брюхо. Вот бы и увидели, есть ли у него кишки и желудок. А что мы имеем
для решения задачи? Логарифмическую линейку? Микроскоп? Рентген? Смешно.
Пока у нас нет ничего, кроме логики. Ну и слова не те. Кстати, и глаза не
те, - ответил он уже на мою реплику. - Видели Мартина, но не видели
солнца. Не наши глаза. Потому что были запрограммированы на существование
лишь в пределах какого-то моделированного часа. Само время было
моделировано. И проезжавшие по шоссе машины моделировались в движении в
пределах того же отрезка времени и того же отрезка пространства. Вот и
получилось, что в городе-двойнике они возникали ниоткуда и пропадали в
никуда. Кроссворд, - засмеялся он.
а внутри пустота. Черное ничто. А посмотреть бы хотелось, - опять вздохнул
я. - Едем как очевидцы, а видели тютельку.
меченые. Они еще нам покажут кое-что новенькое, может, случайно, может, и
сознательно. Боюсь, что покажут.
различимому в сиреневой дымке городу со знакомым с детства силуэтом
ажурной башни Эйфеля. Издали она казалась обелиском из тончайших
нейлоновых нитей.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ДЖУЛЬЕТТА И ПРИЗРАКИ
17. ПРЕСС-КОНФЕРЕНЦИЯ В ОТЕЛЕ "ОМОН"
туристами. Нашу делегацию устроили в отеле "Омон", небольшом, не
первоклассном, но, должно быть, гордившемся своей старомодностью. В его
скрипучих деревянных лестницах, пыльных бархатных портьерах и роскошных
старинных подсвечниках было что-то бальзаковское. Свечи горели всюду - на
столах, на подоконниках, на каминных мраморных досках, и не как суетная
дань моде, а как упрямые соперники электричества, которое здесь явно
только терпели. Американцам это нравилось, а нам не мешало; впрочем, в
комнатах мы и десяти минут не пробыли и два часа до ожидавшей нас
пресс-конференции пробегали с Ириной по улицам вечного города. Я - разевая
рот на каждое архитектурное чудо, она - со снисходительным вниманием
поясняя мне, когда и для кого это чудо было построено.
детской колясочке по этим же улицам. Впрочем, об этом потом как-нибудь, -
сказала она загадочно и вдруг засмеялась. - Даже портье в нашем отеле
встретил меня как старую знакомую.
портье - этакий лысый лорд - оглядел нас с профессиональным безразличием,
потом вдруг глаза у него расширились, он отступил на шаг и уставился на
меня как истукан. "Что с вами?" - удивилась я. Он стоит и молчит. Тут уже
Зернов спросил: "Вы, вероятно, узнали мадемуазель?" - "Нет-нет, -
опомнился он, - просто мадемуазель очень похожа на одну нашу клиентку". А
мне показалось, что узнал он именно меня, хотя в этом отеле я не
останавливалась. Странно.
Ирину, зато мне улыбнулся и сказал, что меня уже дожидаются: "Прямо на
эстраду пройдите".
Американцы уже явились, заняв большую часть концертной эстрады.
Телевизионные операторы суетились вокруг своих фантастических черных
ящиков. Корреспонденты с фото- и кинокамерами, блокнотами и магнитофонами
рассаживались за столиками. Тут же официанты разносили бутылки с
разноцветными этикетками. У нас на эстраде тоже стоял столик с бутылками -
об этом уже позаботились американцы. Ирина осталась в зале - переводить не
требовалось: все или почти все присутствующие говорили и по-французски и
по-английски. Французский, правда, я знал неважно, лучше понимал, чем
говорил, но полагал, что присутствие Зернова избавит меня от вещания. Увы,
я ошибался. Газетчики собирались выжать все, что могли, из "очевидцев
феномена", а я к тому же был еще и автором фильма, потрясавшего Париж уже
вторую неделю.
привык к тому, что газетчики то и дело острили о Мак-Эду из Мак-Мердо или,
вспоминая название шекспировской комедии, устраивали "много шуму из-за
Мак-Эду". По-английски это звучало совсем колоритно: "мач эду эбаут
Мак-Эду". Но смутить его было трудно. Он вел наш корабль в конференционном
шторме с искусством многоопытного кормчего. Даже голос у него был
капитанский, умеющий осадить, когда нужно, чересчур уж назойливых
вопрошателей.
отеле состоялась встреча журналистов с еще одним "очевидцем феномена" и
делегатом конгресса, адмиралом Томпсоном. Он отказался от участия в нашей
пресс-конференции по мотивам, которые предпочел высказать корреспондентам
в индивидуальной беседе. Смысл этих мотивов и сущность его высказываний
стали ясны после первых же адресованных нам вопросов. Отвечали делегаты, к
которым обращались корреспонденты, на вопросы без адреса отвечал Мак-Эду.
Конечно, я не все запомнил, но то, что запомнилось, сохранило
последовательность магнитофонной записи.
его ракетка председателя:
взволнован.
санкций против пришельцев?
театральных эффектов. Даже не улыбнувшись, он молча сел, поскольку
сраженный вопрошатель тоже умолк.
Мак-Эду и выбрал другую жертву.
"облаков" могут угрожать человечеству?
причинили никакого вреда людям. Исчезновение земных ледяных массивов
только улучшит климат. Никакого ущерба не было нанесено ни природе, ни
делу рук человеческих.
вместе с моим двойником, и автомобиль, оставленный Мартином в
моделированном Сэнд-Сити.
отвечать? Зернов сказал:
уполномочен. Но думаю, что старая табуретка и подержанное авто не слишком
большой ущерб для человечества.
относитесь к заявлению адмирала, что двойники - это пятая колонна
пришельцев и вступление к будущей галактической войне?
действительность.
фильм снят двойником, а эпизод гибели вашего двойника в фильме - это
гибель самого Анохина. Чем вы докажете, что это неправда?
Мак-Эду:
установленного". Ученым нет нужды проверять и доказывать ложность
какого-то голословного утверждения, пусть автор докажет его истинность.
Мак-Эду на этот раз оборвал аплодисменты:
год работали с адмиралом в антарктической экспедиции. Ваше впечатление о
нем как об ученом и человеке?
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Херберт Фрэнк