такая же невесомая, полупрозрачная, огромная. Бешеное движение десятков
ног почти неразличимо, и в этом мелькании темнеет, вспучиваясь и опадая,
длинное членистое тело, несущее перед собой высоко задранные хватательные
клешни, на которых лежит неподвижный лаковый блик...
дальномер, занятый только тем, чтобы измерять расстояние между ракопауком
и детскими фигурками, улепетывающими наискосок через площадь. (Где-то там
еще абориген со своей фальшивой винтовкой, он тоже бежит изо всех сил,
чуть отставая от детей, но за ним я не слежу). Расстояние стремительно
сокращается, все совершенно ясно, и когда ракопаук оказывается у меня на
траверзе, я стреляю.
приходилось стрелять из скорчера, и я потрясен результатом. От
красно-лиловой вспышки я на мгновение слепну, но успеваю увидеть, что
ракопаук словно бы взрывается. Сразу. Весь целиком, от клешней до кончика
задней ноги. Как перегретый паровой котел. Гремит короткий гром, эхо пошло
отражаться и перекатываться по площади, а на месте чудовища вспухает
плотная, на вид даже как бы твердая туча белого пара.
визги и топот затихают в глубине темного переулка, а драгоценная шкатулка
павильона как ни в чем не бывало сияет посередине площади прежним своим
варварским великолепием...
взялись - за сто парсеков от Пандоры?.. А ты что, опять его не учуял?
прокатывается по площади, и сразу же за ним - второй. Где-то совсем
близко. Как будто за углом. Ну, ясно, из того переулка, куда они все
убежали...
детей напал еще один ракопаук... Значит, винтовка все-таки не игрушечная?
И тут из темноты переулка выходят и останавливаются, преграждая нам
дорогу, трое. И двое из них вооружены настоящими магазинными винтовками, и
два ствола направлены прямо на меня.
в сером мундире с блестящими пуговицами, а по сторонам его и чуть позади -
двое крепких парней с винтовками наизготовку, тоже в серых мундирах,
опоясанных ремнями с патронными сумками.
очень!
скорчер в кобуру. Я останавливаюсь перед стариком и спрашиваю:
угрюмые и совершенно безжалостные.
тяжеловесной мрачности, как у вооруженных парней. Обыкновенное морщинистое
лицо старого человека, не лишенное даже известного благообразия. Впрочем,
может быть, мне это только кажется, может быть, все дело в том, что вместо
винтовки у него в руке блестящая отполированная трость, которой он
легонько и небрежно похлопывает себя по голенищу высокого сапога.
я.
головы до ног. - А у вас дела, я вижу, идут неплохо... Переводящая машинка
за спиной... У нас тоже такие были когда-то, но огромные, на целые
комнаты... А такого ручного оружия у нас и вовсе никогда не было. Ловко вы
этого нехорошего человека срезали! Как из пушки. Давно прилетели?
- Он снова откровенно разглядывает меня. - Да, вы молодцы. А у нас тут,
как видите, полный развал. Как вам удалось? Отбились? Или средства
какие-нибудь нашли?
сутки я у вас здесь, и все равно ничего не понимаю...
это может быть даже и к лучшему. Только надо осторожно, очень осторожно...
меньшей мере странно... Неужели у вас всего этого не было?
немедленно откликается: "Язык не кодируется".
Загорья.
все в порядке. Мы не нуждаемся в помощи. Будем говорить о вас. Я мало что
понял, но одно очевидно: вы в помощи нуждаетесь. В какой именно? Что нужно
в первую очередь? Вообще, что у вас здесь происходит? Вот о чем мы сейчас
будем говорить. И давайте сядем, я весь день на ногах. У вас найдется, где
можно было бы посидеть и спокойно поговорить?
это ваше право. Вы сильнее. Только это глупо. Я и так знаю: вы с Северного
Архипелага. Вас не тронули только потому, что не заметили. Ваше счастье.
Но хочется спросить, где вы были эти последние сорок лет, пока нас здесь
гноили заживо? Жили в свое удовольствие, будьте вы прокляты!
вот очередь дошла до вас.
оказываемся в грязноватой комнате, где всего-то и есть - стол посередине,
огромный диван у стены да два табурета у окна. Окна выходят на площадь, и
комната озарена бело-голубым светом павильона. На диване кто-то спит,
завернувшись с головой в глянцевитый плащ. На столе - консервные банки и
большая металлическая фляга.
поднимает на ноги спящего и гонит его куда-то из дому. Один из угрюмых
парней получает приказ занять пост и усаживается на табурет у окна, где и
сидит потом все время, не отрывая глаз от площади. Второй угрюмый парень
принимается ловко вскрывать банки с консервами, а потом встает у дверей,
прислонившись плечом к притолоке.
обставляют банками с консервами. Во фляге оказывается обыкновенная вода,
довольно чистая, хотя и с железистым привкусом. Щекн тоже не забыт.
Солдат, которого согнали с дивана, ставит перед ним на пол открытую банку
консервов. Щекн не возражает. Правда, он не ест консервов, а отходит к
двери и предусмотрительно устраивается рядом с постовым. При этом он
старательно чешется, фыркает и облизывается, изо всех сил притворяясь
обыкновенной собакой.
переговоры начинаются.
гаттаухом и притом не просто гаттаухом, но и гаттаух-окамбомоном, что
следует, по-видимому, переводить, как "правитель всей территории и
прилегающих районов". Под его правлением находится весь город, порт и
дюжина племен, обитающих в радиусе до пятидесяти километров. Что
происходит за пределами этого радиуса, он представляет себе плохо, но
полагает, что там примерно то же самое. Общая численность населения его
области составляет сейчас не более пяти тысяч человек. Ни промышленности,
ни сколько-нибудь правильно организованного сельского хозяйства в области
не существует. Есть, правда, лаборатория в пригороде. Хорошая лаборатория,
в свое время одна из лучших в мире, и руководит ею по сей день сам Драудан
("странно, что вы никогда о нем не слышали... ему тоже повезло - он
оказался долгожителем, как и я..."), но ничего они там так и не добились
за все эти сорок лет. И, видимо, не добьются.
около и торговаться давайте не будем. У меня условие только одно: если
лечить, то всех. Без исключения. Если это условие вам годится, все
остальные можете ставить сами. Любые. Принимаю безоговорочно. Если же нет,
тогда вы лучше к нам не суйтесь. Мы, конечно, все здесь погибнем, но и вам
житья не будет, пока хоть один из нас еще жив.
что-нибудь! Но там, похоже, тоже ничего не понимают.
ничего не понимаю в ваших делах.
собираемся торговаться. Скажите ясно и просто: есть у вас всеобщее
Самойлова Елена
Конюшевский Владислав
Никитин Юрий
Круз Андрей
Суворов Виктор
Корнев Павел