объяснила ему, что ни разу в жизни даже на ужин не приглашала больше
двенадцати человек. Что же ей теперь делать? Она живо представила себе
его ироничную, насмешливую улыбку в ответ на ее оправдания.
счастлив провезти меня физиономией по столу. Ну так этого не будет. При-
дется попотеть больше, чем я предполагала".
ваться план.
вольство тем, что жесткие поводья не пускали его вскачь.
вать удила.
Днем она поссорилась с Кордом - ее терпение было уже на пределе. Прошло
две недели с тех пор, как он поручил ей заниматься подготовкой к празд-
нику, приуроченному к аукциону. Организационная работа отнимала все вре-
мя - с утра до вечера - и была чрезвычайно утомительной в силу от-
сутствия у нее всякого опыта, не спасало даже то, что ей помогали жены
постоянных рабочих. До сих пор Стейси была довольна тем, как она справ-
лялась со своей задачей. Похоже, у Корда тоже не возникало нареканий.
Хотя его мнение, говорила она себе, для нее не самое главное. Но сегодня
днем, когда они вместе просматривали корреспонденцию, связанную с подго-
товкой к аукциону как таковому, Корд попросил ее показать ему гранки ка-
талога. Стейси понятия не имела о том, что это такое, и честно ему в
этом призналась.
вспыхнула при воспоминании о его едких замечаниях. Но как она могла ему
объяснить, что у нее нет никакого опыта в подобных делах, - это означало
бы еще одно унижение, а она и так натерпелась их предостаточно.
подготовительную работу, он отсутствовал почти каждый день. Иногда он
изыскивал время переговорить с ней в течение дня, но их беседы касались
исключительно аукциона. Стейси не знала, то ли он был слишком занят де-
лами на ферме, то ли нарочно ее избегал. Время от времени к ней загляды-
вала Лидия - с небрежной снисходительностью она интересовалась у Стейси,
где может быть Корд, давая понять, что он помогает ей с бракоразводными
формальностями. Обычно она его все же где-то находила - Стейси частенько
видела их из окна: Корд низко склоняет голову, вслушиваясь в довери-
тельный полушепот черноволосой чаровницы, ее ладонь уверенно лежит на
его локте. Почти всякий раз Стейси смущенно отворачивалась от окна,
краснея, будто ее застали за подсматриванием в замочную скважину. Но
иногда она смотрела им вслед до тех пор, пока они не исчезали из виду, и
возвращалась к работе с каким-то странным чувством подавленности.
Лидией. Стейси то скучала по нему, то боялась его появления, но анализи-
ровать свои противоречивые чувства не пыталась.
они подолгу болтали, обнаруживая множество общих интересов. Стейси нра-
вилось непринужденное общение с молодым ковбоем - он был всегда весел, и
с ним было легко. Это совсем не походило на бурные выяснения отношений с
Кордом Гаррисом. С Джимом было уютно и спокойно, не надо было задумы-
ваться над каждым словом и беспокоиться о том, как он его истолкует.
Доброжелательность и легкость, исходившие от Джима, напоминали ей Карте-
ра Миллса.
ним еще совсем недавно? Его последнее письмо было таким милым, полным
пикантных подробностей об их общих знакомых, но в подтексте сквозило
беспокойство, которого Стейси не могла не заметить. Она знала, что он
ждет от нее ответа, ей же пока нечего было сказать. Ей даже не удавалось
воскресить в памяти лицо Картера - возникал лишь какой-то расплывчатый
образ: короткие светлые волосы и сияющие голубые глаза, портрет был нас-
только нечетким, что вполне мог быть срисован и с Джима. Возможно,
сходство между ними и являлось тем магнитом, который так притягивал ее к
Джиму. Стейси не могла в этом разобраться. И не имела ни малейшего жела-
ния размышлять на эту тему. Наверное, было бы лучше, если бы она сюда
вообще не приезжала, но тогда она бы никогда не полюбила этот дикий, су-
ровый край. Даже при сложившихся обстоятельствах Стейси наслаждалась ок-
ружавшим ее суровым пейзажем. Не было ни толпы, ни копоти, ни назойливо-
го шума машин, а лишь бескрайние просторы, свежий воздух и голоса тварей
Божиих.
восстановившую силы лошадь к ферме. Мысль о том, что пора ехать - ведь
она должна вернуться засветло, - вывела ее из состояния задумчивости.
провела притихшего гнедого через калитку в заборе и направилась к стой-
лу. Безмятежно напевая, она не услышала, как сзади подошел сухощавый
Хэнк.
меня напугали до смерти!
шенькая, что уж больно не хотелось нарушать эту картину, - разулыбался
он.
тут, похоже, свой собственный камень есть, - поддразнила она, и в ее ка-
рих глазах запрыгали огоньки.
рошенькая, пусть посмотрится в зеркало и убедится, - проворчал Хэнк.
яркого солнца ласково согревали ее; ей вдруг безумно захотелось раски-
нуть руки и объять эту великолепную, дикую, суровую землю, которая нав-
сегда покорила ее сердце. Она подставила лицо легкому, напоенному нежны-
ми ароматами ветерку и сделала глубокий вдох.
буду уезжать отсюда с тяжелым сердцем.
за, чтобы она не заметила в них озорного огонька.
кажется суровой и пустынной, она все равно великолепна. Нет, Хэнк, "нра-
вится" - слово неподходящее, я ее "люблю"!
вам не поселиться где-нибудь поблизости?
тановыми волосами.
пинками объяснила Стейси.
ее восторженное лицо и, уже не пытаясь скрыть озорного блеска в глазах,
спросил: - А вот как насчет хозяина?
о загадочном Корде Гаррисе.
улыбнулся, но, увидев, что Стейси собралась протестовать, торопливо за-
говорил дальше: - Хватит дурачить себя, дескать, вы здесь только потому,
чтобы возместить ущерб, нанесенный вашей лошадью.
в глаза, детка, единственное, что вас удерживает подле него, так это ва-
ше сердце. Вы влюблены в него, я это давно понял.
ное высказывание.
тер, признайтесь себе в этом.
ре. Влюблена в Корда Гарриса? Невозможно! Ведь более чванливого, грубо-
го, отвратительного человека она в жизни не видела. Да она ненавидит
его. Воспоминания вихрем проносились одно за другим - как часто начинало
биться сердце, когда он входил в комнату, какую муку и боль причиняла ей
его насмешливая улыбка, как она вся вспыхивала при его прикосновении.
Стейси застонала, представив себе черные волосы и непослушный завиток,
падавший на загорелый лоб, темные блестящие глаза, в которых горел такой
огонь, что, казалось, он мог сжечь ее заживо, скулы словно из-под резца,
чуть тронутые щетиной, рот, который так грубо, так безжалостно причинил
ей боль поцелуем, а ведь она жадно хотела и ждала его губ.
веснушками. Она молча повела его в загон, несколько раз споткнувшись по
дороге, - она не могла думать ни о чем другом, кроме лица Корда, так от-
четливо всплывшего в памяти. Она любит его! Та мука, которую она испыты-
вала, находясь рядом с ним, была не чем иным, как стремлением любить, а
его неприятие обращало это стремление в ненависть. Когда она разнуздыва-
ла гнедого в стойле, она поддалась нахлынувшим на нее чувствам. До какой
же степени она была слепа, что не поняла этого раньше! Переполняемая