очень простом виде было в людях.
женщинами-шефами выпили брудершафт, зам объявил:
накладывал в радиорубке с пластинки "Советские марши".
вниманием.
прервалось кукареканьем горна, и флаг вполз в небо, заняв экран.
любого боевика.
ствол орудия правой бортовой батареи, из которого вырезана стальная
перемычка и зачищены приливы сварки с нарезов.
завода электромоторы и подводят к ним кабель. Их усилия сопровождает
"Раскинулось море широко".
замеряет расточенное гнездо бронзового винта и машет кулаком, попадая в ритм
"Путь далек у нас с тобою".
груди, неслышно матерится, бросает и из нагрудного кармана достает
раздавленные очки. "Плещут холодные волны". Эту сцену повторили на бис.
напрессовать подшипник главного вала.
оборудовать, а на старинный манер складировать снаряды в ящиках в пустой
каюте, сделав ее тем самым крюйт-камерой, и приставить к двери часового.
поставил ногу из машины на набережную - и так остался сидеть. Капля пота,
прохладно щекоча, сползла по затылку.
забились тихо и быстро: произошел вдох-выдох. Флаг был маленький,
обгрызенный, хотя цвет имел однозначный. Трепался он на кормовом шлюпочном
выстреле и должен был обозначать не политический вызов, а ничего более
страшного, как "ведутся водолазные работы"...
и в субъективном восприятии событий внешне не связанных. Сигнал тревоги
может быть послан через любую мелочь. Предчувствие оправдалось прямо у
трапа.
тут ребята губернатора с корабля скинули!
челюсть его отвисла.
приперлись из мэрии.
Где они?..
сцена из "Броненосца Потемкина".
обувного рожка. Его уложили в каюте. Прибежал доктор, роняя валидол,
валокардин, нитроглицерин и валерьянку. Завоняло скорой помощью. Ольховский
запил этот коктейль коньяком и глубоко затянулся. Доктор закудахтал.
руку авторучкой проткнул - проводил процедуру, обеззараживал...
за шиворот. Кондрат услужливо семенил, симулируя беспомощность под железной
рукой старпома.
как бы потрясенный. - Он был на палубе! Докладывай... капитан Блад,
понимаешь... губернатора он прогнал!
хотелось рисовать грезу. Были какие-то вторые лица с какими-то гостями
города. Почему начальство "Авроры" не предупредили - никто не знал, обычная
неувязка, какой-то клерк или секретарша кому-то не передали или забыли
позвонить.
обеда в город на дежурство идем. А они все такие в фирме, парфюм
французский, и один командует так мичману Куркину, нагло так: где
начальство? Подать немедленно! А тот им: а в чем дело, вы кто? А эти - мол,
помощник губернатора, тут гости, почему командир лично не докладывает и
вообще не обеспечивает, короче с угрозой так! Куркин: командир занят. Я
дежурный, чего надо? Вежливо, товарищ капитан первого ранга! А тот его
матом! А у Куркина же семья, вы знаете, а зарплаты полгода нет, он и
отвечает: как, говорит, удачно, с самим почти губернатором встретиться, а вы
знаете, господин зам губернатора как вас там, что у вас военные моряки
ночными сторожами подрабатывают, потому что семьи кормить нечем? Ну, в общем
слово за слово, а тут еще Бубнов проходил: а, говорит, вы еще моряков
пошлите милостыню собирать! А тут Хазанов вылезает с камбуза компот
остужать, ну, вы ж его знаете: забыли, говорит, чем кончается, когда команду
тухлым мясом кормят? А если вообще без мяса?! И Сидорович подвернулся, он же
сейчас без очков, как крот: с кем это, говорит, вы тут базарите? Кончай
базар, гони их с корабля, шляется шваль всякая, а тут и за борт оступиться
можно запросто! А Бубнов говорит: вот ебнуть... простите, товарищ командир!
- по вашей мэрии из шести дюймов, то-то вы обосретесь... простите, товарищ
командир! Ну, вот...
рукоприкладства... по возможности. Я же понимаю.
щитом родины воспитаны, на макаронах сидят и мазут воруют!
представляем, решили лучше не беспокоить, лучше уж сами как-нибудь...
работяги свистели, по-моему, они тоже вылезли. В общем, прогнали.
вообще!., повесить всех!
Неужто - не успели?.. Все валилось из рук.
воспоследовало. Очевидно, мэрцы сами сочли за благо, что моряки с крейсера
не стали развивать успех и преследовать их до стен родной мэрии, осадив ее с
плакатами типа "Воров - на фонарь" при поддержке сочувствующих граждан.
Смех, позор, хлопоты, лишние расходы: худой мир дешевле обходится - на то он
и мир, на то и худой.
истории - строки в мемуарах Иванова-Седьмого "Сквозь XX век":
подобное тому, как бывает перед свирепою бурею, а потом вдруг поднялись
речи, и весь заговорил корабль.
недоверков? Чтобы вот так поступали с матросами и офицерами? Да не будет же
сего, не будет!
силы. Тут уже не было волнений легкомысленного народа: волновались все
характеры тяжелые и крепкие, которые не скоро накалялись, но, накалившись,
упорно и долго хранили в себе внутренний жар.
поганцев, в Неве!