шесть лошадей, три дойных коровы и двух слуг.
искоса поглядывая на лавку, где недавно лежал покойник. Много гости выпили
пенного пива, много еще сказали хороших слов в память умершего. Жрец
Бутрим просил душу покойного, стоявшую у дверей, принять участие в трапезе
и бросил ей в угол колбасы и жирного мяса.
происходившая из прусского племени. - Разве у тебя не было хорошей еды и
хмельного питья? Почему же ты умер? Халеле-леле, почему же ты умер? Разве
у тебя не было молодой, красивой жены? Почему же ты умер? Халеле-леле,
почему же ты умер?!
каштановых волос торчали лишь маленький нос и розовые кончики ушей.
заходе солнца она подолгу будет лежать на свежем холмике, где зарыт пепел
Олелько.
покинуть дом. Она улетела, и тогда начались настоящие поминки.
друга. Женщины, отведав хмельного, пустились в пляс, притопывая босыми
пятками и потряхивая косами, визжали и размахивали руками.
гудение, стон свирелей и удары бубен.
жила с язычником! Нет мне прощения на этом свете и не будет на том! - Ей
представлялись страшные мучения в аду. Исповедаться бы, но разве найдешь
попа в этих местах! <Доченька, мы погибли, - казнилась она. - Отец нас
обманывал. Хорошо, что ты не видела его в этой страшной одежде>.
Людмилой? Разве Андрейша возьмет в жены девушку, у которой отец язычник?!
<От нас отвернутся все православные люди, никто не подаст кружку воды,
если мы будем умирать от жажды>.
поганский поп, а этот грех во сто крат страшнее.
стоял перед ней темный и загадочный. Покачивая ветвями, шумели дубы, липы
и сосны.
матери.
едет завтра в Ромове по призыву великого жреца. Он просил двоюродного
брата оставить у себя жену и дочь.
голове двоюродного брата.
тишь обступили лесную деревеньку. Изредка из чащи доносился тоскливый
волчий вой да ухание филина.
и заунывное пение. Мешал дурной запах в доме и всхрапывание спящих.
совы. Сквозь узкое окно под потолком в горницу доносились все лесные
звуки.
Альтштадте, жалел, что не убил наглого солдата Генриха Хаммера. Потом
мысли перенеслись в Вильню. Он представил себе краснобородого судью судей.
Зачем великий призвал его?.. Произошло что-то важное. Наверное, опять
война. Он мог бы взять жену и дочь с собой в Вильню. Но как быть с
Андрейшей?
пусть она будет счастлива. Андрейша неплохой человек и тоже любит ее.
боги существуют, и думал, что вера в богов, а не сами боги спасут Литву от
поработителей. Много раз он спрашивал себя, зачем он ведет опасную игру.
Ведь еще до того, как великий жрец назначил его криве, он не верил богам.
И все же он стал жрецом в Земландии и Самбии, в самом логове заклятого
врага. Он вел двойную жизнь, каждый день рисковал головой. И не только
своей - жена и дочь разделяли с ним смертельную опасность. Бутрим крестил
Людмилу, думая, что облегчит ее участь, если немцы узнают всю правду.
самого дорогого.
надо, отдаст за нее жизнь...
одеялом. У него в доме в Альтштадте окна закрыты прозрачной новгородской
слюдой... <Цел ли сейчас мой дом?> Бутрим посмотрел на очаг: красноватые
угольки едва тлели в золе. Поежившись, он выполз из-под теплого одеяла,
подложил несколько сухих поленьев и снова лег на лавку.
про них! Не сегодня, а как только стал жрецом криве! Бедная Анфиса, что
она подумала, увидев меня в жреческих одеждах? Ведь она не знала, кто я...
Зачем я так сделал? Увидев свое племя, где родился, расчувствовался... И
этот разложившийся труп Олелька...>
ночь. Поднимешь переполох в доме старейшины. Да и поймет ли она?
Мужчины разлеглись на полу, на медведине. От плохо проветренных шкур стоял
тяжелый запах. К нему примешивался острый дух копченого мяса, подвешенного
под крышей.
взблескивали на бронзовых шлемах и отполированных в боях рукоятках мечей,
лежавших рядом со спящими.
залаяли собаки, лай делался громче, яростнее.
по скамье.
одежду, хватались за оружие.
делался громче, яростнее. Жрец услышал возгласы на чужом языке. <Жена и
дочь спят в доме старейшины, - мелькнуло у него в голове. - Что делать?>
улицу, - найди Анфису с дочкой. Они в доме старейшины. Защити их, пусть
уходят вместе с тобой на Вильню. Все, что случилось, расскажи великому
жрецу.
сдерживать себя, но сейчас... Он поднял меч, и из его горла помимо воли
вырвался грозный боевой клич.
тяжелые ночные туманы. На дворе вой, крики, плач.
лежали связанные молодые женщины. У дома старейшины рубились насмерть
десятка два литовцев, разъяренных, как дикие кабаны.
пробиваться к ним.
вам!
лошадей. Из хлева женщины выгоняли коров и спешили спрятать в лесу.
Испуганное ржание лошадей и мычание смешались.
орденские жеребцы, покрытые бронью. Закованные в железо рыцари кололи
пиками женщин. Остервеневшие рыцарские кони рвали желтыми зубами мясо
живых людей.
грудью и с одним мечом в руках. Но литовцы делали невозможное. Безоружные,
Роллинс Джеймс
Перумов Ник
Орловский Гай Юлий
Сапковский Анджей
Журавлев Владимир