руки развел в стороны, ладони пустые. Лютеция выпрямилась, не вставая, на
бледных щеках проступил румянец. В синих глазах блеснул гнев.
тебе, а не этому толстому кабану. Он все равно приговорил меня к смерти...
но не смерти я страшусь, а твоей немилости!
бесстрашно, а он, напротив, говорит так, словно и не выходил из-под ее руки.
слово!
принадлежит тебе! Я и сейчас служу тебе...
грабишь мирных жителей? Мало доблести грабить тех, кто не может защититься!
в таком... таком деле! Я только думаю, как лучше служить тебе... и жизнь мне
спасшей, и...
груди. В ее глазах было холодное презрение, но на краткий миг там проглянуло
сочувствие, и этой искорки хватило, чтобы воспламенить его, как сухой стог в
жаркое время года.
людей достаточно, чтобы захватить крепость Свена. И тогда не он, ты будешь
здесь хозяйкой!
стала выше ростом.
тобой, таким чистым сокровищем!
мечи моего дяди и верного Редьярда пребудут мне защитой! Это не говоря уже о
заступнице Деве Марии!
поклоняется какому-то из новых богов, добавил страстно: - Но разве мой меч
лишний? И сорок мечей моих людей? Они все в твоем услужении, как и я сам!
воспламенил мозг. Он задыхался, не знал, как выразить все то, что разрывало
его изнутри.
снизу вверх, рванул обеими руками рубашку на груди:
твердо:
Разбойник, это человек, который один выходит на дорогу! Если их трое-пятеро,
это шайка разбойников! Если же два десятка, то они уже называются иначе... А
если удается построить крепость, то ее уже никто не называет разбойничьей!
Госпожа, я смогу держать крепость не хуже Свена...
руку, давшую нам кров и хлеб!
больше. Страсть и ярость боролись в нем, словно на кипящую смолу плескали
холодной водой.
на то твоя воля, я не причиню ему вреда.
что этот Бог для меня - Ты, госпожа. Я, когда очнулся, то сквозь туман
увидел твой лик и был уверен, что я уже на небесах... Я и сейчас всякий раз
на небесах, когда тебя вижу. И я знаю, что Небо и Рай там, где ступает твоя
нога.
изломался, а рука вздрогнула, когда указала на дверь: - Уходи!
выходя из чудесного сна, сказала торопливо:
чувствуя странную жалость к этому сильному человеку, сказала торопливо:
заперты на ночь. И дает мне всякие умные наставления.
По лицу ходили пятна, желваки то вздувались так, что вот-вот прорвут кожу,
то исчезали вовсе. Клотильда обольстительно улыбалась, показывала всем
видом, что уж она-то не отходит от госпожи ни на шаг, беспокоиться за нее не
надо.
ответ едва не заревела. Страшный разбойник совсем не такой уже и страшный.
Потому что сейчас он беспомощен, сейчас не отобьется и от цыпленка: вот
слезы уже застилают глаза, а голос дрожит как тростник на ветру.
порог. Фарамунд шагнул в тень, ночь проглотила его высокую фигуру.
возвращались с дальнего конца земель, когда с деревьев внезапно со свистом
полетели стрелы, камни. Из кустов выпрыгнули разъяренные люди с оружием в
руках.
пот заливает глаза. Камни, выпущенные из пращ, оружия плебса, со страшной
силой разбивали черепа, а стрелы находили уязвимые места в латах. Треть
легла от стрел и камней, но оставшиеся успели оказать отчаянное
сопротивление.
на перевес в людях, разбойники заколебались, но впереди шли, как косари
смерти, их страшный в бою вожак, рядом с ним свирепо крушил любые доспехи
молотом Громыхало, а с другой стороны двигался Вехульд, щит в его руке
принимал все удары, а топор наносил точные разящие удары.
сражался, прислонившись спиной к дереву, а когда ему предложили сдаться -
оставят жить и даже отпустят, он только плюнул в их сторону. Фарамунд велел
убить его стрелами, чтобы не рисковать людьми.
наборов великолепных доспехов, двенадцать мечей, подобных он не держал в
руках, двенадцать настоящих стальных шлемов!
Вехульд, остальные у костра жадно делили добычу. Фарамунд своей волей велел
два полных набора доспехов и оружия выделить для его ближайших помощников:
Громыхало и Вехульду. Все прочее - членам шайки, и теперь делили "по
справедливости": меч - одному, щит - другому, шлем - третьему, доспехи -
четвертому, а сапоги вовсе доставались пятому.
с горящими глазами Громыхало и Вехульда. Они, не отрываясь, жадно смотрели
на россыпь золотых монет. - Можно выбрать место и... начинать строить
собственный бург. Если нам это нужно.
разрыли. Обратно к своему логову возвращались довольные, гордые. Впервые не
просто ограбили земледельцев или небольшой обоз без охраны, а напали на
самих людей конунга!
разыскивать?
Но теперь я понял, почему мы так далеко ушли от своих мест! Верно?
пусть конунг их и ловит.
мы...
прислушался, вскинул руку. Отряд остановился, люди поспешно вытаскивали мечи
и топоры, стараясь делать это беззвучно. Лучники тут же достали из сумок
мотки тетивы, торопливо зацепляли петлями за рогульки.
разбойников, но смутно понял, что отряд вооруженных мужчин больше двух
десятков углубился в лес. Они идут в их сторону, словно ищут именно его
Сертаков Виталий
Влодавец Леонид
Лукин Евгений
Акунин Борис
Прозоров Александр
Херберт Фрэнк