Вельможу своего, именем Яроша, сказать Мстиславу, чтобы он прислал к нему
сына и всех пленников, или скоро увидит в России многочисленное
победоносное войско Венгров. Мстислав не испугался угрозы, но хладнокровно
ответствовал, что победа зависит от Неба; что он ждет Короля, надеясь с
Божиею помощию смирить гордость его. Андрей, изнуренный тогда в силах
походом Иерусалимским, не имел желания воевать и прибегнул к
доброхотствующим ему Боярам Галицким. Один из них, Судислав, плененный
вместе с Коломаном, умев снискать особенную доверенность Мстислава,
склонил его к миру, неожиданно выгодному для Короля. Согласились, чтобы
меньший сын Андреев, именем также Андрей, женился на дочери Мстислава,
коей в приданое отец назначил спорную Галицию. Следственно, Мстислав
освободил сию землю от иноплеменников единственно для того, чтобы
добровольно уступить им оную, взяв, может быть, только меры для
безопасности Церкви Греческой! Не любя тамошних Бояр мятежных и нелюбимый
ими, он хотел сначала, как мы сказали, возвратить Галицию Даниилу,
желаемому народом; но хитрые Вельможи, тайные друзья Венгрии, представили
ему, что Даниил возьмет ее, как наследственное достояние Романовых детей,
без всякой особенной признательности и, с летами возрастая в силах, в
честолюбии, не уважит благотворителя; а юный сын Андреев, всем обязанный
милости тестя, не дерзнет ни в чем его ослушаться или в противном случае
легко может быть лишен Княжения. Мстислав - более воин, нежели политик -
принял мнение Бояр и, с радостию назвав Андрея сватом, освободил Коломана.
Брак отложили за малолетством жениха и невесты, с обеих сторон утвердив
договор клятвами. Между тем совесть Андреева находилась в затруднении:
жених был прежде помолвлен на Царевне Арменской, единственной наследнице
родительского престола. Боясь греха, Король требовал разрешения от Папы
Гонория III. Вероятно, что Герцог Лешко также писал в Рим и жаловался Папе
на условия мира, заключенного Венграми с Россиянами: ибо Гонорий (в 1222
году) ответствовал Андрею, что Галиция принадлежит Коломану, зятю Герцога
Польского, возведенному на ее трон Апостольскою властию; что обязательство
несправедливое, вынужденное бедствием Коломановым, само собою
уничтожается; что малолетство жениха и невесты дает время отцам размыслить
основательнее о выгодах или невыгодах такого союза; что надобно подождать,
и проч. Однако ж Андрей не хотел нарушить договора, и Мстислав чрез
некоторое время отдал будущему зятю Перемышль, к неудовольствию жителей и
Герцога Лешка, который долженствовал, обманутый Венграми, сам примириться
с Князьями Российскими. Сей мир имел несчастные следствия для Александра,
Князя Бельзского, взявшего сторону Венгров и ляхов во время их первого
успеха. Даниил и Василько, озлобленные коварством Александра, омрачили
добрую славу юности своей разорением окрестностей Бельза, где народ долго
помнил оное и называл злою ночью: ибо воины сыновей Романовых, свирепствуя
там от заката до восхождения солнечного, не оставили камня на камне. Одно
великодушие Мстислава спасло Александра: уважив ходатайство тестя, Даниил
прекратил жестокое действие мщения и возвратился к матери, которая, видя
его уже способного править землею, обуздывать Вельмож, смирять
неприятелей, удалилась от света в тишину монастырскую.
слабые тогда Ольговичи как союзники Мстислава. Великий же Князь Георгий
занимался единственно внутренним правлением собственной земли и внешнею
безопасностию Новогородцев, послав к ним осьмилетнего сына, Всеволода, на
место Мстиславича, внука Романова, изгнанного народом. Опаснейшими их
врагами были тогда Альбертовы Рыцари:
Святославом, вступив в Ливонию, опустошили берега реки Аа. Летописец
Немецкий говорит, что Россияне своими жестокостями возбудили тогда гнев
Рижской Богоматери: изъявляя ненависть к ее новым храмам, разрушали
Латинские церкви, монастыри, пленяли жен, детей и жгли хлеб на полях. Сын
Владимира Псковского, Ярослав, с войском Литовских союзников встретил
Святослава близ Кеси, или нынешнего Вендена:
кровопролитная битва.
Бояр под стеною. На другой день, узнав, что сам великий магистр Ордена,
Вольквин, ночью вошел в крепость и что к осажденным скоро прибудет новая
помощь, Святослав отступил. Но военные действия не прекратились: Латыши,
послушные Немцам, беспрестанно злодействовали в окрестностях Пскова и не
могли насытиться кровию людей безоружных; оставив домы и работы сельские,
жили в наших лесах, грабили, убивали путешественников, земледельцев,
уводили женщин, лошадей и скот. Дабы наказать сих разбойников, граждане
псковские ходили осенью в землю Латышей, где истребили все, что могли. -
Несмотря на мирные, весьма неискренние предложения с обеих сторон, Немцы и
Россияне не давали покоя друг другу. Первые, собрав Ливь и Латышей,
дерзнули вступить в собственные наши пределы: обошли Псков и в
окрестностях Новагорода, по сказанию Ливонского Летописца, обратили в
пепел несколько деревень. Латыши ограбили церковь близ самого предместия
столицы, взяв иконы, колокола и другие вещи. Довольные сею местию, Немцы
спешили уйти без сражения и, боясь Россиян, старались укрепиться в
восточной Ливонии: строили замки, рыли в них колодези на случай осады,
запасались хлебом, а всего более оружием и пращами. Возбуждаемые Рыцарями,
толпы Чуди два раза зимою приходили внезапно из-за реки Наровы в Ижорскую
землю, издавна область Новогородскую; пленили множество людей и побили
весь скот, которого не могли взять с собою.
находивших для себя ни выгод, ни удовольствия в Новегороде, тайно собрался
ночью и со всем двором уехал к отцу. Народ опечалился; сиротствуя без
главы, желал иметь Князем хотя брата Георгиева; забыл свою прежнюю,
отчасти справедливую ненависть к Ярославу-Феодору и принял его с живейшими
знаками удовольствия: ибо надеялся, что он будет грозою внешних
неприятелей. Ярослав, выгнав хищных Литовцев из южных пределов
Новогородских и Торопецкой области, хотел отличить себя важнейшим подвигом
и быть защитником северных Ливонцев, утесненных тогда новыми пришельцами.
современный Летописец) "очиститься от грехов своих и доказать усердие к
Рижской Богоматери", высадил многочисленное войско на берега Эстонии,
заложил Ревель и в кровопролитной битве одержал над жителями победу,
которая служила поводом к основанию Данеброгского Ордена: ибо рассказывают
басню, что во время сражения красное знамя с белым крестом упало из
облаков в руки к Датчанам и что Небо сим чудом оживило их мужество. Король
возвратился в Данию, но оставил в Ревеле воинов и Епископов, чтобы
утвердить там Христианскую Веру и власть свою, к неудовольствию Рижских
Немцев, которые считали себя господами Эстонии. Шведы также прибыли в сию
несчастную землю, также хотели крестить язычников. Бедные жители не знали,
кого слушаться: ибо их мнимые просветители ненавидели друг друга, и
Датчане повесили одного Чудского старейшину за то, что он дерзнул принять
крещение от Немцев! В сей крайности народ Эзельский вооружился, побил
Шведов, взял приступом новую крепость, основанную Датчанами на Эзеле.
Скоро мятеж сделался общим в разных областях Ливонских: граждане Феллина,
Юрьева, Оденпе согласно изъявляли ненависть к Немцам; умертвили многих
Рыцарей, Священников, купцов, и мечи, обагренные их кровию, были посылаемы
из места в место в знак счастливого успеха. Уже все жители северной
Ливонии торжественно отреклись от Христианства, вымыли свои домы, как
будто бы оскверненные его обрядами, разрушили церкви и велели сказать
Рижскому Епископу, что они возвратились к древней Вере отцев и не оставят
ее, пока живы. В сих обстоятельствах старейшины их призвали Россиян в
города свои, уступили им часть богатства, отнятого у Немцев, и послали
дары к Новогородскому Князю, моля его о защите.
встретили его с радостию, выдавали ему всех Немцев, заключенных ими в
оковы, и приняли Россиян как друзей в Юрьеве, Оденпе и других местах.
Князь Новогородский хотел идти к Риге; но убежденный Послами Эзельскими,
обратился к Эстонии, чтобы освободить сию землю от ига Датчан. Близ
Феллина он к изумлению своему увидел трупы многих Россиян повешенных:
Рыцари, предупредив его, снова завладели сею крепостию и бесчесловечно
умертвили бывших там Новогородских воинов. Огорченный Ярослав клялся
жестоким образом отмстить за такое злодейство, но вместо Рыцарей наказал
одних невинных жителей Феллинской области: лил их кровь, жег домы;
довершил бедствие сих несчастных, которые искали убежища в диких лесах,
стеная от Немцев, Россиян и болезней. - Удовлетворив своему гневу, Ярослав
соединился с приморскими жителями Эстонии, осадил Ревель, или Колывань, и
стоял под его стенами четыре недели без всякого важного успеха. Датчане
оборонялись мужественно, столь искусно действуя пращами, что утомленный
бесполезными приступами Князь снял осаду и возвратился в Новгород, хотя
без славы, однако ж с пленниками и добычею. В летописи именно сказано, что
наши воины принесли тогда с собою немало золота.
для чего - сам не захотел остаться в Новегороде, и Георгий вторично
прислал на его место юного сына своего, Всеволода. Надлежало обуздывать
Литву, бороться с властолюбивыми Немцами в Ливонии, наблюдать Датчан: а
Князь Новогородский был десятилетний отрок! его именем правили чиновники:
чтобы удержать за Россиею Дерпт, они уступили сей город одному из
Владетелей Кривских, мужественному Вячку, который начальствовал прежде в
двинском замке Кукенойсе. Имея у себя не более двух сот воинов, он
утвердил свое господство в северной Ливонии: брал дань с жителей, строго
наказывал ослушников, беспрестанно тревожил Немцев и счастливо отразил
приступ их к Юрьеву. Тогда Епископ Альберт созвал всех Рыцарей,
странствующих богомольцев, купцов, Латышей и сам выступил из Риги,
окруженный Монахами, Священниками. Сие войско расположилось в шатрах около
Юрьева, и Вячко равнодушно смотрел на все приготовления Немцев. Они
сделали огромную деревянную башню, равную в вышине с городскими стенами, и
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Жюль Верн
Браун Дэн
Андреев Николай
Шилова Юлия