огорчения.
Тут площадка в саду под балконом осветилась, раздались мелодичные
звуки флейт и лютен-раковинок, и внизу началось какое-то представление -
четыре не очень чопорно одетые красавицы танцевали сложный танец с мечами.
Трибуну в саду окружило довольно много народа, и, когда представление
окончилось, один из гостей, видимо пьяный, полез на подмостки целоваться к
плясуньям.
- Это что за фрукт? - полюбопытствовал Бемиш.
- Посол Аданы, - ответил Макферсон. - Какова страна, таков и посол.
- Землянин? - удивился Бемиш.
- Они больше не земляне, - усмехнулся Макферсон, - эту Адану, к вашему
сведению, осваивал "SD Warheim". И вот Ворхейм привез туда десятки тысяч
безработных, оплатив им билет в один конец. Прошло совеем чуть-чуть, и
безработные сообразили, что работы на Адане полно, а пособий по
безработице, соответственно, у них больше нет. И вот они закричали, что
все произошедшее является формой скрытого рабства, и потребовали, чтобы
компания отвезла их обратно на Землю. А когда компания предложила им
заработать на обратный путь самим, они обозвали это империализмом Земли и
объявили себя независимыми. Хотя, как я слыхал, их нынешний Президент
заставляет их работать куда больше, чем компания, причем не на свободе, а
в концлагерях.
- Господин Бемиш это знает, - прервал своего коллегу Джайлс, - он в
самом начале беспорядков купил акции "Юнайтед Ферроус" и продал их с
троекратной прибылью после того, как новое правительство Аданы передало
"Юнайтед" все концессии "Ворхейма".
Несколько человек из числа вейских чиновников неслышно приблизились к
разговаривающим землянам. Краем глаза Бемиш заметил среди них Джонатана
Расби с улыбающимся послом Геры.
- Господин Бемиш также оказал значительную помощь Анджею Герсту. Мне
кажется, ваше решение создать фонд для портфельных инвестиций в экономику
Геры заставило всех финансистов повернуть головы в ее сторону?
- И что же тут плохого? - раздраженно осведомился Бемиш.
- Герст - диктатор.
- Ив чем это выражается?
- Пока это выражается в том, - сказал Джайлс, - что он переманивает к
себе крупных ученых, выдает гигантские займы своим компаниям на разработку
новейших технологий: суммы, которые наше правительство вынуждено тратить
на социальное обеспечение, и банки Геры, как вы знаете, считаются самыми
надежными в Галактике - впрочем, не благодаря системе правительственных
страховок, а благодаря жестким законам, вплоть до неограниченной личной
ответственности менеджеров.
- А кого там бьют по зубам?
- Никого.
- Ив чем тут диктатура?
- А, - сказал Джайлс, - по-вашему, диктатура - это когда выбивают зубы
и говорят глупости... Это только слабая диктатура выбивает зубы, она
неопасна, она сгинет сама, она обречена, потому что когда человеку
выбивают зубы, он начинает хуже работать, а чем хуже он работает, тем
больше зубов приходится выбивать.
- Я правильно понял, - осведомился Бемиш, - что всякий режим, где не
выбивают зубы, - это сильная диктатура? По-моему, вам просто завидно, что
Гера живет лучше вашей собственной эээ...
- Австралии, - сказал Джайлс. - Я австралиец. Но вас я понимаю. Вы
думаете о Гере лучше, чем о своей собственной стране, так как фондовый
индекс Геры растет быстрее.
И поднялся.
- Это глупый спор, - сказал он, - я был на Гере, и я бы мог привести
вам сотню доказательств, что ее хозяин в тысячу раз опаснее всех
параноиков... А вот над чем вы подумайте: армия Геры по совокупным боевым
характеристикам приближается к армии Земли и всех остальных членов
Федерации Девятнадцати, вместе взятым, и каждый раз, когда в Совете
Федерации заходит вопрос об увеличении ассигнований на оборону, люди со
счетами в устойчивых банках Геры начинают вопить, что нельзя тратить
деньги на войну, надо тратить деньги на помощь бедным.
Киссур появился уже за полночь, судя по его виду он провел вечер более
интересно, в кабаке. Они столкнулись с Бемишем на садовой дорожке близ
грота, в который Бемишу надобно было по известным причинам сходить в
одиночестве.
Хлопнув Бемиша по плечу, Киссур заявил:
- Никак не ожидал встретить тебя в этой компании обезьян! Ну как,
торговец, еще не раздумал покупать Ассалах?
- Я куплю Ассалах, - сказал Бемиш, - во что бы то ни стало. Хотя бы
затем, чтобы его не купил Джайлс.
- А какая разница, купит ее Джайлс или ты? Бемиш помолчал. Киссур был
явно пьян, да и Бемиш уже не отличался трезвостью.
- Разница? Я, пожалуй, объясню тебе, Киссур, что делает Джайлс. Джайлс
представляет интересы никому не известной компании. Он говорит, что за
инициалами "Ай-Си" скрывается одинокий частный инвестор, который готов
вложить в это дело десять миллиардов. Это чушь. Таких частных инвесторов
просто не бывает.
- А зачем он это делает?
- Это надувательство. Тот, кто стоит за Джайлсом, получает Ассалах и
выпускает новые акции. Вашей планете остро не хватает космической
инфраструктуры, она, как правило, является собственностью государства,
вложения в частный космодром должны быть фантастически выгодны. Акции
взлетают в цене, "Ай-Си" зарабатывает миллиарды на разнице в курсе - и
уходит из игры. Шаваш остается при миллионах, "Ай-Си" остается при
миллиардах, подданные империи и вкладчики Федерации остаются при разбитом
корыте. Я потратил эту неделю на то, чтобы навести справки об "Ай-Си". Это
фантом. Это жульническая компания, которая занималась двумя-тремя
проектами на планетах, о которых никто не слышал, - и все эти планеты
исключены из ООН. А планета, не входящая в ООН, с финансовой точки зрения,
Киссур, - это планета, на которой отчетность акционерных обществ не
обязана соответствовать стандартам Федеральной финансовой комиссии. У них
отработанная схема действий - они дают взятку чиновнику, выпускают акции,
всячески рекламируют свои "связи с руководством", впаривают эти акции
глупцам через сомнительную контору, акции растут, компания снимает навар,
потом - бац! Понятно?
- Понятно, - сказал Киссур. - Понятно, что у наших компаний веселые
перспективы: они могут выбирать между гринмейлером с подмоченной
репутацией и компаниями вроде "Ай-си".
Киссур скоро уехал, нагрубив в промежутке послу Федерации и публично
пообещав какому-то чиновнику спустить на него собак, "если ты, сволочь,
выказывая пренебрежение государю, еще раз позволишь себе парковать свой
нажитый взятками "роллс-ройс" близ Орехового Павильона".
Впрочем, он успел пригласить Бемища на послезавтра на обед в харчевню
"Рыжая Собака".
На следующий день Бемиш вернулся в город и первым делом отправился в
"Джи-Эй секьюритиз". Клумба с летними гиацинтами, перед самым входом в
контору, была продавлена шинами какого-то крупноте-лого джипа, и люди
сновали сквозь распахнутые двери офисов, как муравьи в разоренном
муравейнике.
- Что тут у вас? - поинтересовался Бемиш у вышедшего ему навстречу
Краснова.
- Нас навещала налоговая полиция, - сказал Краснов, - опечатали
документацию.
- А чего вы нарушили?
- Вы лучше скажите, чего мы не нарушили! Чего можно не нарушить в
стране, где инструкции пишутся не затем, чтобы платить налоги государству,
а затем, чтобы платить отступное мытарям!
- А вы разве не приручили налоговиков?
- Мы? Да помилуйте, Бемиш, мы им каждый месяц... Они сами извинялись -
мол, мы не хотим, но нам велели...
- А кто конкретно подписал ордер?
- Человек по имени Даниша. Между прочим, креатура Шаваша.
- Это из-за Ассалаха?
Брокер пожал плечами.
- Вы статью видели?
- Какую статью?
Краснов достал из ящика стола и показал Бемишу довольно потрепанную,
желтого цвета газету. Газета была местная, и Бемиш опознал в ней только
фотографию Шаваша, да еще кое-как определил название - "Красное солнце".
Шаваш был снят по пояс, в потрясающем виде, с какой-то девицей,
единственным одеянием которой был кокетливо завязанный на шее бантик.
- О чем тут?
- Об инвестиционном конкурсе по Ассалахской компании, на котором
коррумпированный и развратный чиновник Шаваш сговорился с иностранной
акулой Бемишем загнать ему Ассалах за столько, сколько стоит гнилая дыня.
Бемиш захватил с собой номер газеты и через полчаса въехал в ворота
усадьбы Киссура. Дворецкий, ни слова не говоря, проводил его в гостиную,
откуда слышались оживленные голоса. Бемиш вошел. Голоса замолкли.
Навстречу ему поднялась очень красивая, лет тридцати, женщина, с черными,
как ягоды ежевики, глазами и черной косой, уложенной поверх головы. На
диване растерянно вжался в подушки Шаваш. Шаваш с досадой шваркнул на
ковер бывшую у него в руках пачку бумаг и сказал:
Трубников Александр
Махров Алексей
Пехов Алексей
Свержин Владимир
Конан-Дойль Артур
Белов Вольф