нигде и ничего об этом не слышала.
уязвлены этим явлением, что предпочитают на этот счет помалкивать в
тряпочку. Как же, это ведь унижает их мужскую гордость. Вот муж
когда-нибудь с тобой спать отказывался? - задал я вопрос.
и ссадины. - Тогда у него, скажу я тебе, серьезное расстройство половой
функции. Или мозговой, - последнее предположение я произнес только про
себя.
поджала губы.
бывает у школьника, застигнутого во время урока в туалете за курением
марихуаны преподавателем, как раз зашедшим туда ширнуться. - Спроси лучше
у мужа. Он сначала будет отнекиваться, спрашивать, кто сказал тебе такую
глупость, но если ты поднажмешь, то в конце концов расколется.
мне на глаза не попадайся!
взгляд. - И, пожалуйста, оставь мне машину.
вообще, что я мужу скажу?
заметил я. - К тому же перед лицом своих товарищей обещаю: завтра утром
она будет стоять у тебя под окнами. - Мне было уже все равно. - Ну разве я
когда-нибудь тебя обманывал?
поднял спинку и выехал со стоянки. Минуту спустя, вылезая на остановке,
она наклонилась ко мне и поцеловала взасос.
чтобы непременно получать все то, чего хочешь. Но пропуск ты все-таки не
получил, - она соблазнительно высунула свой язычок и провела им по губам.
приборный щиток "Вольво". После этого я перевел взгляд на педали, и тут
уже настала моя очередь стонать. На полу кабины лежали розовые трусики.
вместо жетона в автомат нужно было вставить пропуск с магнитным вкладышем.
ЭВМ фиксировала код, отмечала время прихода или ухода и подавала сигнал
автомату, который отключал "защелки" и зажигал зеленую лампочку. На
пропуске, конечно, имелась фотография, но я ни разу не видел, чтобы хоть
кто-нибудь хоть когда-нибудь обращал на нее внимание.
проникнуть на "потаскуху" с потоком рабочих. Только вот ни одного, даже
самого завалящего шпиона не интересовала та дрянь, что там производили,
так как по слухам именно ею еще в 1914 году немцы потравили своих
противников.
точно. Поэтому, припарковав "Вольво" несколько в стороне от общей стоянки,
я потопал в сторону проходной. Прямо перед ней расположился мальчишка,
который торговал газетами. Рабочий класс прессу брал не очень охотно, но я
подошел и спросил наш экстренный вечерний выпуск. Он уже вышел, и молодой
нахал содрал с меня тройную цену.
мужику, одетому чуть лучше меня. Следуя таким образом, проходную я миновал
без приключений - бабулька-вахтер, одна на все стояки, даже не взглянула в
мою сторону, увлекшись чтением "Про нас".
административного здания. Все окна на этаже, где располагались кабинеты
высшего руководства, были темными.
внутрь здания и поднялся на этот этаж. Подергав все двери, в том числе и
борисовскую, я убедился, что они заперты, и из-за них не доносится ни
шороха. Значит, все разошлись по домам.
и был бы еще здесь. Хотя вообще-то повел он себя как-то странно. Утерял
документы и деньги и даже не заинтересовался их судьбой. Пропуска в
пиджаке, кстати, не было, но это вероятнее всего потому, что он вообще его
не носил - его вне всякого сомнения знали в лицо и пропускали через
отдельный немеханизированный стояк.
показывали половину восьмого. Пытаться выйти сейчас было опасно. Могли
поинтересоваться сменой и пропуском. Вторая смена заканчивала в
двенадцать, значит предстояло пережидать еще четыре с половиной часа.
Прикинув, что у этой части пролетариата сейчас как раз время обеденного
перерыва, я направился в столовую.
газету. "Война мафиозных кланов в разгаре" - гласила шапка на первой
странице. Далее излагалось все то, что Потайчук уже поведал мне по
телефону, только в более подробном виде, и снова ставился вопрос: а не
слишком ли пассивно ведут себя правоохранительные органы нашего города.
Выражалась также надежда, что с подключением госбезопасности, это
положение все-таки изменится.
сведений, которые ей удалось получить за это время. Она связалась с
мэрией, с Министерством обороны, со штаб-квартирой партии "зеленых" в
Москве и даже с украинским послом.
кругов, уже изложенную ранее руководством завода.
характеристики боеголовок, которые были доставлены к нам и номер части, из
которой они прибыли. Однако назвать источник сведений они отказались,
заявив, что не хотят засвечивать своих людей.
сославшись на военную тайну.
являются чистейшей ложью и ни о каких привезенных боеголовках не может
идти и речи. Насчет химических двигателей он был не в курсе, а о
полковнике Хмелько слышал первый раз в жизни.
"оглушили, очнулся - кругом одни трупы". Вся вина за происшедшее,
естественно, возлагалась на банду Башля. В заметке также указывалось, что
сведения получены от меня по телефону, причем указать свое местонахождение
или согласиться сдаться милиции, несмотря на уговоры сотрудников газеты, я
отказался.
меня совершенно не интересовала.
час я бесцельно шатался по аллеям и дорогам гигантского завода, пока мне
наконец не наскучило мое одиночество. Делом это было поправимым, ибо на
заводе существовал какой-то странный цех, где что-то на что-то наматывали.
Работали в нем в две смены, причем практически одни женщины. Я направился
туда.
цехе было жарко, и потому зрелище моим глазам предстало весьма
увлекательное. Куча женщин в легких халатиках, в основном молодых, сидела
за своими станками. У некоторых халатики были расстегнуты, что только
усиливало их воздействие на меня. Посередине помещения, в будке мастера,
кемарил одинокий мужик: то ли импотент, то ли слепой - третьего не дано.
таким представлением на завод, вместо того, чтобы иметь гораздо более
интересное в "Вольво", но жалеть теперь поздно, - решил я и улыбнулся
симпатичной шатенке в плохо застегнутом одеянии. Она не ответила. Я
сообразил, что с ее места меня слишком плохо видно для того, чтобы дама
смогла в полной мере оценить все мои достоинства, и решил пройти внутрь.
пошел искать вторую дверь. Согласно моим смутным воспоминаниям, она
располагалась с другой стороны строения, и мне предстояло обогнуть весь
этот корпус и вернуться назад.
оказалась колючей проволокой, протянутой поперек аллеи в несколько рядов.
Раньше ее здесь не было.
бытность там располагался какой-то старый, еще поддубно-шаляпинских времен
цех, использовавшийся вместо склада. Память моя подсказала мне, что нынче
его очертания претерпели некоторые изменения.
стороны. Но настоящий мужчина, идя к очередной любимой женщине, должен
преодолевать любые препятствия, - таково мое кредо. Если, конечно, они не
Лондон Джек
Свержин Владимир
Маккарти Кормак
Лукин Евгений
Роллинс Джеймс
Самойлова Елена