боголюбимая домна.
сравниться с твоим, чей ум-с твоим гениальным умом? Как скажет Сервилия, так
Рим и будет думать. - Он льстил беззастенчиво. Она глотала лесть, как
неразбавленное вино. - Стоит тебе захотеть, и мы вместе взойдем на вершину.
Рядом с тобой все кажутся ничтожествами. Как и рядом со мной.
ты мне поможешь?
молча кивнула..
молоком. Тут же сбежались коты. Серо-полосатые, рыжие и черные твари неслись со
всех ног к бесплатному угощению. Преимущественно гении, но среди них попадались
и самые обычные домашние любимцы. Хитрые бестии надеялись, что Квинт примет их
за несчастных изгнанников. И Квинт делал вид, что верит в их сверхъестественную
природу. Квинт всегда питал слабость к обманщикам.
представил, какой глупый вид имел Цезарь во время разговора с адвокатами.
Интересно, составлен уже брачный договор? Цезарь должен быть благодарен...
молоком. Коты, возмущенно вопя, брызнули во все стороны вместе с белыми
каплями. Элий, стиснув зубы, смотрел, как его агент поднимается нарочито
медленно, а отряхивается и того медленней.
чтишь Декларацию прав человека? Когда я нанимался на службу, мы не
договаривались, что ты будешь заниматься рукоприкладством. Вот и коты
разбежались. А это были все сплошь гении. Бедняги остались без обеда.
поступает..."
глазах. Где ты видел римлянина, который откажется от хорошего приданого? Но
благодаря твоим интригам я выглядел полным идиотом. Учитывая отношение Сервилии
ко мне, я должен был получить в приданое сотню сестерциев - не больше. А тут...
пятьсот миллионов.
чувства, которые тот никогда не испытывал. Квинт пальцами пригладил волосы.
Капли молока потекли по лицу.
почему-то кажется, что я должен отказаться от этого брака.
такое скажешь. Наверняка ей хотелось оставить девчонку на всю жизнь одинокой.
Но ты не можешь не жениться. Извини, приятель, обратной дороги нет. Девчонка
тебя любит. Неужели ты способен разбить ее сердце. Бог Антерот* иногда
наказывает за подобные поступки.
как это - жить с разбитым сердцем. Оно никогда не срастается. Вот если б на
месте Летиции была Марция! И тут Элий понял, что на месте Летиции Марцию он
представить не может. Летти нужна ему сама по себе, а не как замена кому-то. Он
удивился этому открытию. Но не сильно. Как будто давным-давно подозревал об
этом.
один день со свадьбой Гая Элия Мессия Деция Цезаря с Летицией Кар".
состояния Гарпония Кара наследовала его приемная дочь Летиция". "Сенат отверг
проект "О гениях", предложенный Элием Цезарем".
штанах в обтяжку уселся на деревянную скамью рядом с Вером.
толстостенную кружку с пивом.
было сил.
разошлись, постояльцы мирно храпели под пуховыми перинами, хозяин за дубовой
стойкой в третий раз перетирал бокалы и клевал носом. Вер давно собирался уйти
наверх, но никак не мог найти в себе силы встать со скамьи и подняться по
скрипучей деревянной лестнице в комнатку под самой крышей. Кровать... Вер думал
о ней с отвращением. Еще одна бессонная ночь, когда, наглотавшись снотворного,
он будет раз за разом проваливаться в беспамятство, а боль - крюком вытаскивать
его назад. Горячие липкие простыни, искусанные до крови губы, равнодушное
тиканье хронометра на ночном столике. Неужели еще одна подобная ночь? Он этого
не вынесет.
кармана Вера.
Поверхность воды изумрудная, непрозрачная. Грубоватые массивные статуи вокруг.
В них больше варварского, нежели эллинского. Несомненно, Кельнская школа.
воду из колодца, становится мудрее. Но жизнь мудреца убывает с каждым глотком.
Поэтому люди не ходят к колодцу за водой...
лед, глазами и слишком уж тонкими чертами лица в проводники? Ведь кто-то нужен
Веру.
стенках медленно оседала пена. Хорошее пиво. И наверняка холодное. Вер облизнул
губы. И поманил пальцем парнишку-официанта, хотя знал, что не сможет сделать ни
единого глотка.
хорошо начинать дело. Хорошее начало прежде всего.
верно, ожидал какой-то взбучки от странного гостя.
широкую ладонь хозяина.
мужчины бывает такая мускулатура. Она заметила его недоумение и согнула руку в
локте. Бицепсы вздулись буграми. Для мужчины лицо ее было слишком тонким, для
женщины - грубым.
Не задавала глупых вопросов. И хорошо. Он сам их себе задаст. Магна сгрузила
его на постель. Он лежал, тяжело дыша. Как будто это он волок ее вверх по
лестнице, а не наоборот. Бок горел огнем. Проклятая опухоль нагло выпирала под
шерстяной туникой. Опухоль пульсировала, и ткань колыхалась.
к боку, и боль немного утихла.
болезнь, это другое... завтра... мы пойдем... не беспокойся...
С какой тщательностью она стаскивала сюда драгоценные приобретения! Гладиаторша
обожала старинные вещицы: глиняную, покрытую красной глазурью посуду,
серебряные кубки - из тех, что были сделаны еще в Первом Тысячелетии, их часто
находят во время раскопок Помпеи и Геркуланума. Еще она обожала мраморные бюсты
той поры с их характерной, почти карикатурной достоверностью и легкой
небрежностью в проработке деталей. Скульпторы как будто торопились, опасаясь,
что очередной заказчик не успеет расплатиться, сгинув в хаосе междоусобиц. Это
было время великой смуты. Императоры гибли от мечей собственных солдат, а
варвары стояли у порога Империи. Многие из могущественных прежде родов исчезли
на пороге нового тысячелетия так теряется в пустыне многоводная река, не в
силах сопротивляться нестерпимому жару солнца. Светило Первого тысячелетия
звалось тиранией. Теперь бюсты никому не известных людей заполнили антикварные
лавки, не интересуя никого, кроме фанатиков, помешанных на древних вещицах.
сорока с открытым и дерзким лицом, с коротко остриженной бородкой и печальными
усталыми глазами. Клодия называла его Аристократом. Возможно, он был последним
Сертаков Виталий
Флинт Эрик
Конюшевский Владислав
Флинт Эрик
Глуховский Дмитрий
Соломатина Татьяна