лубяным дном санного короба. И что уж совсем ни в какие ворота не
лезло - под тулупчиком был еще кто-то, причем постанывал тоненько и
дышал в лицо Кудыки добрым вином.
скользнули слабые желтоватые отсветы. Разглядел несчастное личико
окаянной ворожейки, прилепившейся к нему еще у погорельцев, и,
мысленно охнув, приподнялся над высокой лубяной стенкой. Теплынь-озеро
лежало черное, как деготь, пошевеливая отражениями серебряных
гвоздиков, во множестве вколоченных в ночное небо. На берегу тлели
вдали тусклые скляницы ламп, смутно высвечивая дивную махину, на
которой круглилось теперь что-то огромное, темное, непонятное. А
вокруг махины копошились людишки, махонькие, как мурашики...
погорелицей. В страхе нагреб на голову тулупчик, словно пытаясь хоть
так укрыться от того, что творилось сейчас за тонкими стенками санного
короба.
по груди древореза, прянули вверх, наткнулись на бороденку...
Куда ты меня завез, Кудыка?.. Не бросай меня здесь, слышь?.. Ты Ярилом
клялся... След гвоздем приколочу, ежели бросишь...
поцелуев и прочего не миновать. Прильнув к суженой, смекалистый
древорез во время долгого первого лобзания все же сообразил как бы
невзначай по возможности ее ощупать. А то вдруг кривобокая какая...
Под шубейкой-то поди различи... Да нет, вроде ничего... Ладная
девка...
ласкательствам постельным, Кудыка внезапно заробел. Мять девичью красу
в санях зольного обоза ему еще ни разу не доводилось... Однако пока он
надрывал память, силясь извлечь из нее хоть что-нибудь полезное,
опояска на нем была распущена, а рубаха задрана.
искобенясь, сверг порты...
пересчитывались. Один был Бермята, а вот голос второго Кудыка, выпав
из сладкой полудремы, узнал не сразу. Приподнялся на лубяном дне.
Чернава спала. Не металась уже, не постанывала.
свеча... Так на меня искосырился - я еле ноги унес...
вылез из короба. Нашаривая в темноте кузова и оглобли, подобрался
поближе к лающимся. Он уже угадал второго. Это был тот самый, с
лопатой - кого волхвы под землю упрятали...
Бермята. - А без света работать не будем...
топок...
снег, тогда понятно... А то волоком!.. По земле!..
ребята, поколе я гуляю... Винца не найдется?
сулею. На слух наполнил берестяной стаканчик.
снимая с груд золы и бросая на порожний обоз одну пелену за другой.
Кудыка вдохнул опрометчиво, в глотке стало шершаво, и древорез
заперхал. Бермята всмотрелся.
ты, брат?.. Рано ожил, можешь дальше почивать. Все равно до утра
грузить не будем...
лопатой. - Как зовут-то?
этими словами назвавшийся Ухмылом лихо осушил берестяную посудинку.
его Кудыка.
натворил-то? Хоть лоб взрежь - ничего не помню...
торопливо начал объяснять Кудыка. - А ты уж хороший сидел... Возьми да
и скажи: нечетное... Храбр тебя давай пытать, откуда, мол, узнал... Ну
и ты тут такое брякнул... - Древорез замялся.
Кудыка страшные слова.
я-то думал...
Про солнышко-то!..
покатим... - Он оглянулся на теплящиеся вдали огоньки и дружески
пихнул Кудыку в плечо. - А пойдем, посмотришь... Вроде опорожнили
уже... Только ты, слышь... - озабоченно предупредил он. - Ширше рыла
рот не разевай, с опаской иди... А то не ровен час в ров угодишь - как
раз по тебе и проедет...
лежал на нем мягкий слой золы. А на деле изноровлены были под ров две
насыпи из мелкого щебня, а в получившейся между ними канаве через
каждые полпереплева шли утопленные заподлицо дубовые полукруглые ребра
- не то гнутки, не то вырезки. Дуги, словом...
зажелтел попрыгивающий огонек, и Ухмыл с Кудыкой (Бермята остался
подле обоза) приостановились. Отчетливо потрескивала под чьими-то
шагами скрипучая дресва [Дресва (берендейск.) - крупный песок, хрящ.].
Кто-то шел им навстречу вдоль хребтов золы по той стороне канавы.
без дела бродим, - трезвону будет на трое суток!..
долгий ров. И вовремя. Розмысл остановился шагах в двадцати от них и
огляделся, приподняв лампу повыше. В ее масляном сиянии Кудыка
различил остролобое костистое лицо и быстрые злые глаза.
посвечивает...
обращаясь к смутно чернеющим грудам золы, и неистовый голос его
раскатился вдруг гулкими отзвуками, как если бы он говорил, наклонясь
над колодцем.
в склоне великая дыра, из глубины которой внезапно проклюнулись,
замельтешили желтые огонечки, и вскоре полез наружу с лампами в руках
чумазый оробелый люд.
вылезших. - Пятерых никак сыскать не могли, а их, оказывается, ключник
отрядил бочки с маслом катать. Из пятой клети в шестую...
закат начнется, а он - людей забирать?..
ключником они завсегда долго лаются... Схватятся - колом не
разворотишь...
Закат-то уж был давно...
закатом одно зовете, а мы другое... Во! Покатили уже. Давай-ка от
греха подальше к волнолому отойдем...
каждый чуть не в рост доброго берендея. Зачавкала под ногами мокрая