Чтение 22–й страницы книги ~Все, способные держать оружие~

Часа полтора назад Яша пролез-таки на районную телефонную станцию,
подключился и вот только что перехватил разговор по-грузински: да, тех ребят
видели в Тушине, в ресторане "Радуга", с ними был еще один грузин и две
девушки, похоже, немки. Ищи, ищи их, сказали звонившему, ты должен их найти!
Найду, я напал на след... Звонили с такса из Тушина, от турколлектора, а вот
по какому номеру - сказать трудно, стоит защита, раухер дал только три
первые цифры: 1-7-1, это Замоскворечье... Понятно, сказал я, очень хорошо,
они тоже молодцы, будем надеяться, что их поиски будут успешными. Обижаешь,
Пан, сказала Саша, мы набросали на тропинку столько цветных камушков...

09.06.

07 час. 45 мин.

Улица Черемисовская, дом 40. Меблированные комнаты Отта

Я позволил себе поспать полтора часа - должно быть, зря: воздух в подвале
был тяжеловат, и теперь я никак не мог преодолеть чугунную тяжесть во лбу и
висках. От этого, а может быть, и от вечерне-ночной выпивки, не до конца
нейтрализованной, настроение было... о, именно в таком настроении господа
гвардейские офицеры обожают пускать себе пули в благородные виски. Нам, к
сожалению, такая роскошь недоступна, но помечтать - именно как о роскоши -
почему бы и нет? Конечно, глоток коньяка смягчил бы мои страдания, но в
быстрых ночных сборах я совсем забыл о своем переносном погребе, а среди
всевозможных запасов, которыми был набит склад фирмы "ЮП", спиртного не было
ни капли. Душ не помог, из обоих кранов вяло сочилась тепловатая жидкость,
из горячего - чуть более теплая. Тогда уж - ничего не поделаешь - пришлось
лезть в аптечку за эфедрином. Я уколол себя под язык - и скоро застучало в
висках, похолодели пальцы, зато кто-то внутри меня решительно содрал липкую
паутину с мозгов, с глаз, чугун куда-то вытек, вернулись силы. Я готов был к
дальнейшему использованию...

Даже через эфедриновую эйфорию меня царапнула мысль. Да, так оно и есть,
никуда не денешься... горькая, последняя гордость солдата, знающего, что им
затыкают губительный прорыв и что долг... Эй, там, сказал я себе, без
патетики, пожалуйста. Разберемся позже.

Якову сделали выгородку из стеклоблоков, там он и сидел на пару с "КРК" -
сверхмощным раухером, не чета переносному "Алконосту", который был у него на
турбазе. Теперь Яков мог, наверное, все на свете.

- Пан, - сказал он, оборачиваясь, - я уже хотел тебя искать. - Лицо у
него было черное, глаза ввалились. - Началось. Объект видел девочек, вызвал
помощь. К нему едут еще двое. И знаешь что? Я допер, что это за
один-семь-один и прочее. Это "Алазани".

- А что? - сказал я. - Очень может быть.

- Если еще хотя бы раз позвонят - тогда я точно пролезу.

- Смотри, не засветись.

- Я невидим. Я растекся знаешь как - о, по всему городу. С такой
машиной...

- Ладно, Яша. Я поднимусь в комнату - если что...

Комната, которую мы снимали как бы под контору, находилась на втором
этаже. Здесь все было как надо: стол, шкафы, масса всяких бумаг, диван...
Сейчас мне навстречу попались бэшники Говоруха и Мальцев, волокущие куда-то
огромный деревянный ящик с иероглифами на боку. В конторе сидели Венерт,
старший группы Б, и Кучеренко с Герой.

- Ну, парни, - сказал я, - ваш выход. Венерт тоже встал - хотя бэшникам в
акциях участвовать не положено.

- Мне придется ехать, - предупреждая вопрос, сказал он. - Не успели
оформить доверенности на вождение.

- Как это?

Венерт развел руками.

- Да, Пан, - сказал Кучеренко. - Страшные очереди к нотариусам. Не знаю,
что происходит.

- Придумай что-нибудь, Франц, - сказал я. - Дай на лапу.

- Придумаю, - пообещал Венерт.

Они ушли, я сел на диван и откинулся на спинку. Во рту стоял своеобразный
эфедриновый привкус. Не приятный и не противный - своеобразный. Так...
сейчас важно не обмануться в своих ощущениях. Не принять ненароком ту легкую
эйфорию, которую дает наркотик, за чувство удачи. Успеха. Да, и вот это... Я
еще раз просмотрел составленный Яковом портрет человека, говорившего по
телефону с номером 171-и-так-далее... Рост выше среднего, худой, лет
двадцать восемь-тридцать, курит, родной язык грузинский, по-русски говорит
свободно и почти без акцента, немецким владеет слабо, передние верхние зубы
металлические... Н-да. С одной стороны - ничего существенного, а с другой -
только по голосу... причем, сказал Яков, если он поговорит еще минут
пять-семь, можно будет дать основные черты лица и кое-что из характера.
Жаль, не получился второй собеседник, слишком скупые реплики... ну, да
ладно.

Нет, не это меня тревожило и не отпускало - тут мы все сделали правильно,
разложили приманку и притаились в кустах... и вообще не о близящемся
контакте с неким грузином тридцати лет, владеющим русским свободно и имеющим
металлические зубы, мне следовало беспокоиться, а о зависшей в неясном
положении совсем другой игре...

...что ж ты, калека, ни одного живого не взял? - сказал Командор,
хмурясь, так вот вышло, сказал Панин, вышло, проворчал Командор, вечно у вас
выходит что-нибудь не то, ты просто не видел, что они с ней сделали, сказал
Панин, ты думаешь, есть что-то, чего я не видел, возразил Командор, не знаю,
сказал Панин, есть или нет, а я в себя пришел, только когда патроны
кончились, понятно, сказал Командор, душа у нас нежная, и тут Панин
взорвался, таким я его еще не видел, я думал, он бросится на Командора, и
Командор тоже, наверное, так думал, стоял и ждал, белый, как костяной, но я
не дал им драться, выгнал Командора на улицу, и через двадцать минут,
отдышавшись, мы уже говорили о другом, а потом вдруг Панин, закрыв глаза,
повторил: вы просто не видели, что они с ней сделали, ты хоть ее добил,
спросил Командор, да, конечно, сказал Панин...

Зря я влез в это дело. Зря. Был шанс приоткрыть глаза - но он упущен.
Черт знает, что это все может значить. Ладно, поработаем. Будет день, будет
пища...

Ага, и вот еще... Я взял трубку и набрал номер. - Да-а? - голос Кристы
был сонный.

- Я тебя опять разбудил?

- Я еще не ложилась. Почему ты не пришел?

- Встретил старого друга и напился, как сапожник.

- Врешь.

- По-моему, от меня должно разить перегаром даже по телефону.

- Надо было привести его сюда. Нас тут как раз две несчастные одинокие
женщины...

- Может быть, сегодня... Да, Криста, а кто эта девушка, которую я резал
ножом?

- Ты? Ножом?

- А, ну да, тебя не было в тот момент... Девушка, которая так странно
танцевала в библиотеке.

- Поняла. Это Таня Розе, она ведьма. Но, чтоб ты знал, - с ней спать
нельзя, потому что...

- Я пока не собираюсь. А где мне ее найти?

- Таня Розе. И с ней парень по имени Терс. Просто имя, ничего кроме. У
них мистическая связь.

- Я спрашиваю - где мне ее найти?

- Не знаю. Ее Анни приглашала, а где сейчас сама Анни - не имею
представления. Вечером сам у нее спросишь. Придешь?

- Опять будет нечто?

- Нет, будет тихо. Приходи, а? Что-то скучновато жить, понимаешь...

Жить ей скучновато... ах, елки... Я бросил трубку на рычаг, не попал - и
еле успел остановить свою занесенную руку: хотел вмазать по аппарату. Стоп,
машина. Начинается отходняк. Надо повторить, иначе будет скверно. Колоться
не буду, просто высосу...

Телефон зазвонил - как взорвался. Я схватил трубку. Это был Панин.

- Приехали, - сказал он. - Идут.

- Ну, с богом... - у меня вдруг перехватило горло.

- Ничего, - сказал он. - Не волнуйся, Пан, все будет в порядке.

В порядке... в порядке... Что же, может быть, и будет все когда-нибудь в
порядке - но без нас. Без нас.

Год 1961.

Зден

31.08. 19 час.

Старая шахта

- И какая же здесь глубина? - капитан смотрел вверх. Туда уходил
вертикальный колодец с непривычным шестиугольным срубом. Луч сильного фонаря
терялся, не достигая края.

- Кто ж его мерял? - Выдра пожал плечами. - Маю, метров боле полета, но
не сто.

- А колодец куда ведет?

- Камора там глухая, а для чего - не знаю, нет. Что-то тут все время
рыли, землю вынали, железо вколачивали...

Последние две сотни метров мы продирались мимо завала из множества
вагонеток. Похоже было на то, что их сюда специально стаскивали и
переворачивали. И вот теперь рельсы кончились барьером из толстенных
брусьев, штольня расширилась раза в два, крепеж стал чаще и как-то солиднее,
на потолке лежал толстый слой сажи - будто здесь что-то долго и дымно
горело. То есть - почему будто? Именно горело.

- Надо торопиться, - сказал капитан. - Ребята! Смотреть под ноги, искать
свежую землю. Вперед, шагом...

- Да вот же она, свежая, - сказал Порогов, наклоняясь.

Он распрямился. На ладони его была рыжая глина.