встретили. В те дни все жили еще памятью об удивительном походе к
перевалу, и потому немногословный Казик был на себя не похож - он
замучил Дика вопросами. Он бесшумно и легко шагал рядом, не глядя под
ноги, перепрыгивал через живые корни, иногда нагибался, чтобы накрыть
жесткой ладошкой сладкий грибок и кинуть, не останавливаясь, в рот,
иногда стрелой кидался в сторону, чтобы принюхаться к следу, но тут же
возвращался с очередным вопросом:
самому слушать. Казика эти соображения не смущали. Он все равно слышал
лучше любого зверя.
Будущим летом ты возьмешь меня к "Полюсу"?
чем наш лес, чем вся эта земля. Ты знаешь, куда я поеду, когда мы
вернемся на Землю? Я поеду в Индию.
говорил об этом.
горизонтальный сук дерева, Дотянулся до орехового гнезда и, сорвав
его, кинул себе в мешок.
гнездо орехов. Для Дика лес был полем боя, на котором он всегда
старался побеждать. В лесу таились опасности, которые надо было
преодолеть или обойти, в лесу скрывалась добыча, которую надо было
настичь, хищники или смертоносные твари, которых надо было убить,
чтобы они не убили тебя. Казику же лес был домом, может, даже больше
домом, чем поселок, потому что само существование поселка было чуждо
этому миру, и лес мирился с ним только потому, что люди оказывались
умнее и хитрее. Лес Казику был понятен и потому не страшен. Он не
боролся с врагами. Если он был сильней, он гнал противника. И уступал
дорогу тому, кто сильнее его. Но и особой любви к лесу он не
чувствовал, как не испытывал каких-либо чувств к воздуху или воде. Все
его мечты, мысли, надежды были связаны с тем миром, который жил в
рассказах взрослых, в памяти Луизы и Старого. Тот мир - обиталище
звезд и космических кораблей, мир, в котором его ждала Земля, был ему
формально известен лучше, чем любому другому жителю поселка. Только об
этом никто не догадывался. Потому что Казик запомнил все, что говорил
о Земле Старый, все, что слышал из разговоров взрослых. Он знал высоту
Эвереста и даты жизни Александра Македонского, атомные веса всех
минералов и длину Брахмапутры, его мальчишеская голова была напичкана
цифрами и сведениями, не имеющими никакого отношения к сумрачному миру
поселка. Особенно его пленяла история - бесчисленность поколений,
каждое из которых жило, воевало, строило, сменяя друг друга на Земле.
Миллиарды людей и миллионы событий, связанных сложным клубком
отношений, превращали лес и поселок в некую абстракцию, подобие
скучного сна, который надо претерпеть. "Я целый год буду ходить по
музеям, - говорил он себе, - я знаю, как они называются: Эрмитаж,
Лондонский музей, Прадо, Пергамон..." Но об этом он никому не говорил.
Зачем говорить?
Казик мысленно прошел с ними весь путь по горам. И задолго до того,
как они возвратились, он перестал есть, спать - он слушал. Слушал,
когда они вернутся. Именно он встретил их, километрах в десяти от
поселка, когда они из последних сил тащили по грязной земле
самодельные сани, нагруженные сокровищами с корабля.
они видели на корабле. Он знал, что надо ждать следующего лета, чтобы
вернуться к "Полюсу", и три года казались ему недолгими. Пройдет зима,
Олег с Сергеевым догадаются, как починить связь, настроят радио, и
тогда Земля пришлет помощь.
остановились на ночлег в роще вонючек. Звери леса избегают таких мест,
но если потерпеть, то к запаху можно привыкнуть. На следующее утро Дик
с Казиком нашли стадо мустангов, подкрались к нему так, что насекомые
их не учуяли, и выборочно убили нескольких старых самцов. Дик стрелял
из арбалета, бластер, взятый на корабле, он носил с собой, но не
пользовался им - берег заряд. Казик убил только одного мустанга. Его
задача на охоте была другой - он гнал самцов к Дику так, чтобы они не
могли взлететь. Убил он, метнув нож, который ему выточил Сергеев, - он
сделал ножи всем жителям поселка из металлической лестницы. Ее
притащили с "Полюса".
- кропотливая работа, не для мальчишки. Казику не сиделось на месте,
он пошел вниз по берегу ручья, поглядеть, нет ли там улиток. Из их
раковин получались отменные скребки и блюдца - женщины в поселке
скажут спасибо.
в молодости жила Луиза, он входил в ворота города со сказочным
названием Хайдарабад. И вдруг он услышал хлопок, что-то мелькнуло
перед глазами, и в следующее мгновение Казик обнаружил, что стоит
посреди озерка, которого только что не было.
сантиметра два-три, не больше - травинки и камешки выступали из него.
Оно было совершенно гладким и отражало затянутое облаками фиолетовое
небо. Как будто сверху упала громадная капля.
поднимать ногу. Но жидкость держала его за сапоги, сшитые из толстой
рыбьей кожи, на глазах твердела, стекленела.
сообразил, что ушел далеко и Дик не услышит. Тогда он снова замер,
размышляя, что делать. И тут плотная стена листьев зашевелилась, и из
них медленно вылезла тварь, схожая с крабом, с которого сняли панцирь
и спереди приспособили хобот. Тварь была незнакома Казику и не имела
названия. Но от нее исходила опасность. И мальчик назвал ее гадом.
отверстия, затянутые мембранами. Мембраны чуть дрожали, и Казик
интуитивно понял, что ему надо опасаться именно их. Поэтому, когда
мембраны открылись и из скрытых ими отверстий метнулись две струи
клейкой желтой жидкости, Казик был к этому готов и, хоть его ноги были
прикованы к затвердевшей луже, извернулся и присел. Жидкость с громким
плеском ударилась о лужу и потекла по ней, как вода по льду.
поведению жертвы. Гад повел головой, поднял к небу хобот, затопал
тонкими ломкими ногами - он был в гневе.
и начал раздуваться, пыжиться, тужиться, затем вновь открыл мембраны,
но вместо упругих струй из отверстий вылились две жалкие струйки. Гад
осел на задние лапы - видно, собрался ждать и думать, если у него,
конечно, было чем думать. Казику же предстояло решить проблему, как
выбраться из ловушки.
пожертвовать. Казик стал вытаскивать ноги из сапог. Теперь надо было
прыгнуть в сторону, метра на полтора, стараясь не коснуться голыми
ступнями клея. Глядя на Казика, гад снова взволновался. Он потрогал
когтем передней ноги клей с края и, поняв, что тот еще не засох и
жертву голыми лапами не взять, отправился, медленно и неуверенно
переставляя ноги, вокруг клеевой ловушки, отыскивая место, откуда
можно дотянуться до Казика хоботом.
руки и подтянуть ноги. Прыжок почти удался, но правая нога голой
подушечкой ступни коснулась края клеевого озера, и ее, прихватив
клеем, остро обожгло. Пытаясь оторвать ногу, Казик закричал так, что
слышно было, наверно, в поселке, а гад, сообразив наконец, что муха
попалась, шустро поспешил к Казику.
понял, что важнее сейчас освободить ногу - неизвестно еще, поможет ли
нож против этого существа.
только скользил по стеклянной поверхности, И тогда, чувствуя, как
тянется к нему хобот гада, Казик полоснул себе по ступне, промахнулся
и поднял нож, чтобы ударить в хобот, который уже дотянулся до него,
обдав холодным кислым запахом.
испугался за Казика. Он стрелял, пока рыхлое тело не превратилось в
черный дымящийся клубок и ноги не рассыпались, как сучья, обломанные с
дерева. Пахло озоном.
Эриксон Стивен
Афанасьев Роман
Лондон Джек
Флинт Эрик
Березин Федор
Земляной Андрей