сапогах, с бидончиком в руке вышла на улицу.
ним - захлюпали по лужам сапоги. И все стихло.
загоревшемся окошке. Андрюша вошел во двор, притворил калитку. И остановился.
Он представил себе, как Ангелина одна идет сейчас к холодному мокрому лесу... А
Василий или его сообщник? Ее могут выследить. Разве ворон - защита?
сейчас конец двадцатого века, что сказок не бывает, а случаются необъяснимые,
вернее, объяснимые, но еще не разгаданные физические явления? Почему Ангелине
будет хуже, если кто-то поможет ей, если кто-то будет ее охранять?
заметил. Ведь можно идти поодаль, только охранять ее, не приближаться... На
улице блеснула лужа. Прижав глаза к щели в воротах, Андрюша увидел, что дед в
ватнике, в высоких сапогах и мятой треуголке стоит у своего дома,
прислушивается. "Ах ты хитрец, - подумал Андрюша, - а сам-то решил идти за
Ангелиной..."
ясно, это снимает с меня моральные обязательства, - подумал Андрюша. - Где
резиновые сапоги? Больше ничего не брать - только сапоги".
уехал?
Эдуард? Андрюша, если ты собираешься выходить на улицу, добеги до его дома.
Может, он не спит... он обещал что-нибудь найти. Как ты думаешь, этично его
разбудить?
надо заглянуть к Эдуарду. А может, не заглядывать? Пользы от него никакой,
фельдшер он липовый, только переживает. Но, с другой стороны, Элле спокойней,
если он рядом... Ладно, постучу ему в окошко, сказал себе Андрюша. Передам и
пойду дальше.
Если старик не вернется, то впервые за много лет пушка не выстрелит. Так гибнут
традиции. Не выстрелит раз, два, потом забудут и научатся вставать под
будильник. Или вообще не встанут завтра утром? И птицы не будут петь, и коровы
не дадут молока? Андрюша внутренне улыбнулся, но тут же вспомнил, как лежал,
раскинув лапы, медведь возле мельницы...
цыпочки, заглянул - там никого не было. Из-под застеленной кровати выглядывало
что-то синее. Андрюша постучал по стеклу. То ли подождать - может, Эдуард вышел
по нужде, то ли бежать дальше, пока дед с девушкой не затерялись в лесах? И тут
он услышал тихие голоса, доносившиеся из-за угла дома.
Эдуардом? Неужели они уже помирились? - И старик поперся. Треуголку надел и
поперся.
выпускай ее из виду и не догоняй. Понятно?
потеряли, теперь и золото прозеваем. Оставайся, жди милицию, она по тебе
плачет.
инициатором.
все в порядке, комар носу не подточит.
все ты.
скинул пиджак, вытащил из-под кровати синий мундир, натянул его, схватил
треуголку из ящика стола - и на голову. Андрюша стоял не дыша, не двигаясь -
совсем рядом, за углом, слышалось тяжелое дыхание Василия.
медведя и сжег мельницу...
Все, к Вениамину он не пойдет, больные его не интересуют... Андрюша переступил
с ноги на ногу и чуть не попался: дыхание Василия прервалось, но тут скрипнула
дверь, свет в комнате погас. Эдуард был на улице. Андрюша вжался в стену.
пока возможно. На его стороне внезапность...
впереди него, свернут на какую-нибудь тропинку, то он проскочит мимо и придется
тогда плутать по незнакомому лесу... Он спешил, боясь отпустить от себя Эдуарда
и Василия.
не налетел на них, выскочив из-за толстого ствола. Совсем рядом скользнул луч
фонарика, он шастал по листве и стволам, потом метнулся вбок, осветил позумент
на камзоле и погас. Эдуард и Василий решали, видимо, по какой тропе идти.
Андрюша зажмурился и услышал, как, перекрывая неровный стук капель, срывавшихся
с листьев, запела первая птица. Услышав ее, принялась выводить несложную
мелодию вторая, третья. Начиналось утро.
настолько, что силуэты преследуемых сливались с сеткой дождя. Эдуард с Василием
тоже шли осторожно, приостанавливались на поворотах.
Вот-вот должно было взойти солнце, приближение его ощущалось в растущем буйстве
птичьих голосов.
вывела к узкой и длинной долине, по которой протекал ручей. В зарослях
тростника просвечивала вода, взрябленная дождем. Дорожка выбежала на берег и
шла по опушке, но Андрюша не решился выйти на открытое место и потому
пробирался кустами по краю леса, где с каждой ветки за шиворот сыпались ледяные
капли.
увидел скользкую черную спину какого-то чудовища, которое медленно пробиралось
к полосе открытой воды. Эдуард с Василием тоже заметили чудище и остановились.
В тишине до Андрюши донесся высокий голос Эдуарда:
давно известно, что здесь обитает. Только ничем его не взять. Даже пулей.
пошевелил усами в метр длиной и ушел в глубину, взбаламутив воду. Тростники
долго еще покачивались, а утки летали над водой, не решаясь опуститься.
горным потоком, и переходить пришлось по скользкому бревну. Затем тропинка ушла
в сторону от ручья, вверх, в светлую и прозрачную березовую рощу. Андрюша
перебегал от ствола к стволу, солнце неожиданно выскочило из-за горизонта,
разорвав облака, его лучи ворвались в рощу, прорезав ее насквозь.
наклонился и пошел вокруг камня. Василий закурил, потом зашагал дальше. Эдуард
догнал его.
ключъ", выбитые глубоко, резко.
он искал следы.
доставала до коленей, и Андрюша шел по узкой тропинке, протоптанной недавно.
Тропинка вновь привела к ручью, к тому же, что впадал в тростниковое озеро. За
ручьем к берегу, отороченному полосой камней и песка, подходили строем мрачные
ели. Там и скрылись Эдуард с Василием.
страну. Стволы стояли тесно, сухие ветки, тонкие, колючие, хлесткие, с оттяжкой
били по рукам и по лицу, и уже через несколько шагов Андрюше показалось, что он
заблудился навсегда и безнадежно. Он остановился и услышал, как впереди трещат