поводья.
улочки. - Неужели узел развязался, когда я все-таки провалился?"
детстве показанный ему отцом. Значит, вновь произошло что-то, недоступное
его пониманию.
окружающее. Неужели это и есть зазеркальный мир? Такой похожий на тот, что
остался ТАМ?.. Но почему он, Гронгард, оказался в Искалоре, совсем рядом с
домом отца? Посмотреть бы на дом отца...
поверхности. Последнее, что он услышал, был отчаянный крик Рении. Поводья,
которые держали Вальнур и Колдун, натянулись, сдавливая ребра, потом Грон
перестал их ощущать и почувствовал, что медленно падает куда-то, хотя
перед его глазами застыло не меняющееся, тускло-серое, бесформенное,
размазанное НИЧТО. Он не успел еще ничего сообразить, когда ощущение
падения исчезло, ноги вновь оказались на твердой опоре, и странное НИЧТО
мгновенно сменилось знакомыми домами Искалора.
на коне по гладким булыжникам, торопясь проведать отца или отправляясь
после прощания с отцом в новые странствия. Только бы глянуть на отцовский
дом, где прошли годы детства и юности, где все вещи хранили давнее
прикосновение умелых и ласковых, теплых и нежных маминых рук. Черная
беда... Сколько же горя ты принесла!
к дому отца и опять остановился, услышав раздавшийся за поворотом перестук
копыт двух коней. Рука привычно нащупала рукоять меча, но он тут же
опомнился и задвинул меч в ножны - в родном городе ему некого было
опасаться.
подумал он.
застыл, с трудом сдержав крик. Он сразу узнал Рению, а мгновением позже
сообразил, что рядом с ней, невесело глядя на мостовую, едет он сам,
Гронгард, сын Гронгарда Странника, вольный боец Искалора...
потоками стекали на плечи из-под низко надвинутой на лоб круглой алой
шапочки с искусно вышитым золотистым силуэтом застывшей в полете
длинноклювой птицы. Сердце Грона сжалось при виде этой шапочки - ее
надевала мама, отправляясь на конные прогулки по пригородным лугам. Черную
куртку, облегчающую стройную фигуру Рении, опоясывал широкий, покрытый
узорами ремень; невысокие, доходящие до середины голени, сапоги были
натянуты на узкие черные рейтузы. Серого коня с аккуратно подстриженной
гривой Грон тоже узнал сразу - это был Ирин, один из молодых отцовских
скакунов. Волосы спутника девушки, облаченного в обычный, без украшений,
серый плащ, под которым угадывался меч, были перехвачены голубой лентой -
фамильным знаком рода Гронгардов. Что-то во внешнем виде двойника
показалось непривычным вольному бойцу, застывшему посреди улицы, но он не
успел ничего определить, потому что перевел взгляд на коня. Нет, не
Тинтан, стуча копытами, нес на спине седока; не Тинтан, а широкогрудый
хитроватый Лалиль - еще один конь из отцовской конюшни. Но почему не
Тинтан?.. И почему они такие невеселые, словно возвращаются с чьих-то
похорон? Откуда они возвращаются? Из дома отца? Что-то случилось с отцом?
это значит? Кто они такие, приближающиеся к нему всадники; кто эта девушка
с ошеломляюще милым, дорогим, восхитительным лицом, кто этот крепко сбитый
рослый мужчина с глубокими складками между бровей?
выделялись под складками плаща с ПРАВОГО, и не ЛЕВОГО бока!
его, хотя не увидеть человека на пустынной улице под еще светлым небом
было просто невозможно. Тем не менее, их взгляды равнодушно проходили
сквозь него, как будто он сделался невидимым, и ни тени изумления или хоть
какого-то интереса не было в их глазах. Ступающие бок о бок кони почти
вплотную приблизились к нему. Грон шагнул в сторону и попытался взять под
уздцы равнодушного Ирина - но рука его беспрепятственно прошла сквозь
надвинувшийся корпус коня, совсем так же, как накануне прошел его меч
сквозь призрак Одноглазой Старухи.
более, чем отражениями в зеркале. Они медленно и молча удалялись.
обернулась и ничем не показала, что услышала его оклик. Как и ее спутник.
И Грон понял, что эти двое не только не видят, но и не слышат его. Он не
существовал для них.
неподвижно стоять, вдруг ощутив в груди какую-то непонятную тягостную
пустоту.
тебе? Нет, он живой... Но он тебя не видит... Миры вовеки не соединить..."
Грон, повинуясь, сделал шаг, догадываясь, что за сила влечет его к выходу
из зеркального мира. Странно закачались и вдруг потускнели домики
перекупщиков, заходила волнами булыжная мостовая, змеей изогнулась и
расплылась стена постоялого двора, и закатное небо превратилось в ничто.
Грон, стоя на месте, ощутил, что начал подниматься, возноситься к
исчезнувшему небу, и тускло-серое размазанное НИЧТО растворило его в
себе... Потом последовал рывок, он не удержался на ногах, покатился по
зеркальной поверхности и вылетел на дорогу. И услышал голос Вальнура:
Рения чуть снова не сбила его с ног. Обняв за шею, прижавшись всем телом,
дрожа и всхлипывая, она, задыхаясь, шептала: "Гронгард... Гронгард...
Гронгард..." - и ерошила его пропыленные волосы, и гладила его щеки и лоб
своими горячими руками. "Я был уверен, что ты вернешься", - говорил Ал,
пытаясь распутать перекрученные поводья, а Вальнур нетерпеливо спрашивал:
"Ну что там, Грон? Что там?"
тратя времени на разговоры, переправились через зеркало и расположились на
поляне у лесного ручья. Серое небо окончательно нахмурилось и потемнело,
грозя пролиться дождем, воздух пропитался сыростью и душистым запахом
розовых кинжалоподобных растений, поднимающихся над берегами ручья. Грон с
удивлением отметил, что, похоже, близок вечер, по его расчетам, до вечера
было еще далеко. Расстелили плащи, сели, разложили припасы из бездонной
сумы вольного бойца, не забывая прислушиваться к лесным звукам и выставив
Тинтана дозором у дороги. Вальнур, хрустя зачерствевшей хлебной лепешкой и
с аппетитом отправляя в рот солоноватый дольки пикаты, рассказал Грону о
том, что происходило у зеркала в отсутствие вольного бойца.
провалился сквозь зеркало. Поводья туго натянулись, и все усилия обоих
мужчин и присоединившейся к ним Рении были тщетны - вытащить Грона не
удавалось. В конце концов они привязали поводья к седлу Тинтана, приказав
ему стоять неподвижно, а потом Тинтана сменил Топотун. Шло время, но
ничего не менялось. Поверхность зеркала была неподвижной, а натянутые
поводья, пронизывая ее, исчезали в зазеркалье. Они решили оставаться у
зеркала несмотря ни на что, не отпускать поводья, и если придется -
встретить метателей с оружием в руках и погибнуть в неравном бою. Время от
времени Вальнур пытался отвести коня дальше от зеркала в надежде все-таки
вытащить Грона, но поводья не поддавались. "Надо ждать и надеяться на его
возвращение, - сказал Ал. - Он должен пройти через это зеркало и
вернуться".
- ждать и почти ни на что не рассчитывать, - измученно сказала Рения,
прижимаясь к плечу вольного бойца.
там совсем недолго. Совсем недолго, Колдун.
временем в момент перехода. Это, конечно, не объяснение, но по-другому
объяснить не могу. Зазеркалье - тайна для нас.
видел?
Зазеркальный Искалор, печальные всадники, возвращающиеся от дома отца...
Другая одежда... Лалиль вместо Тинтана...
зеленых глазах юноши сверкало любопытство, он еле удерживался от реплик и
возбужденно сжимал и разжимал кулаки. На лице Рении, боявшейся пропустить
хоть слово, отражались изумление, недоверчивость и страх. Ал слушал,
наклонив голову, потирая щетину на щеках, и, по всей видимости,
сосредоточенно обдумывая рассказ вольного бойца. Когда Грон закончил, все
некоторое время сидели молча. Потом, не сговариваясь, повернулись к Алу.
Ал сорвал травинку, пожевал; обвел взглядом спутников.
напомню: этот мир теперь реален, живет и развивается по своим законам, и
познавать их мне приходится вместе с вами. Я практически ничего не знаю
априорно. Да, была у автора идея зеркала-колодца, но до твоего рассказа,
Гронгард, я понятия не имел, каким этот колодец окажется. Кстати,
Лукин Евгений
Сертаков Виталий
Круз Андрей
Елманов Валерий
Андреев Николай
Пехов Алексей