Чтение 22–й страницы книги ~Год тысяча шестьсот...~

удовольствия.

Ника вернулась в каюту. Шлюпка подошла к "Санте". Сеньор Оливарес
бодро вскарабкался по трапу, шагнул через фальшборт. Он был без шпаги, но
с неизменным пистолетом за поясом. Одна щека его припухла и заметно
отличалась от другой. На Клима даже не взглянул.

- Где капитан? - спросил он у Винценто.

Увидев открытую дверь капитанской каюты, он замедлил шаги, быстро
оглянулся, видимо, опасаясь, не попал ли он в ловушку. Но, кроме Клима и
Винценто, никого больше на палубе не было, а Клим в его сторону даже и не
глядел.

В каюте капитана сеньор Оливарес пробыл недолго. Вышел, держа шапочку
в руках, перекрестился на ходу.

- Когда?

Винценто ответил.

Сеньор Оливарес нахлобучил шапочку. Заложил руки за пояс, не спеша,
по-хозяйски, оглядел бессильно свисающие паруса.

- Если к утру не поднимется ветер, капитана будем хоронить здесь.

Это звучало как приказ. Винценто было выпрямился по привычке, однако
не ответил, как подобает: "Есть!"

- Пошлите шлюпку с боцманом на "Аркебузу", - продолжал Оливарес. - На
"Санте" маловато матросов. Пусть боцман отберет десяток и привезет сюда. Я
остаюсь здесь.

Не услыхав и сейчас привычного ответа, Оливарес нахмурился. То, что
его распоряжения могут быть не выполнены, видимо, даже не приходило ему в
голову. Он строго посмотрел на Винценто, и тому заметно стало не по себе.
Клим понял, что пора вмешаться в разговор.

- Сеньор Оливарес, - сказал он внятно, стараясь точно подбирать
испанские слова, - по последнему распоряжению капитана Кихоса, которое он
сообщил нам, мне и Винценто, вы поведете "Аркебузу" в Порт-Ройял. Кроме
вас, это некому сделать. На "Санте" за капитана остается сеньор Винценто,
он пока не освоился со своим назначением, и это помешало ему все как
следует объяснить.

- А вы? - повысил голос Оливарес. - Кто вы такой, чтобы говорить от
имени капитана Кихоса?

- К сожалению, капитан Кихос, по причине своей болезни, не смог
записать свое последнее распоряжение в судовой журнал, он успел только
высказать его в моем присутствии.

- Почему я должен вам верить?

- А я и не прошу вас верить. И я, и сеньор Винценто просим вас
выполнить последнюю волю капитана и вернуться на "Аркебузу".

Ястребиные глаза сеньора Оливареса прищурились.

Некоторое время он пристально разглядывал Клима и Винценто,
соображая, как поступить. В дерзости отказать ему было нельзя, согласиться
на трусливое отступление он не захотел.

Тонкие губы его сжались в жесткую черточку, он сделал два быстрых
шага назад, положил руку на пистолет... и тут почувствовал, как в его
спину между лопаток уперлось что-то твердое и острое.

Оливарес послушно убрал руку с пистолета. Он даже не стал
оборачиваться, догадался и так. Конечно, это была Ника. Заметив, что
переговоры у мужчин готовы зайти в тупик и становятся явно опасными, она
вышла из каюты и приняла в них участие.

- Сеньор Оливарес, - продолжал Клим самым благодушным тоном, как
будто ничего не произошло, - капитан очень сожалел, что не смог с вами
проститься. Он просил передать вам его благословение... и это еще не все.
Одну минуточку...

Он зашел в каюту капитана и вернулся с сундучком.

- Здесь - тысяча песо. Капитан передает их вам и вашей команде как
долю приза за "Аркебузу".

Клим придумал все это в последний момент, и в его словах, пожалуй,
было маловато логики и много импровизации, поэтому Винценто удивленно
уставился на сундучок. Даже сеньор Оливарес несколько растерялся и уже не
знал, как себя сейчас вести. Но и деньги - как верно решил Клим - часто
действуют вне логики, а тысяча песо - это тысяча песо! После минутного
замешательства сеньор Оливарес сдержанно кивнул головой.

Сундучок спустился в лодку. Резкими движением Оливарес оттолкнулся от
борта, но, прежде чем сесть, некоторое время пристально разглядывал снизу
лицо Клима, пытаясь догадаться о причинах столь странного, по его мнению,
поведения этого неожиданно появившегося самозванца.

Ника забеспокоилась, толкнула Клима в бок.

- Отошел бы от борта. Как бы не пальнул. Обид этот сын гранда не
прощает, как я догадываюсь.

- Не прощает, - согласился Клим. - Но сейчас он задумал другое.

- Что еще?

- А вот мы увидим.

Так и не сказав на прощание ни слова, Оливарес сел на скамейку.
Шлюпка ходко пошла к "Аркебузе".

- Сеньор Винценто, - сказал Клим, - у нас в порядке носовые пушки?

- Конечно, а как иначе, и пороха, и ядер хватит на целое сражение. А
зачем вам?

- Пока еще не знаю. Спросил так, на всякий случай.

- Но вот канониров у меня нет. Все перешли на "Аркебузу".

- Ничего. Канонира, если нужно, я найду.

И Клим направился в кладовую к Дубку. Ника перехватила его на ходу.

- Скажи, пожалуйста, что за инсценировку ты устроил с сундучком
капитана Кихоса? Или он тебе что-то такое говорил, и ты мне не успел
перевести?

- Конечно, не говорил, - ухмыльнулся Клим.

- Тоща зачем?

- А ты не догадываешься?

Ника молча какое-то время разглядывала Клима.

- Ясненько! - наконец сказала она. - Для гарантии. "Аркебуза" должна
приплыть в Порт-Ройял, этот сундучок отыщут там археологи триста лет
спустя. А часы прибудут вместе с нами. Что ж, вряд ли ты сам мог до такого
хитрого хода додуматься. Не иначе предки подсказали. Что ни говори, а
церковь, как известно, интригами и хитростью бедна не была.

- Да, по этой части мои предки соображали.

- А для чего тебе конвоир?

- Пока не скажу. Если все верно, что про Оливареса подумал, что скоро
сама увидишь.

Дубок браво и с готовностью вскочил Климу навстречу. Поднялись и его
товарищи, понимая, что обязаны свободой этому странному русскому.

Только Оливайо остался сидеть в своем углу, непримиримо и зло
посверкивая на них своими черными, горящими ненавистью глазами.

"Молодец! - невольно подумал Клим. - Дать бы ему оружие да его негров
освободить, нарубил бы он из нас капусты. Даже жаль оставлять такого
мощного вождя на погибель в Порт-Ройяле..."

Клим заметил невольно, что он и здесь, в этом иллюзорном мире,
пытается и рассуждать, и действовать, и заглядывать вперед, как будто все
существует на самом деле, и все, в чем он принимает участие, будет
продолжаться и без него. И в то же время полной уверенности, что все это
исчезнет, как только выключится генератор, у него также не было...

- У меня к тебе дело, Дубок!

- Слушаюсь, господин... вот не знаю, как по батюшке...

- Господина ты оставь... Не в этом дело. Забирай свое войско. Только
Оливайо не трогай. Он вам не помощник.

- Вождь!

- Вот именно. Может быть, найдем ему другое занятие. А вы спускайтесь
на батарейную палубу и зарядите парочку пушек.

- Воевать будем?

- Воевать - не воевать, а выстрелить пару раз придется.

- Так меня допустят к пушкам-то?

- Допустят, ступай.

Выйдя на палубу, Клим пригляделся к "Аркебузе", которая по-прежнему
мирно покачивалась в километре от них, и не заметил на ней особого
оживления.

"Еще не решился Оливарес! Но решится обязательно. Не из тех, кто так
вот запросто согласится отдать капитанский мостик на "Санте". А путь у
него один..."

Клим взглянул на бессильные паруса.

Ничего! Ветра нет, а на веслах ему до нас плыть да плыть!

- Клим! - позвала его из каюты Ника. - Иди сюда, Клим!

Открыв дверь каюты. Клим так и остановился на пороге.

- Что такое?

Чуть постукивая по полу концом шпаги. Ника сидела на кровати, а
против нее, прижавшись спиной к переборке, сидел на полу молодой матросик.

Глубоко посаженные, мышиные глазки его со страхом следили за клинком
шпаги, острие которой почти касалось его колен. С ладони правой руки
скатывались на пол редкие капельки крови.

"Шпагу пытался поймать, дурачок!" - догадался Клим.

- Я вошла, а он уже в каюте. Что-то ищет. Объяснял - я не поняла.
Убежать хотел - я не пустила.

Клим присел на пороге. Если матрос еще надеялся удрать от девчонки со
шпагой, то теперь ловушка захлопнулась, массивная фигура Клима отрезала
единственный путь к бегству. В окошко выскочить он бы тоже не успел.
По-английски он не говорил.