пить. Утолив жажду, она с облегчением отметила, что болезненная пульса-
ция в голове прекратилась, хотя она по-прежнему оставалась тяжелой. Мыс-
ли двигались с огромным трудом, и она со смутной тревогой подумала, что
он, наверное, подсыпал ей какую-нибудь гадость.
себя эту мысль. Если бы это было так, она бы потеряла всякую способность
соображать, пока тот наркотик, которым он ее опоил, полностью не вышел
бы из организма.
запную боль, и еще больше нахмурилась. Она не обнаружила там ничего, да-
же небольшого отека. Но ведь не сама же она потеряла сознание, это было
сделано преднамеренно.
кого объяснения тому, что произошло. Ведь не мог же он в самом деле
знать, почему она так хотела завязать знакомство со Стефани. Она вся по-
холодела от ужаса. Эта внезапная мысль была словно удар в солнечное
сплетение, от которого она почувствовала тошноту и озноб.
напряженном ожидании, надеясь, что он сейчас появится, засмеется и ска-
жет, что дверь, наверное, заело, и найдет какое-то простое объяснение
тому, что произошло. Но ответа не было, как не было и разумного решения
ситуации, в которой она оказалась.
Зачем только в спальне понадобилось ставить такой замок? Слегка запыхав-
шись, она бросилась назад в комнату, чтобы проверить замок на ставнях.
Они тоже были заперты на ключ и сделаны из такого крепкого дерева, что
сломать их было невозможно.
комнату, ставшую теперь ее тюрьмой.
подошла к узкой кровати и села, обхватив голову руками.
из которых не показалось ей правдоподобным. Ее разум отказывался верить
в то, что он держит в рабстве белых рабов. Но тогда почему он запер ее
здесь? Он ведь наверняка знал, что никто не ждет ее возвращения. Она
больно закусила губу, проклиная свою наивность. Должно быть, он хочет
посмотреть, что она будет делать в такой ситуации.
можно было заподозрить его в каких-то тайных извращениях, результатом
которых стало ее заточение здесь. Но откуда ей было знать, какой он на
самом деле?! Неужели он получает какое-то извращенное сексуальное удов-
летворение оттого, что таким вот образом запугивает женщин?
всхлипывать и закрыла глаза, не желая верить в этот кошмарный сон. Соб-
рав всю свою волю, она постаралась подавить этот гнетущий страх. Да это
просто смешно. Да она, может быть, не имеет понятия, чем живет этот че-
ловек, не знает его образа жизни, но, что Сол не садист, она может дать
голову на отсечение. Жестокий, да. Но не извращенец. Нет, нет и нет.
закрыть ее здесь.
Сол Джеррард, этот миллиардер и блестящий светский человек, заинтересо-
вался ею, Кэндис Хьюм. Вовсе не потому, что он хотел ее. Нет, не поэто-
му. Он использовал ее безнадежную влюбленность в него именно для того,
чтобы заманить сюда, так как что-то подозревал.
подстроила их первую встречу?
Как говорится, от греха подальше. И, уж конечно, если ее притворный об-
морок вызвал в нем подозрения, то после того, как на следующий день она
появилась возле его дома, он должен был окончательно убедиться в том,
что все это неспроста.
поступки.
пальцы заныли. Она расцепила пальцы, пустыми глазами наблюдая, как к по-
белевшим костяшкам постепенно приливает кровь...
измученный мозг.
на кровать, силясь припомнить, что он говорил ей, но вихрь ее мыслей
кружился словно в одном заколдованном круге. И прежде чем она вспомнила
то, что хотела, она снова погрузилась в сон.
она, вслушиваясь в изумительные звуки утренней песни двух птичек тикау.
Горькая улыбка тронула ее губы. Вот тебе и легенда о чудесах этой песни!
Что-то не очень похоже, чтобы в ближайшие двенадцать месяцев она встре-
тила свою любовь!
чувствовала усталость и разбитость во всем теле, мысль ее работала четко
и ясно. Она больше не думала о том, что Сол может убить ее. Возможно, он
жесток и беспощаден к ней, события последних суток это доказали, но она
не думала, что он способен на убийство или извращение. Она не могла
объяснить этого, но она не сомневалась в том, что у него были какие-то
веские причины ее похитить и заточить среди этих голых стен.
был оставлен поднос. Она почувствовала такой зверский голод, что, схва-
тив поднос, с жадностью набросилась на еду, осушив для начала большой
стакан фруктового сока, а потом, завернувшись в простыню и сев на крае-
шек кровати, съела фрукты и яичницу с беконом. Кофе и чая не было, но
это уже не имело значения, так как, съев все, что было на подносе, она
вдруг снова почувствовала, как на нее наваливается усталость, и, едва
поставив поднос на прежнее место, свернулась калачиком на своей узкой
кровати и крепко заснула.
мыслью она проснулась. Похоже, что так оно и было. Он подсыпал его в
фруктовый сок.
жала на узкой кровати. Но оказалось, что справиться со злостью было куда
проще, чем суметь пересилить страх; злость вытеснила страх, и теперь она
чувствовала себя свободной от его болезненного и парализующего гнета.
подставляя сложенные ковшиком ладони. Но когда животворное чувство злос-
ти вдруг исчезло, уступив место ужасающей безнадежности, заброшенности и
ощущению совершенного по отношению к ней предательства, из-под плотно
сжатых ресниц по ее щекам беззвучно покатились слезы. Совсем раскисла от
этой жалости к себе, строго сказал ей внутренний голос. Тоже мне, расх-
ныкалась.
ние, пока кто-то ставил на пол поднос с едой, но не успела она встать с
кровати, как ее надзиратель скрылся.
апельсинового сока. Злорадно поглядывая на кувшин с соком, она заставила
себя съесть принесенный ужин, а потом вылила сок в раковину в ванной
комнате.
бесшумно вошел Сол.
сари. Правда, это слегка сковывало ее движения, но зато было гораздо
лучше, чем ходить совершенно голой. Мрачный, как Люцифер, он стоял среди
этих голых стен и переводил взгляд сузившихся внимательных глаз с кувши-
на на виноватое лицо Кэндис. Увидев его, она почувствовала, как внутри у
нее словно спустили курок.
чудом не угодив ему в лицо. Он едва успел увернуться. Только он отско-
чил, как она набросилась на него, дико размахивая кулаками и в слепой
ярости стараясь попасть коленом в пах - один из самых надежных способов,
которым можно обезвредить мужчину.
расчет, что перед ним миниатюрная женщина, крепко схватил ее за плечи,
ловко сбил с ног, бросил на кровать и налег сверху с такой силой, что из
ее груди с шумом вырвался воздух. Но она не сдавалась и продолжала
яростно отбиваться, хотя каждый вдох давался ей с трудом, причиняя нес-
терпимую боль. С искривленным в злобной гримасе ртом, она боролась с ним
дико и яростно, чувствуя, как ощущение совершенного по отношению к ней
предательства и острая ноющая боль утраивают ее силы. Она впилась зубами
ему в плечо, и он, злобно выругавшись, резко закинул ей голову назад.
Шея ее болезненно выгнулась, но он с силой надавил на нее локтем, почти
перекрыв доступ воздуха. Она заплакала. Губы ее беззвучно двигались, по-
темневшие от злости глаза дико сверкали на смертельно бледном лице.
Ильин Андрей
Русанов Владислав
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Корнев Павел
Круз Андрей