гам.
наши стрелы.
зья поддержали своего хозяина непристойными жестами. - Это все, на что
вы способны, жалкие пираты, посланные ублюдком Хуралисом. Скоро весь
мир будет мой. Мой!
которые поддержали и их дружинники. Мертвецы же, ясное дело, хранили
молчание.
удалился с высоко поднятой головой.
а потом на Капитана.
одними губами прошептал:
вение стоящая на холме башня, через которую мы вошли в этот мир, рас-
крылась гигантским огненным цветком, выбросив высоко вверх тучу камен-
ных обломков. С отставанием на один удар сердца четверть храмовой сте-
ны, обращенная к основным вражеским силам, взлетела на воздух и камен-
ным дождем рухнула на головы людей и мертвяков Пулай Худа. Вместе с
Яманубисом Килеана заранее намазала своей красной мазью некоторые спе-
циально подобранные камни в основании стены, так чтобы взрыв направил
осколки в нужную сторону. Гремучая Кровь Черного Дракона не подвела Ки-
леану, как остальное оружие Повелителей, и я увидел искреннюю радость
на лице девушки.
через развалины стены и незамеченными успели добраться почти до первых
рядов его ошеломленного войска. Точнее, ошеломлены были только люди,
беспорядочно разбегающиеся в разные стороны. Безвольным мертвякам было
безразлично, что их передовые отряды оказались раздавлены в пыль. Они
только плотнее сомкнули ряды и опустили перед собой копья. Пыль от
взрыва постепенно оседала, и, увидев наш смехотворно маленький отряд,
идущий в наступление, княжеские дружинники начали возвращаться и вырав-
нивать свой фланг.
часть Головорезов из огнеметов будет уничтожать армию мертвецов и сдер-
живать войско людей, другая часть, куда вошли самые лучшие воины, долж-
на пробиться к Пентаграмме и освободить Дилл Хамай. Самая большая про-
блема была в том, что вблизи Пентаграммы нельзя было пользоваться огне-
метами, чтобы случайно не попасть в волшебницу. Так что лучшие из луч-
ших: Яманубис, Килеана, я, Капитан и еще шесть Головорезов должны были
прорубиться сквозь последние ряды Мертвяков лишь при помощи холодного
оружия.
тан. - Вперед!!!
плотных построений мертвяков. Однако более подвижные люди успевали от-
скакивать назад, так что огонь их больше сдерживал, чем наносил урон.
Но нас интересовали не люди. Ставка Пулай Худа и его зловещая Пента-
грамма находились за спинами верных и надежных покойников.
сарь. Но постепенно горячка боя захватила меня, я отделился и от Яману-
биса, крошащего своей огромной секирой мертвяков, и от Килеаны, снося-
щей вражеские головы экономно-расчетливыми выпадами, и от Головорезов,
поливающих вокруг себя из огнеметов. Водоворот сражения закрутил меня,
завертел, и отнес в сторону от наступающего клина.
лось, я вырвался далеко вперед и пробился почти к самой Пентаграмме. Я
узнал ее, несмотря на то, что тканевые занавеси со столбов были сняты,
и помост оказался полностью открыт лучам обоих Солнц. Я успел вовремя!
Проклятый колдун, несмотря на ожесточенно пробивающийся к нему клин Го-
ловорезов, преспокойно стягивал с себя одежду. Он собирался завершить
черный ритуал прямо сейчас, в гуще сражения! Если он успеет, то наша
отчаянная атака потеряет всякий смысл. Сознание этого удвоило мои силы
и удесятерило скорость рассекающей врагов нагинаты.
резов, свист вылетающего из огнеметов пламени, треск лопающихся от жара
костей мертвяков. Я сосредоточился на своей цели и занес нагинату, на-
мереваясь рассечь колдуна от шеи до пояса. Но Пулай Худ почуял нависшую
над ним смерть и сделал отчаянный рывок в сторону. Нагината просвистела
мимо, лишь слегка оцарапав его бок, и вонзилась в деревянную платформу.
крылась зловещая Пентаграмма, о которой я уже так много слышал. Не то,
чтобы я был разочарован, но ожидал увидеть, несомненно, нечто большее -
величественное, пугающее, источающее древнюю злобную магию. На деле же
Пентаграмма представляла собой простое пятиугольное возвышение, мне по
колено, покрашенное в густой черный цвет. Никаких рунических символов,
никаких заклинаний, начертанных кровью, никаких человеческих черепов
или скрещенных костей. На возвышении я увидел обнаженное женское тело,
растянутое кожаными веревками вдоль лучей Пентаграммы и как-бы вписан-
ное в нее. Но не успел я сделать и шага вперед, как дорогу мне прегра-
дил Пулай Худ. В руках колдуна невесть откуда оказался длинный кривой
меч, с которым он очень резво меня атаковал.
владел своим оружием, и мне пришлось отступить на три шага назад, отра-
жая град обрушившихся ударов. Но время работало на меня. Или ко мне
пробьются на подмогу друзья, или я затяну поединок до восхода Зеленого
Солнца и не дам колдуну довершить начатое. Пулай Худ также понимал это
и поэтому старался побыстрее покончить со мной. Но из-за спешки он на-
чал делать ошибки, и мне удалось два раза прорвать его защиту, оцара-
пать живот и заставить отступить обратно к Пентаграмме.
жаном фартуке, расшитом драгоценными камнями. Но один из моих ударов
перерезал поддерживающие его завязки, и последнее покрывало, скрывающее
наготу колдуна, упало ему под ноги.
ство колдуна. Этот орган нельзя было назвать человеческим. Скорее, это
была какая-то увеличенная гипертрофированная ужасная пародия с множест-
вом острых колючек и костяных выростов. Я вспомнил о тех ритуалах, ко-
торые колдун совершал при помощи этой штуки, и еще больше насел на не-
го. То что произошло потом, клянусь, не было преднамеренным. Просто вы-
дыхающийся Пулай Худ неправильно парировал мой удар, направленный в
сердце, и лезвие - замечательнейшее острейшее лезвие нагинаты - чиркну-
ло его по низу живота.
мгновение приостановилось. Огромный отросток отделился от тела колдуна
и с глухим стуком вонзился в деревянный настил. Он так и остался тор-
чать почти под прямым углом, как костяная булава.
нил меч, я зачем-то тоже опустил нагинату. Сквозь строй мертвецов нако-
нец-то прорвались Яманубис и Килеана. Пулай Худ начал скороговоркой
бормотать какое-то заклинание.
колдун. - И ты мне ответишь за все.
заклинание, завертелся волчком и исчез. Не веря своим глазам, я осмот-
релся: точно - совсем исчез. "Конечно, - подумалось мне, - что ему тут
делать, если нечем, так сказать, похитить волшебную силу Дилл Хамай.
Кстати, а где же эта волшебница?"
рявших настойчивости даже в отсутствие своего хозяина, так что к Пента-
грамме я приблизился один. Не такой я представлял себе великую волшеб-
ницу Дилл Хамай. Женщина лежала с закрытыми глазами и, похоже, была без
сознания. Впрочем, почему женщина? Ведь это была совсем юная девушка,
ее неестественно бледная кожа едва подернулась легким пушком. Грубые
кожаные петли, затянутые вокруг шеи и конечностей, бесстыдно растягива-
ли ее ноги и руки, едва не выворачивая их из суставов. Страшно худая,
доведенная до крайней степени истощения плоть мелко, жалко вибрировала.
Короткие светлые волосы слиплись от пота. И эта полумертвая девочка и
есть великая колдунья?
влажный туман, и бросился отвязывать петли, до крови растершие нежную
кожу. Не знаю, почему я просто не перерезал их нагинатой? Моя торопли-
вость, наверное, причинила девушке дополнительную боль, потому что я
услышал стон и встретил ее взгляд. Она очнулась и смотрела на меня. Вот
это глаза! На худеньком личике они казались неправдоподобно огромными и
имели непередаваемый восхитительно-чистый фиолетовый цвет. В них отра-
жались пережитые страдания, боль, ужас, ненависть. Ее взгляд упал на
мои руки, и глаза вспыхнули гневом. Должно быть, подумалось мне, девуш-
ка приняла мои плавательные перепонки за лапы какого-нибудь демона.
неподдающимся узлом. - Я твой друг.
измученного жестокой пыткой сознания. Девушка почти также, как только