Чтение 22–й страницы книги ~Золотая девушка~

***

Катамаран понемногу продвигался вперед. Ветер гнал его все дальше и
дальше в глубь материка, через прибрежную полосу. Трент изучил карту и
восстановил в памяти топографию обоих берегов реки Макаа.

Мангровые заросли с обеих сторон окружал невысокий кустарник, за которым
располагались лагуны и неширокие равнины, где выращивали сахарный тростник.
Прилив может занести их в глубь побережья по крайней мере мили на две, ну от
силы на три, пока они не наткнутся на первую невысокую гряду скал. За этой
первой грядой располагалась пересеченная местность, поросшая лесом. Почва
там истощилась ежегодными пожарами и агрономией майя, собиравших о участка
один урожай. Теперь эти земли были заброшены. Дальше поднимались горы,
низкие склоны которых поросли лесом, спускавшимся к берегам рек Макаа и
Бельпан.

Самый высокий из горных кряжей разделял верховья рек. На его крутых
склонах густые заросли тропического леса сменялись стройными соснами. С
началом испанского вторжения сосны беспощадно вырубались на продажу. Но
теперь большая часть соснового леса была объявлена заповедником.

Трент представил себе горный кряж. Недалеко от границы заповедника
какой-то американец построил охотничий домик и предлагал туристам верховые
поездки по горным тропам и заброшенным просекам, но сейчас еще не сезон.
Хижина президента располагалась в пяти километрах от границы заповедника. От
охотничьего домика ее отделял небольшой приток реки Макаа, так что Трент не
ожидал от американца никакой помощи, даже если он и на месте.

Дорога, ведущая к хижине, отходила от шоссе километрах в двадцати от реки
Макаа. Она была построена первыми лесорубами и потом усовершенствована
предприятием по добыче гранита лет сорок назад. Первые несколько миль
тянулись через лес, потом открывалась обширная долина, а далее тропа вела по
склону горы, поросшему соснами. По долине протекал один из многочисленных
притоков реки Макаа, в том месте, где дорога пересекала реку, был широкий
брод, и дно реки в этом месте залили бетоном.

"Одиннадцать часов утра", - подумал Трент, криво усмехнувшись. Он не
сомкнул глаз, чуть не утонул, ему едва не перерезали горло, в него стреляли
и потом таранили патрульным катером. Да, кажется, денек будет долгим.

- Надо попытаться выйти чуть севернее, - сказал он Марианне.

Он сложил пополам шесть двухспальных простыней из промокших кают и
оставил в проходе к кают-компании. Затем, проверив штормовой линь, пополз на
животе к кормовому рундуку за обрывком той самой веревки, которой бандиты
привязывали его за шею.

Когда он повернул обратно, волны ударили ему в лицо, но штаги запутались,
зацепились за нос яхты и удержали болтающийся обломок мачты.

В кают-компании Трент разрезал веревку на четыре части и привязал каждую
к углам сложенных простыней. Он скрутил простыни, чтобы ветер не мог вырвать
их у него из рук, пока он будет закреплять их, затем вытащил их в кубрик и
прикрепил один конец к лебедке главного паруса на крыше кают-компании, а
другой - к лебедке кливера на правом борту. Все движения затруднялись тем,
что судно ходило ходуном. Завывание ветра резало слух, навевая мысль о том,
что все бесполезно, так что приходилось сражаться не только с ветром, но и с
собственными печальными мыслями. Каждое движение должно быть просчитано
заранее. Одна ошибка - и его оторвет, выбросит за борт; он захлебнется в
волнах.

Трент пополз через кубрик, чтобы прикрепить два оставшихся конца: один -
к гакаборту, другой - к лебедке левого борта. Подняв лебедку, он сорвал
завязки со скрученных простыней. Они наполнились ветром, и этого оказалось
достаточно, чтобы направить катамаран на север. Вряд ли двенадцати слоев
тонких хлопковых простыней хватит надолго, но все-таки пока яхта выигрывала
драгоценные метры.

Трент вернулся в кают-компанию. Он в изнеможении вытянулся на палубе,
прислушиваясь к реву волн. У него не было сил, чтобы встать и закрыть двери,
он не мог даже пошевелиться. Сейчас главным было то, что простыни несут
"Золотую девушку" на север.

***

Половина двенадцатого утра. Трент предполагал, что ураган продлится часов
восемь - десять. Остатки простыней, изорванных в клочья, унесло ветром, но
Трент надеялся, что они уже севернее реки Макаа. Марианна притихла и молча
наблюдала за тем, как мужчина собирает снаряжение.

Он подогнал ружейные ремни, чтобы можно было нести одно ружье на груди, а
другое на спине. Желтый шелковый платок Стива Трент убрал в задний карман;
восемь коробок картечи - под каждое сиденье, бинокль - в карман камуфляжной
куртки, два рулона посылочной тесьмы, пятнадцать метров тонкой веревки,
молоток и полдюжины стальных костылей, запасная военная куртка и две пары
камуфляжных штанов; для ночных действий - черная хлопчатобумажная майка с
закрытым воротом, черные охотничьи ботинки и черные перчатки, широкие штаны
и легкий джемпер для Марианны.

Девушка смотрела, как он прикрепил к коралловым бусам замшевые ножны с
ножом для метания, надел бусы на шею и поправил так, чтобы нож висел между
лопатками, привязал к правой ноге охотничий тесак, положил в карман кусок
медного провода с деревянными рукоятками на концах и коробку патронов для
вальтера на случай, если удастся достать его из обломка мачты.

"Я стал для нее неприкасаемым", - с горечью подумал Трент, поймав на себе
полный ужаса взгляд Марианны. Он предстал перед ней профессионалом-киллером,
в то время как сам себя считал защитником слабых. Даже если она попытается
принять его точку зрения, он все равно останется для нее убийцей.

- На "Золотой девушке" ты будешь в безопасности, - бросил он. - Когда
ветер стихнет, попытайся перейти границу.

- А если у тебя не получится?

- Я обыкновенный человек, несмотря на снаряжение.

Протянув руку, Трент сорвал с переборки фотографию матери. Марианна
проследила взглядом за тем, как он убрал ее в свернутую карту, чтобы
защитить от воды.

- Я иду с тобой.

Она скорее утверждала, чем просила. И Трент знал, что появление маленькой
морщинки между бровями Марианны предвещало приступ непоколебимого упрямства
или непреклонности, что можно было расценить и так, и этак - в зависимости
от настроения.

- Я не буду обузой, тебе не придется все делать одному, - добавила она. -
И потом я тебе понадоблюсь на переговорах с дедом.

В этот момент Трента швырнуло на мотоцикл, так как ураган в очередной раз
развернул "Золотую девушку". Катамаран врезался кормой в скалу, и румпель
разлетелся в щепки. Трент бросился к помпе левого трюма и стал отчаянно
откачивать воду.

- Только не надо мне говорить, что это слишком тяжело для женщины! -
крикнула Марианна и исчезла из виду. Минуту спустя он услышал ритмичный стук
помпы в правом трюме.

***

Внезапно ветер стих. Их настолько оглушила тишина, наступившая после
непрерывной многочасовой какофонии, что на некоторое время они замерли, как
от шока.

Первым пришел в себя Трент. Отвязав мотоцикл, он вывел его через
кают-компанию в кубрик и осмотрелся. "Золотая девушка" сползла со скалы,
ветер втащил облегченный катамаран на прибрежную траву. Дождь лил так же
сильно, как и раньше, а грозовые облака, казалось, поднимались от самой
земли, словно накрытой розовато-лиловым колпаком. Вдали Трент с трудом
различил темную полоску леса на границе реки Макаа и понял, что их отнесло
гораздо дальше, чем он ожидал. Шоссе лежало западнее.

Он сбросил с кормы трап и свел мотоцикл на землю. Внутри мачты в целости
и сохранности обнаружил свой вальтер, спрятал под сиденье мотоцикла и
взглянул на Марианну. Она уже перекинула через плечо одно из ружей и,
встретив его взгляд, протянула ему второе. Сейчас он включит мотор - и
странная тишина пустынного ландшафта будет взорвана. Возникло такое чувство,
будто они приземлились на другой планете и нельзя будить ее обитателей,
огромных и опасных. Он улыбнулся Марианне, чтобы подбодрить ее, нажал на
стартер и перекинул ногу через сиденье. Марианна примостилась сзади. К
берегу приближалась очередная волна. Минут десять - пятнадцать - и на них
обрушится ураганный ветер, надо укрыться в лесу, хотя разбушевавшаяся стихия
и вырывает деревья из почвы, размягченной дождем.

Глава 9

Штормовой ветер обрушился на низкие, поросшие лесом склоны гор. Вырывая с
корнем деревья, он валил их с такой легкостью, словно они были не тяжелее
палок. Но в центре тайфуна на территории радиусом километров в двадцать пять
было спокойно, и Трент с Марианной направились в сторону шоссе, ведущего с
севера на юг, отчаянно пытаясь обогнать клубы черно-лиловых туч. Они были в
безопасности до тех пор, пока находились в центре тайфуна. По краям же
захваченной им территории царили хаос и разрушение.

Хотя мотоцикл и был приспособлен для езды по пересеченной местности,
колеса буксовали и скользили в серой жидкой грязи, когда Трент маневрировал
между чахлыми кустами и зарослями травы. Он уже один раз потерял управление,
круто вывернув в сторону от промоины с отвесными краями, и машина
соскользнула в грязь. На это ушли драгоценные секунды, а времени в запасе
совсем не осталось.

Прищурившись, чтобы защитить глаза от резких струй, Трент наклонился
вперед и повел мотоцикл вверх по склону, глина и грязь так и летели во все
стороны. Впереди, в полукилометре, показалось шоссе - черная гудроновая