Чтение 22–й страницы книги ~Сознавайтесь, Флетч~

Пройдя узкую полоску леса, Флетч вышел на лужайку перед домом.
Трехэтажный особняк производил впечатление. В лунном свете белел шифер
крыши.

Обходя дом справа, Флетчу пришлось пересечь усыпанную гравием
дорожку. Предварительно он снял туфли.

Гараж примыкал вплотную к дому. За ним располагался навес для
сельскохозяйственной техники. Самой техники не было. Чувствовалось, что
рука человека давно не прикасалась к тянущемуся за домом огороду.

Флетч внимательно осмотрел окна. Все, включая кухонные, были
оборудованы датчиками системы охранной сигнализации.

За огородом начинался лес.

Флетч вернулся к фургону, съел сандвич, запил его вторым стаканчиком
холодного кофе.

К половине четвертого он так замерз, что решил заглянуть в грузовой
отсек фургона в надежде найти какое-нибудь одеяло, хотя и знал, что ничего
там нет.

На его счастье маляры забыли в грузовом отсеке полотнище брезента.
Краска на нем уже высохла.

Вернувшись в кабину, Флетч закутался в брезент.

Когда занялась заря, он уже согрелся.

Зарядил дождь, стекающая по стеклу вода затрудняла наблюдение.

Флетч повернул ключ зажигания, с интервалом в несколько минут включал
щетки.

В четверть девятого к выезду на шоссе подкатил "роллс" Хорэна. Флетч
мог рассчитывать, что за пеленой дождя и кустом Хорэн его не заметит.

"Роллс" повернул направо, без задержки тронулся в обратный путь.

После того, как Хорэн скрылся за поворотом, выехал на шоссе и Флетч.
Следом за Хорэном он добрался до дома 60 по Ньюбюри-стрит. Остановившись
за несколько домов, увидел, как по гудку Хорэна дворецкий открыл ворота.
"Роллс" задним ходом въехал в гараж, ворота захлопнулись.

Часы показывали восемь пятьдесят. В эту субботу в Бостоне шел дождь.

В четверть десятого Флетч подъехал к аптеке, по соседству с
закусочной. В первой купил безопасную бритву, лезвие, крем для бритья. Во
второй - стаканчик чая.

В кабине фургона выбросил из стаканчика пакетик с чаем, побрился с
помощью бритвы, лезвия, брезента, крема и горячей воды.

В половине десятого Флетч уже звонил в дверь Галереи Хорэна.

ГЛАВА 21

Картина Пикассо стояла на мольберте в кабинете Хорэна.

- А, доброе утро, мистер Флетчер. Мокрое утро.

- А я вот выскочил из дома без плаща, - вину за собственный
неопрятный вид пришлось возложить на погоду. - И такси, как назло,
подъехало не сразу.

- В дождь их никогда не поймаешь, - сочувственно покивал Рональд
Хорэн в прекрасно сшитом, идеально отглаженном костюме. - Ну, вот и она.

Флетч замер перед картиной.

Чертовски глупое название, но как назвать картину иначе, чем "Вино,
скрипка, мадемуазель"? Базисная форма, повторенная трижды, каждая
последующая охватывала предыдущую. В центре - тот камень, от которого,
словно по воде, пошли круги.

- Великолепно, - выдохнул Флетч.

- Полагаю, я могу гарантировать подлинность.

- У меня нет слов.

- Меня гложет любопытство. Почему вы хотите купить именно эту
картину?

- Я видел ее слайд на маленькой выставке в Кане, вскоре после смерти
Пикассо. Среди множества других слайдов. У меня сложилось впечатление, что
это ключевое произведение кубизма, более других соответствующее именно
этому направлению живописи.

Хорэн, задумавшись, вглядывался в полотно.

- Возможно, вы правы.

- Но давайте не скажем об этом мистеру Коуни, - Флетч обошел
мольберт. - Все в порядке. Картина прибыла без повреждений?

- Никаких повреждений, - Хорэн подошел поближе. - И, смею добавить,
по-моему, это подлинная рама. Хотя, возможно, я и ошибаюсь.

- Вы сами привезли ее из аэропорта?

Хорэн уклонился от ответа.

- Я намекнул мистеру Коуни, что мы свяжемся с ним сегодня утром. Хотя
это и не обязательно. Все зависит от вас.

- Что бы вы мне посоветовали?

- Вы могли бы начать с шестисот пятидесяти тысяч долларов.

Флетч отошел к креслу, из которого он мог видеть и картину, и Хорэна.

- Вы говорили, мистер Коуни не является активным коллекционером.

- Да, коллекция всего лишь его хобби, - кивнул Хорэн. - В прошлом
году или годом раньше я покупал у него одну или две картины. Обе оказались
подлинниками.

- За последние два года вы купили у него еще две картины?

- Как вы понимаете, мистеру Коуни незачем заботиться о своей
репутации, как, скажем, музею или профессиональному торговцу
произведениями искусства, но то, что он продал, во всяком случае, через
эту галерею, не вызвало никаких нареканий.

Высокий, стройный, элегантный, с благородной сединой в волосах, Хорэн
заходил по ковру, заложив руки за спину, терпеливо ожидая ответа.

- Меня интересует происхождение этой картины, - сухо заметил Флетч.

- А! - Хорэн сразу оживился. - Я не уверен, что смогу удовлетворить
ваше любопытство.

- Не сможете?

- Видите ли, во многих частных сделках не спрашивают, откуда взялось
у продавца то или иное произведение искусства, - в Хорэне вновь проснулся
лектор. Особенно в таких случаях, как наш. Сведений о существовании этой
картины не существует. Я, по крайней мере, ничего не нашел. Что более
важно, нигде не отмечено, что эту картину вывезли из какой-либо страны и
переправили в Штаты. Государства, с их налогами и разными ограничениями, с
растущей заботой о сохранении национальной культуры, в наши дни ревностно
следят за провозом через границы всего того, что является, по мнению
чиновников, национальным достоянием.

- Я знаю. Поэтому мне важно знать происхождение этой картины.

- Да, я понимаю. Вы живете в Италии, не так ли?

- Иногда.

- Разумеется, мы можем прямо спросить мистера Коуни.

- Вы не задали ему этого вопроса?

- Я знаю, что услышу в ответ.

- Позвольте мне. Он скажет, что приобрел картину у уважаемого
торговца произведениями искусства в Швейцарии. Было это давно, поэтому
фамилию он запамятовал.

- Да, - Хорэн весь лучился, словно услышал удачный ответ серенького
студента. - Я полагал, что услышу от него именно это.

- А в Швейцарии уважаемых торговцев произведениями искусства больше,
чем французов во Франции. И все вместе они составляют национальную
культуру страны.

- Вам, насколько я понимаю, известно, что швейцарские торговцы редко
подтверждают факт продажи.

- Я думаю, вы должны спросить мистера Коуни.

- Мы обязательно спросим, - заверил его Хорэн.

- Я хочу знать, кто продал картину мистеру Коуни, и ее историю.

- Вполне возможно, что вы не получите внятного ответа, мистер
Флетчер.

- Все равно, я считаю себя обязанным задать этот вопрос.

- Обязанным перед кем? Вы же говорили, что никого не представляете.

- Прежде всего, перед собой, а также перед теми деятелями культуры,
кто не забывает о своем долге. Я поражен, что вы прежде всего не выяснили
происхождение картины.

Под серебряными висками Хорэна зарделись пятна румянца.

- Наверное, вы не представляете себе, мистер Флетчер, сколь обыденна
данная ситуация. Искусство - международный язык. И международная валюта. И
рынок произведений искусства по своей природе международный. Он не может
признать юрисдикции, национальных границ. А государства все более суют
свой нос в вопросы, выходящие за пределы их компетенции. Люди должны
настаивать на невмешательстве в их личные дела, особенно, когда речь идет
об эстетике.

- Да, конечно.

- Вы, я уверен, помните о потоке произведений искусства, хлынувшем из
Британии в конце 1975 года в результате невероятных ошибок лейбористского
правительства. Вы, полагаю, встали бы на сторону их владельцев?

- Во всяком случае, мне понятны их мотивы.

- Вполне возможно, хотя и не обязательно, что "Вино, скрипка,
мадемуазель" попала к мистеру Коуни из Британии.

- Возможно, что и нет. В любом случае, мистер Хорэн, я должен
обезопасить себя.

- Мой дорогой мистер Флетчер! Вы защищены. Полностью защищены. Вы же
не новичок в этом деле. После дополнительного осмотра я без малейшего
колебания подтвержу подлинность картины. Если вам нужно второе
подтверждение, или даже третье, это можно устроить в течение нескольких
дней, а то и часов.

- Очень хорошо.

- Вы купите картину через Галерею Хорэна в Бостоне, с
соответствующими документами. У меня безупречная репутация и мои решения
никогда не оспаривались. Если кто-то и спросит меня, в чем я сильно