из гранат и забросил подальше. Еду и вовсе раскидал по прилегающей местности - очень скоро набежит мелкое зверье, распотрошит пластиковые пакеты, усугубляя картину разгрома. И ни один преследователь так и не поймет, что же тут, собственно, произошло, что именно из тайника было взято - если было...

- Знание иностранных языков - великая вещь, запомни на будущее, - говорил он, шагая рядом с девушкой. - Есть одна невыдуманная история. Сто пятьдесят лет назад, в восемьсот сорок пятом, в закрытую тогда для иноземцев Японию заявилась английская эскадра. И стояла на рейде, пошевеливая пушками - мягко и ненавязчиво убеждала установить дипломатические отношения. Японцы послали на корабли группу ниндзя. О ниндзя много наврано, но эти парни и в самом деле умели работать... Они тихонечко проникли на корабль, просмотрели все бумаги в каюте командира эскадры, даже подслушали его совещание с офицерами.

И так же незаметно ушли... - он сделал театральную паузу.

- А где юмор?

- А юмор здесь в том, что означенные ниндзя при всей своей подготовке не знали ни словечка по-английски. А потому ни слова не поняли в бумагах, ни слова не уразумели из услышанного. Так-то... Подожди, - взял он девушку за локоть. - Мы сейчас свернем вон туда...

- Зачем?

- А чтобы сделать круг и взобраться во-он на тот обрыв. Не самое удобное место для засады, но нам это на руку...

- Ты что, хочешь...

- Ага, - сказал Мазур. - За ветерком я наблюдаю давно, он вот уже с час не меняет направления. Дует в направлении пройденного пути. Собаки нас не учуют. Не могу я оставлять этих ребят за спиной... Они не отстанут. Это Азия.

- Нехорошо как-то, - вздохнула Джен. - Это же мы к ним нагрянули...

- Все я понимаю, - глухо сказал Мазур. - Но когда вопрос стоит примитивнейше, "кто кого", выбирать не из чего. Ты не вздумай высовываться, без тебя справлюсь...

...На обрыве, вздымавшемся над длинной впадиной, забитой высокими обомшелыми елями с длинными сухими ветвями, они пролежали часа четыре. Джен в конце концов задремала, улегшись ничком, подложив под щеку вязаную шапочку. Пару раз засопела носом во сне - но никаких признаков подступавшей простуды пока что не было. У себя их Мазур тоже не чувствовал.

Ожидание - штука тягостная, и привыкнуть к нему невозможно. Мазур внутренне извелся, но лежал смирно, через каждые пять минут с ритмичностью часового механизма поднося к глазам бинокль и изучая окрестности. Ветер так и не переменился, небо чуточку очистилось, но серого было больше, чем синего.

Они появились, когда Мазур твердо Постановил выждать еще час, а потом отправиться восвояси другой дорогой. Переправа далась им нелегко - Мазур быстро рассмотрел, что одежда у них мокрая, даже обтрепанные меховые шапки.

Трое, растянувшись цепочкой, продвигались трусцой на низеньких серых учагах.

Вокруг невеликого аргиша <Аргиш - местное слово, здесь употребляется в значении "караван".> носилась черно-белая собачонка с закрученным в колечко хвостом. Сразу видно было, что едут они, почти в точности повторяя маршрут беглецов. Карабины наизготовку. По лицам не понять, молодые они или старые - узкоглазые, морщинистые физиономии казались одинаковыми, изначальными, как эта тайга. Мазур чувствовал себя последней сволочью, но другого выхода не было, в конце концов, они первыми начали стрелять и недвусмысленно дали понять, что намерены убить...

Тронул пальцем теплую щеку Джен. Она мгновенно проснулась, в первый миг недоумевающе хлопнула глазами. Мазур приложил ей палец к губам, ощутив на миг совершенно неуместную здесь мимолетную нежность, - ну не место ей здесь, не место, дома надо было сидеть...

Показал знаками, чтобы лежала тихонечко и не высовывалась. Она столь же выразительным жестом заверила, что поняла, - но револьвер положила рядом с собой.

Мазур бесшумно, упираясь локтями, припав к земле, подполз почти к самому краю обрыва. Дальше нет смысла - и место начинается открытое, и чертова собачка учуять может, несмотря на ветер. Он не верил во всевозможные колдовские способности, приписываемые соплеменникам его преследователей: если что и было в старину, быльем поросло, отчего-то ведь гонятся с винтарями, не полагаясь на шаманское чародейство...

До них - метров семьдесят. Все шансы. Мазур задержал дыхание, прицелился в последнего и мягко потянул спуск.

Того словно бы шквальным порывом ветра снесло с оленя. Учаг, оставшись без седока, встрепенулся, но тут же побрел вперед. Донесся заливистый лай собачонки. Двое оставшихся отреагировали с похвальной быстротой - по сторонам прожужжали выпущенные наугад пули. Мазур выстрелил. Второй свалился у ели. За ним - третий. Дистанция все же подвела - третий, выронив карабин, попытался отползти в сторону, он уже понял, откуда стреляют, полз прочь от обрыва... Глушитель со слабым щелчком плюнул желтым пламенем. Ползущий замер, шапка свалилась. Собачка металась вокруг, зло, потерянно гавкая.

Мазур выждал еще минут пять - но никто из трех не шевелился, в бинокль видно было, что они мертвы, что олени равнодушно бродят меж деревьев. "Никакого проклятия с Золотой Бабой не связано, - зачем-то подумал Мазур. - Никаких проклятий для нахала, дерзнувшего..." Но на душе от этого не стало легче, наоборот...

Глава 20

КАПКАН ДЛЯ ПОДНЕБЕСНОЙ

Дымок он учуял издали - собственно, даже не дымок, горячее дуновение, донесшее смешанный запах горелых смолистых сучьев и жареного мяса. В первый момент рот непроизвольно наполнился слюной: они все это время жили на концентратах и сублиматах, пусть чертовски питательных, Мазур предпочитал не отвлекаться на охоту.

Джен остановилась тоже учуяла. Они переглянулись.

- Будем обходить? - спросила Джен.

- Погоди, - процедил он. - Надо же посмотреть, кто это тут пикник устроил, чтобы не оставлять за спиной неизвестно кого...

- Может, сторожа?

- Вряд ли, - мотнул он головой. - Обогнали нас и устроились перекусить? Они бы по следу шли. Двое суток уже не беспокоят...

Они двинулись вперед. Мазур тихо приказал:

- Ты руками особенно не размахивай, держи ближе к телу - в лесу в первую очередь горизонтальное шевеление в глаза бросается...

Тихонько перешли вброд узенький неглубокий ручей и пошли по отлогому склону, в густом кедраче. Направление Мазур выбрал верно - приятный запашок усиливался, распространяясь с легоньким ветерком.

- Птица, точно, - прошептал он. - Она в эту пору упитанная...

- Тс!

- Ага, сам вижу...

Далеко впереди меж деревьев мелькнуло ярко-алое пятно. И еще одно. Потом пятна замерли, больше не перемещались.

Мазур нагнулся к ее уху:

- Схоронись за тем кустиком и притворись пеньком. Я один пойду. Если что, свистну, подойдешь. Ни слова не говори, сиди с умным видом, но спину мне держи...

- А вдруг...

- Если "вдруг" - буду один справляться, - отрезал он. - Ну, живо скройся!

Сделал два шага вперед, оглянулся и, не увидев ее за кустами, уверенно стал красться к неподвижным алым пятнам, от ствола к стволу, бесшумными перебежками, напоминавшими плавные балетные движения. Отклонился с курса, взяв левее, - чтобы подойти со стороны громадного поваленного ствола, замшелого, даже на вид трухлявого. Идеальное укрытие.

Опустился за ствол так, чтобы меж ним и сидящими вокруг костерка - кое в чем разбираются, развели из сухих сучьев, практически не дающих дыма, был не только ствол, но и густые заросли краснотала.

Их было четверо - все в ярко-красных, чертовски мешковатых костюмах с капюшонами, предназначенных, надо думать, для людей гораздо более основательной комплекции. Костюмы крайне похожи на рыбацкие непромокаемые робы, неуместные в самом сердце континента, посреди тайги. Один поворачивает на импровизированном вертеле из длинного сучка и двух рогулек какую-то большую птицу, то ли глухаря, то ли тетерева, ощипанную кое-как, наспех, еще двое следят за ним так жадно, что с первого взгляда видно: голодны до крайности. Четвертый сидит чуть поодаль, время от времени озирается, держит на коленях "Калашников" образца 1947 года, давно замененный в самых отдаленных гарнизонах более современными моделями. Уверенно держит, видно, что привык обращаться с этой штукой. Он тоже то и дело косится на дичину - а та уже почти готова, вон как жареным тянет...

Глядя на их охваченные голодным азартом лица, Мазур поневоле сглотнул бесшумно слюну. Что интересно, все четверо были азиатами - раскосые глаза, густые черные волосы, суть желтоватые лица. Но - не местные. Не эвенки, уж за это-то Мазур мог поручиться. Сагайцы? Хакасы? Якуты?

Тянулись минуты, а четверка сидела на прежнем месте и в прежних позах, никого больше не появилось. Что за черт? Если не считать птицы на вертеле и автомата, при них не было ничего. Вообще ничего. Ни ружей, ни рюкзаков, ни даже шапок. Полнейшее отсутствие всех и всяческих вещей, изголодавшиеся лица... Либо заблудившиеся туристы, либо сорвавшиеся в побег заключенные.

Второе вероятнее - туристы в тайгу автоматы не берут, да и браконьерам они ни к чему... Нет, оставлять эту компанию в тылу решительно не годится.

Куртки распахнуты - татуировок на груди ни у кого не видно. На руках - тоже.

Но это еще ни о чем не говорит.

Джен, должно быть, изнервничалась, пора кончать... Мазур уже хотел отползти, но тут вдруг задумался: а почему костюмы красные? С каких это пор таким манером наряжают зэков? Да ну, не растекайся фантазией по древу, одернул он себя, - две "Заимки", подобные Прохоровой, в одном месте ну никак не могут оказаться...

Против теории вероятности.

Но делать нечего - надо поболтать... Он бесшумно обогнул по дуге странную компанию, пожиравшую глазами аппетитную птичку, на корточках преодолел последние метры - и выскочил из-за дерева за спиной типа с автоматом, рыкнул:

- Всем сидеть! Руки!

Часовой вскочил - но Мазур без труда выбил у него автомат ногой, вторым ударом подшиб под коленную чашечку, третьим отправил в горизонтальное положение. Бил щадяще, вполсилы. Те трое и не шелохнулись - сбились в кучку, сидя на корточках, прижавшись друг к другу, вжав головы в плечи и подняв руки. Теперь Мазур рассмотрел, что все они худые до крайности, можно изучать анатомию по четко обрисовавшимся ребрам и ключицам.

Переместился влево, держа их под прицелом, быстрым взглядом оглянулся по сторонам. Никого. Тишина и благолепие. Стоя на безопасной дистанции, поднял обшарпанный автомат, отсоединил магазин и большим пальцем выщелкнул патроны в свою шапочку. Дернул затвор, присовокупил выскочивший патрон к остальным.

Всего набралось одиннадцать.

Лежащий уставился на него с такой ненавистью, что Мазур для пущей надежности отступил еще на шаг. Полная противоположность тем трем - они взирают с грустной покорностью судьбе, пресловутым азиатским фатализмом...

Сунув два пальца в рот, Мазур громко свистнул. И, глядя на лежащего, спросил спокойно:

- Откуда, куда, зачем?

- С-сука... - прошипел лежащий. Лицо, впрочем, самую чуточку изменило выражение, словно он все-таки не понимал чего-то до конца.

- Это тебя так зовут? - спросил Мазур, повел стволом. - Лежать!

Показалась Джен, с револьвером наготове, в левой руке она, склонившись в противоположную сторону от тяжести ноши, волокла рюкзак Мазура, напоминая сейчас простую русскую бабу, собравшуюся к колодцу за водой. Мазур кивнул ей на пленных. Она поняла, аккуратно поставила рюкзак и двинулась к костру.

Негромко свистнув, Мазур мотнул головой, показал взглядом на лежащего - он выглядел самым здесь решительным, опасным, и потому следовало его обшмонать в первую очередь.

- Руки за голову, - сказал ему Мазур, придвигаясь для подстраховки поближе. - Дернешься - капут...

Джен выпрямилась, показала ему на ладони полупустую коробку спичек.

Перешла к остальным - те без команды повалились в мох лицами вниз, старательно сплетя пальцы на черноволосых затылках. У тех не оказалось вообще ничего. Положительно, странная компания...

Потянуло горелым. Сняв с рогулек птицу, Мазур отложил ее в сторону, на чистый мох. Присел на корточки, левой рукой вмиг отщелкнул крышку затворной коробки, вытащил затвор, снял с него боевую пружину, сложил детали кучкой.

Закурил и, держа автомат дулом вверх, сказал:

- Можешь перевернуться. Сесть. Руки на колени. - Повернулся к тем трем.Вы тоже садитесь, но смотрите у меня.

Они не шелохнулись.

- Кому сказал? - повысил голос Мазур. - Сесть, руки на колени. По-русски не понимаете, что ли?

И увидел, как лицо у разоруженного мгновенно изменилось: на нем мелькнула словно бы яростная надежда. Смотрел, как человек, которому предложили дернуть за кольцо при совершенно неизвестных последствиях, - то ли чека гранаты окажется выдернутой, то ли это откроется банка пива...

- Кто такие? - спросил Мазур. - Они что, в самом деле по-русски не понимают?

Тот закивал. Чуть подумав, Мазур высыпал патроны рядом с полуразобранным автоматом, натянул шапочку и коснулся пальцами виска:

- Майор Сергеев. Прапорщик Савельева. Вэчэ двадцать один восемьсот семьдесят пять, рота охраны. Как попали в расположение объекта и что тут делаете?

Он ожидал любой реакции, но не взрывоподобного всплеска эмоций - пленника прямо-таки подбросило, как от удара током, он не воскликнул даже, радостно заорал:

- Товарищ майор! - и попытался вскочить.

- Сидеть! - приказал Мазур. - Кто такой?

Тот плюхнулся наземь с блуждавшей по лицу улыбкой идиотской радости, зачастил:

- Товарищ майор, капитан Кутан Жаксабаев, Советская Армия... то есть была... потом немного в киргизской, только там пошли такие сокращения...

- Спокойно, - сказал Мазур, опустив дуло автомата чуть пониже. - И конкретнее.

- Капитан Жаксабаев, Тракайская воздушно-десантная дивизия, командир роты разведки... Командир дивизии - генерал-майор Рудницкий, начальник штаба полковник Архутин, последнее место дислокации перед расформированием Завьялово Тульской области...

Увы, Мазур проверить это никак не мог - не настолько хорошо знал наименования дивизий бывшей Советской Армии и фамилии командиров. Другое дело - кое-какие иностранные армии, тут он в момент поймал бы на вранье любого...

- А эти? - кивнул Мазур на троицу.

- Это китайцы, товарищ майор, - он повернулся к спутникам и громко сообщил:

- Ребята, все в порядке, это военные, мы куда-то к военному объекту вышли...

Мазур поднял брови - капитан произнес это на английском, пусть и далеком от совершенства, безусловно не позволившем бы выдать себя за аборигена где-нибудь в Австралии или графстве Кент. Но все же это был довольно сносный английский, изучавшийся определенно не в рядовой советской школе.

Для проверки он громко сказал остальным по-английски:

- Сесть. Руки на колени.

Они моментально выполнили приказ - правда, только двое, а третий, по всему видно, всего лишь равнялся на товарищей, команды не понял.

- Имя, подданство, место жительства? - Мазур дернул стволом в сторону того, что поднялся первым.

Тот торопливо, где-то даже подобострастно ответил:

- Ван Ши-кай, господин офицер. Китайская Народная Республика, город Байцзы, По торговая делам пришел в Советский, родственник, которым здесь, никогда не шпион...

- Хэнь хао <Очень хорошо (китайск.).>, - нетерпеливо сказал Мазур, знавший с дюжину китайских слов.

Продолжил по-английски:

- Довольно. Остальные?

- Остальный тоже китайца. Приходили по-через граница...