Чтение 22–й страницы книги ~Правила логики~

Пришлось снова возвращаться в метро.

На этот раз он выбрался из вагона со значительно меньшими усилиями.

Основной пик нагрузок уже спал, и в метро было не так много людей. Он
сделал две пересадки и проехал в общей сложности одиннадцать станций,
прежде чем нашел нужную ему станцию, рядом с которой находился дом
журналистки Горюновой. Он нашел улицу и дом почти сразу, благо они были
расположены на соседней с выходом из метро улице.

Квартиру ему открыла сама Таня Горюнова. Она была в очках,
придававших ей какой-то серьезный вид, так не вязавшийся с ее
мальчишеской стрижкой, потертыми джинсами и вязаным свитером, надетым,
очевидно, на голое тело.

- Вам кого? - весело спросила женщина.

- Вы Татьяна Горюнова? - при необходимости он умел производить
впечатление на женщин, покоряя их своим шармом.

- Да, а вы, простите, кто?

- Я из частного сыскного агентства. Моя фамилия... - он придумал
первую попавшуюся фамилию, - и мне хотелось бы поговорить с вами.

- Заходите, - пожала плечами женщина, пропуская его внутрь. При этом
она попридержала ногой кота, уже собиравшегося выскочить за дверь.

"Дронго" вошел в квартиру, прошел в большую гостиную. Журналистка
жила с мамой и большим сиамским котом. Отсутствие детей и мужчин
ощущалось в квартире почти энергетически, словно некоторые силовые
линии, пронзавшие пространство этих комнат, были не заполнены какой-то
необходимой массой.

Здесь, в этой квартире, было ощущение остановившегося времени.
Несмотря на всю энергию, так излучаемую Горюновой, обстановка в
квартире, очевидно, не менялась с конца шестидесятых.

В гостиную прошла мать Горюновой, поразительно похожая на свою дочь.

Только без очков и с более мягкими чертами лица.

- Добрый вечер, - сказала старая женщина, она привыкла не удивляться
неожиданным визитерам дочери, ее ночным гостям, - вы будете пить с нами
чай?

Ему сразу понравилась эта милая, спокойная женщина.

- Обязательно, - улыбнулся "Дронго". В гостиной наконец появилась и
сама Таня Горюнова. Ей было уже под сорок, но на работе и дома ее
по-прежнему называли Таней, словно стараясь сгладить тяжкую ношу ее
позднего девичества.

Горюнова была талантливой журналисткой и женщиной с неудавшейся
судьбой. Такое иногда тоже случалось и, горевшая на работе журналистка
превращалась в быту в обыкновенный "синий чулок", - Чем я могу быть вам
полезна? - Горюнова села на диван.

- Я по делу об убийстве банкира Воробьева.

- Аркадия Борисовича, - оживилась Горюнова, - конечно, как я сразу не
догадалась. Так ведь этому несчастному парню дали пятнадцать лет.

- А почему вы решили, что он несчастный?

- Но он же не убивал, - возмутилась Горюнова, - это так очевидно. Я
видела этого парня. Типичный деревенский парень, не способный продумать
на два хода вперед. Неужели вы думаете, я могу поверить в его
виновность?

- С вами интересно разговаривать, - оживился "Дронго", - так,
кажется, нужно говорить в подобных случаях. А кто тогда убийца?

- Не знаю, кто угодно, но только не он, - тряхнула своей мальчишеской
челкой Горюнова.

Ее мать внесла чай в старинных, возможно, перешедших к ним по
наследству, больших, красиво расписанных чашках. - Угощайтесь, - ласково
сказала она, медленно выходя из комнаты. Мать журналистки была умной
женщиной и справедливо считала, что у пришедшего в их дом так поздно
мужчины могут быть свои, более конкретные интересы.

- Куда тогда делся пистолет? - спросил "Дронго".

- Не знаю, но его могли забрать убийцы. Да мало ли, что там могло
произойти. Но в любом случае это не Назаров. Я видела его глаза на суде.

- Это не доказательство.

- Знаю, но я чувствую, что здесь что-то не так.

- Вы пришли к нему раньше всех. Верно?

- Кажется, да. Во всяком случае, у него в приемной никого не было.

Кроме его секретаря. Красивая такая девушка Кира. И этого несчастного
парня.

- Вы не заметили в кабинете банкира ничего подозрительного?

- Конечно, нет, меня об этом и следователи спрашивали. Ничего
необычного не было. Мы сели за столик, поговорили, и я вышла. Пейте чай,
а то он остынет.

- Спасибо. Вы, кажется, разлили там кофе.

- Ах, это... - женщина чуть покраснела, - да, я случайно задела чашку
с кофе и пролила на стол и кресла.

- Простите, вы разлили кофе на себя?

- Можно сказать, так. Я обычно хожу в джинсах. И хотя я успела
вскочить, кофе пролился на кресла, и там уже невозможно было сидеть.

- Вы сразу вышли?

- Мне сказали, что пришла его супруга, и я вышла.

- Когда вы вошли, Назаров проверял вашу сумку?

- Конечно. Все лично проверил. Хотя охранники проверяли меня и внизу
тоже. И, кстати, очень тщательно, словно чувствовали в тот день, что
скоро убьют их хозяина.

- Вы наблюдательны...

- У нас просто схожие профессии. Я ушла и увидела, как к нему заходит
его супруга. Кстати, неприятная особа. Она даже не поздоровалась со мной
в суде, словно не видела меня в тот день. А вот Марина Левина, такая
известная актриса, меня сразу узнала. Мы ведь в тот день с ней виделись
внизу, на первом этаже, у лифта.

- Вы не можете описать, как была одета Левина?

- Конечно, могу. На ней были светлые брюки серого цвета и темная
блузка. По-моему, от Сен-Лорана. А вот Светлана Викторовна была в темном
красивом платье. И сверху был легкий плащ, хотя было довольно тепло.

- А в руках у жены Воробьева что-нибудь было?

- Сумка. Довольно красивая. Не знаю "от кого", но очень стильная.
Такие сумочки стоят, наверное, целое состояние.

Горюнова говорила об этом без зависти. Просто констатировала факт.

- А вот у Марины Левиной была маленькая стеганая сумочка. На цепочке.

Такая "а ля Шанель".

- А у вас?

- У меня была моя журналистская сумка. Она служит мне уже восемь лет.

Вас интересует мое платье тоже?

- Нет, - улыбнулся "Дронго", - ваш наряд меня интересует меньше. Вы
гораздо интереснее как человек. и без обсуждения ваших нарядов. А
громкие названия меня как-то мало интересуют.

- Спасибо. А вы действительно из частного агентства?

- Не похож?

- Слишком интеллигентны для любителя.

- Будем считать, что вы вернули мне комплимент. Можно попросить вашу
маму налить мне снова чай?

Горюнова, улыбнувшись, встала и поспешила на кухню.

На квартиру к Родионову он приехал только через три часа, уже
глубокой ночью. Оба племянника адвоката ждали его, несмотря на поздний
час.

- Значит так, ребята, - сказал "Дронго", познакомившись с обоими
молодыми людьми. Каждому из вас будет очень важное задание. Только мне
нужно, чтобы вы справились до полудня. Поэтому прямо с раннего утра
приступайте к работе.

- Тебе что-нибудь удалось узнать? - спросил Родионов.

- Кира уволилась из банка и уехала из Москвы. Насчет увольнения точно
сказать не могу, а вот насчет отъезда - точно. Сам проверял.

- Думаешь, все-таки она, - помрачнел Родионов.

- Пока все только догадки. В любом случае ее спешный отъезд - это еще
не доказательство. А вот у Горюновой мне удалось узнать кое-какие
интересные подробности. Думаю, завтра, если мы хорошо поработаем, сумеем
кое-что прояснить. Значит так, ребята, ты поедешь в министерство, а ты -
в туристическое агентство. Узнай сначала в банке, кто именно
сотрудничает с ними, кто конкретно работал с покойным Воробьевым. Потом
на всякий случай заедешь еще в больницу. Вот адрес.

Родионов слушал ничего не понимая.

- И ты можешь сказать мне завтра, кто убийца?

- Думаю, что могу сказать уже сегодня. Но мне нужно окончательное
подтверждение. А его я получу только завтра, после двенадцати.

В этот день Родионов поехал в банк, где должен был ждать "Дронго" в
одиннадцать часов дня. Ровно без пяти одиннадцать внизу, у охранников
зазвонил телефон. Неизвестный просил господина Родионова, сидящего тут
же в холле, приехать в гостиницу "Пекин", где адвоката должен был ждать
друг.

Заинтригованный таким необычным звонком, Родионов прождал "Дронго"
еще полчаса и лишь затем поехал в гостиницу. В холле гостиницы его уже
ждал сам "Дронго".

- Для чего такие секреты? - удивился Родионов. - Почему ты не
позвонил сам?

- Был очень занят. - улыбнулся "Дронго". - Пойдем обедать в ресторан.

Сейчас должны приехать твои ребята.

- А кто звонил?

- Я сам.

- А почему меня не позвал к телефону?

- Мне нужно было поставить один маленький эксперимент. Кажется, я его
поставил. Теперь я уже почти наверняка знаю, как убили банкира. Но