Чтение 22–й страницы книги ~Лабиринт отражений~

соображает плохо, и я киваю. Мадам плавно пересекает зал, достает из шкафа
несколько толстых альбомов в обтянутых разноцветным бархатом переплетах,
опускает на стол передо мной.

- Я вернусь к себе, если вы не против, Стрелок. Если вдруг... -
улыбка, - вас что-то заинтересует - позовите меня.

- Хорошо, - соглашаюсь я.

Уже с лестницы Мадам словно спохватывается, и добавляет:

- Да... если вам понравится фотография, и захочется разглядеть ее
детальнее - потрите изображение пальцем.

Киваю. Пью кофе, посматривая на альбомы.

Интересно, есть ли здесь резервные выходы? Наверняка.

Впрочем, можно еще сделать вид, что у меня сработал таймер, и
раствориться в воздухе.

В любом случае я спасся. Утер нос сотне разъяренных думеров, завоевал
сомнительную славу, и на четырнадцать этапов приблизился к Неудачнику.
Быть может, его все равно вытащат раньше, но я старался как мог.

Кофе допит. Заглядываю в джезву... гляди-ка, опять полна! Волшебный
кувшинчик из "Тысячи и одной ночи". Наливаю вторую чашку, придвигаю к себе
альбом в черном бархате. Тут, видимо, негритянки?

Оказывается, что нет.

На первой странице - фотография женщины, прикованной к стулу. За ее
спиной глухая кирпичная стена, голова запрокинута и лица не видно, но
полуобнаженное тело обещает многое. Цепи блестящие, с нарочито крупными
звеньями. Под ногами женщины, на полу, лежит кожаная плетка.

Так.

Закрываю альбом, отодвигаю к углу стола. Пусть дожидается
садистов-мазохистов.

И впрямь "Всякие забавы".

Смотрю на радугу переплетов. Попробуем угадать. Например, голубая
обложка.

Гляди-ка, угадал! С первой фотографии жизнерадостно улыбается
голливудский киноактер, уже третий год слывущий секс-символом. Одет он в
кожаную куртку, сапоги и кружевное белье. Э, дружок, повезло же тебе.

Разумеется, подписи под фотографией нет. Даже если несчастный
красавчик, никогда не страдавший гомосексуальностью, предъявит к борделю
иск, доказать что-либо будет сложно. Фотография на самом деле слегка
искажена, и никто не сочтет ее уликой. Кроме тех, конечно, кто бывал в
глубине, и знают, как домысливает образы взбудораженный дип-программой
мозг. Но те, кто знают виртуальность не понаслышке, знают и ее закон.
Самый главный.

Свобода.

Во всем и для всех.

Может быть, это и правильно...

Укладываю актера поверх дамы в цепях. Пусть развлекаются, страдальцы.

Розовый альбом... неужели лесбиянки? Странно...

А, просто парочки. Две девицы с вызывающими взглядами, одна стоит на
коленях, вторая опирается ей на плечи, цепко смотря на меня. Нет-нет-нет.
Не сегодня. Не после четырнадцати уровней "Лабиринта". Полежите-ка в
сторонке, вам и вдвоем скучно не будет, печенкой чувствую.

Коричневый альбом. Фантазия пасует, приходится открывать.

Старуха в обвисшем платье.

Боже ты мой, и впрямь - на все вкусы! Подстрекаемый любопытством, тру
фотографию пальцем. Старуха на фотографии оживает. Кокетливо улыбается,
начинает пританцовывать, мелко семеня ногами, и расстегивать свой балахон.

Бабка, да ты с ума съехала...

Укладываю коричневый альбом поверх розового и начинаю хохотать.
Охранник в углу косится на меня, но молчит. Я не выдерживаю, и спрашиваю:

- Бывают... клиенты?

Тыкаю пальцем в коричневый бархат. Охранник сдержанно кивает.

Фиолетовый. Кручу его в руках, тщетно пытаясь хоть что-то придумать.
Опасливо заглядываю на первую страницу... вдруг - деды?

Козочка.

Я имею в виду - коза. Молодая. Беленькая, с короткими острыми
рожками.

Уже не смеюсь, сил нет. А козу ведь в виртуальность не погрузишь.
Значит, либо человек-оператор, либо программа... имитирующая сексуальные
стереотипы молодой развращенной козы.

Бабка, подои козу.

Остаются три альбома - белый, зеленый, желтый. Открываю белый,
почему-то терзаемый мыслями о эльфах, ангелах и прочих эфирных созданиях.
Не угадал. Просто женщины. Как и положено, на первой странице знаменитая
топ-модель в вечернем платье от Кардена.

Ладно, платье мы еще рассмотрим. Взвешиваю на руке зеленый альбом.
Что еще осталось, из подвластного могучим эротическим фантазиям? Дети,
конечно. Открываю альбом. Ага. Малолетний миллионер, киноактер и любимец
стареющих домохозяек. Помоги бабке козу держать, мальчик...

Желтый альбом. Тоже угадал. Лицо девочки смутно знакомо, кажется тоже
актриса. Антураж поражает - уходящий до горизонта пляж под лучами
восходящего солнца. Чем загорать, детка, отнесла бы ведерко свежего
козьего молока в избу.

Расправившись с самыми "всякими" из предлагаемых забав, наливаю себе
бокал вина. Жестом киваю на стопку альбомов с нетрадиционными партнерами,
охранник молча берет их и уносит.

Надо было тот, с животными, получше разглядеть. Интересно, есть ли
там молодые крокодилицы и зрелые, как Мадам, лебедушки? Впрочем, если и
нет, то организуют по просьбе клиента. Хоть зеленого осьминога, хоть суку
пит-буля.

Начинаю проглядывать белую книгу, временами заставляя девиц совершить
стриптиз. Выбор потрясающий. Кинозвезды и манекенщицы кончаются довольно
быстро, дальше идут незнакомые лица. Незнакомые, но симпатичные. Не
удерживаюсь, заглядываю в самый конец альбома.

Белый лист и надпись: "Нарисуй свое счастье".

Да, отсюда никто не уйдет обиженным.

Пролистываю альбом быстрее. В конце концов, поглядеть на обнаженных
красоток, что в движении, что нет, можно и менее дорогостоящими методами,
чем сидя в глубине.

Негритянка в набедренной повязке, эскимоска в мехах, кореянка на
циновке, полинезийка с кольцом в носу. Виртуальности чужд расизм.

Листаю еще быстрее. Страница, другая, третья...

Вика.

Я замираю, глядя на девушку, которая улыбается мне каждое утро.

001

Мадам появляется неслышно, как привидение.

Садится рядом, спрашивает:

- Вам налить еще вина, Стрелок?

Киваю. Я, наверное, долго так просидел, разглядывая Вику. На
фотографии вечерний полумрак, она сидит на перилах деревянной веранды, за
ее спиной - темная кайма леса, тускло-желтый пузатый фонарь в высокой
траве, черное зеркало бассейна.

- У нас бывают самые разные клиенты, - задумчиво говорит Мадам. -
Некоторым нравятся кинозвезды, а некоторым - козочки...

Легкая усмешка.

- Кто эта девушка? - спрашиваю я.

Мадам недоуменно смотрит на меня.

- У нее есть реальный прототип?

Хозяйка борделя прижимается к моему плечу, долго смотрит на
фотографию.

- Стрелок, на такие вопросы я не имею право отвечать. Да и не знаю.
Здесь тысячи лиц, Стрелок. Многие могут показаться вам знакомыми, - легкая
улыбка, - но это случайность. Она вам кого-то напоминает?

- Да.

- Кого-то реального?

- Не совсем... - я обрываю свою одностороннюю откровенность. - Мадам,
я могу... встретиться с этой девушкой?

- Разумеется, - наши взгляды встречаются, наши лица рядом, в ее
глазах ирония и насмешка. - Десять долларов час. Сорок долларов ночь. У
нас умеренные цены. Доступные любому хакеру.

- Вы жестоки, - говорю я.

- Да. Когда мне кажется, что симпатичный молодой человек начинает
сходить с ума, я бываю жестока.

Достаю кредитную карточку.

- Сорок долларов?

- Да.

Она принимает деньги. Медлит, потом говорит:

- Стрелок, выслушайте одну историю... Жила маленькая глупенькая
девочка, училась в институте, прыгала на дискотеках, флиртовала с парнями.
И любила певца. Того часто показывали по телевидению, у него брали
интервью, его фотографии печатали на обложках журналов. Он был хороший
певец, и он пел о любви. Девочка очень верила в любовь.

- Я знаю, как кончаются такие истории, - говорю я. Не только Мадам
умеет быть жестокой.

- Певец приехал на гастроли в ее родной город, - продолжает Мадам. -
Девочка была на всех концертах. Выскакивала на сцену с букетами цветов, и
певец целовал ее в щеку. Конечно, она добилась своего. На второй день она
вошла в его гостиничный номер, и вышла только утром. И больше не приходила
на концерты. Нет, певец и вправду оказался хорошим человеком и красивым