выступила на равнину,-- обоз тащился сзади -- разделилась
надвое, рассыпалась муравьями и...
точками палаток, которые, казалось, появлялись из повозок уже
совсем растянутыми. Другая людская лавина наводнила рощу и
бесшумно поставила огромную палатку; еще восемь или девять
человек выросли у нее сбоку, вытащили кастрюли, сковородки и
свертки, которыми овладела толпа слуг-туземцев; и вот, не
успели наши путники оглянуться, как манговая роща превратилась
в благоустроенный городок.
засверкали огни и белые офицеры, бряцая саблями, стали входить
в палатку офицерского собрания.
ничего не видно,-- сказал Ким, не спуская глаз с флажка. Ему
никогда не случалось видеть, как полк хорошо обученных солдат
привычно разбивает лагерь в тридцать минут.
жрец.
вероисповедания. Он шел, прихрамывая, в пыльном черном костюме.
Кто-то из его паствы отпустил несколько грубых замечаний насчет
того, что капеллану не хватает энергии, и, дабы пристыдить его,
Бенет весь этот день шел с солдатами, не отступая от них ни на
шаг. По черному костюму, золотому кресту на часовой цепочке,
гладко выбритому лицу и черной мягкой широкополой шляпе его во
всей Индии признали бы за священнослужителя. Он тяжело
опустился на складной стул у входа в палатку офицерского
собрания и стянул с себя сапоги. Три-четыре офицера собрались
вокруг него. Они хохотали и подсмеивались над его подвигом.
заметил лама, судивший об этих речах по их тону.-- Но я
рассмотрел лицо этого жреца и думаю, что он человек ученый.
Может быть, он поймет наш язык? Хотелось бы поговорить с ним о
моем Искании.
сказал Ким, повторяя известную поговорку.-- Теперь они примутся
за еду, и, я думаю, просить у них милостыню бесполезно. Давай
вернемся на место отдыха. Поужинаем, потом придем сюда опять.
Конечно, это был Красный Бык --мой Красный Бык.
выглядели рассеянными, поэтому никто не решился нарушить их
раздумье, ибо надоедать гостям -- значит навлекать на себя
несчастье.
пойдем туда. Но тебе, святой человек, придется немножко
отстать, потому что ноги твои тяжелее моих, а мне очень хочется
получше рассмотреть Красного Быка.
темно,-- в тревоге ответил лама. Ким оставил вопрос без ответа.
где ты можешь посидеть, покуда я не позову. Нет,-- перебил он
ламу, который пытался возражать,-- вспомни, что это мое
Искание. Искание Красного Быка. Звездный знак был не для тебя.
Я кое-что знаю об обычаях белых солдат, и мне всегда хочется
видеть новое.
уселся в небольшой ямке, в сотне ярдов от манговой рощицы,
которая казалась черной на фоне усыпанного звездами неба.
тьму. Он знал, что вокруг лагеря, по всей вероятности, будут
расставлены часовые, и улыбнулся, услышав топот тяжелых сапог.
Мальчик, способный лунной ночью прятаться на лахорских крышах,
умеющий использовать всякое пятнышко тьмы, всякий неосвещенный
уголок, чтобы обмануть своего преследователя, вряд ли попадет в
руки даже целому отряду хорошо обученных солдат. Он нарочно
проскользнул между двумя часовыми, а потом, то мчась по весь
дух, то останавливаясь, то сгибаясь и припадая к земле,
пробрался-таки к освещенной палатке офицерского собрания, где,
притаившись за стволом мангового дерева, стал ждать, чтобы
чье-нибудь случайно сказанное слово навело его на верную мысль.
сведения о Красном Быке. Ему казалось -- а невежество Кима было
так же своеобразно и неожиданно, как и его обширный опыт,-- что
эти люди, это девятьсот настоящих дьяволов из отцовского
пророчества, возможно, они будут молиться своему Быку после
наступления темноты, как. молятся индусы священной корове.
Такое моление, конечно, вполне законно и логично, а,
следовательно, падре с золотым крестом--самый подходящий
человек для консультации по этому вопросу. С другой стороны,
вспоминая о постнолицых пасторах, которых он избегал в Лахоре,
Ким опасался, как бы и этот священник не стал приставать к нему
с расспросами и заставлять его учиться. Но разве в Амбале не
было доказано, что знак его в высших небесах предвещает войну и
вооруженных людей? Разве не был он Другом Звезд точно так же,
как и Другом Всего Мира? Разве не был он до самых зубов набит
страшными тайнами? Наконец, точнее прежде всего, ибо именно в
этом направлении быстро текли мысли -- это приключение было
чудесной забавой, восхитительным продолжением былых его скачек
по крышам домов, а также исполнением возвышенного пророчества.
Он полз на животе ко входу в офицерскую палатку, положив руку
на амулет, висевший у него на шее.
богу: на середине стола стояло единственное украшение, которое
брали в поход,-- золотой бык, отлитый из вещей, находившихся
некогда в Пекинском Летнем дворце и похищенных оттуда,-- бык из
червонного золота с опущенной головой, топчущий зеленое поле,
по-ирландски зеленого оттенка. Сахибы поднимали стаканы,
обращаясь в его сторону, и громко, беспорядочно кричали.
обыкновение покидать офицерское собрание после этого тоста. Он
порядочно устал после похода, и потому движения его были более
резкими, чем обычно. Ким, слегка подняв голову, все еще не
сводил глаз со своего тотема, стоящего на столе, как вдруг
капеллан наступил ему на правую лопатку. Ким, выскользнув
из-под кожаного сапога, покатился в сторону, отчего капеллан
грохнулся на землю, но, будучи человеком решительным, схватил
мальчика за горло,. так что чуть не задушил его. Тогда Ким в
отчаянии ударил его в живот. Мистер Бенет охнул и скорчился,
но, не выпуская своей жертвы, молча потащил Кима в свою
палатку. Меверикцы славились как заядлые шутники, и англичанин
решил, что лучше помолчать, пока дело полностью не разъяснится.
пленника; под фонарь, висевший на шесте палатки, и, сурово
встряхнув Кима, крикнул:
знал хиндустани, а взъерошенный и негодующий Ким решил не
отрицать возведенного на него обвинения. Отдышавшись, он
принялся сочинять вполне правдоподобную историю о своих
родственных отношениях с одним из поварят офицерского собрания
и в то же время не спускал острых глаз с левого бока капеллана.
Случай представился. Ким нырнул к выходу, но длинная рука
рванулась вперед и вцепилась ему в шею, захватив шнурок от
амулета и сжав ладонью самый амулет.
мне бумаги,-- эти слова были сказаны по-английски, с жестким,
режущим ухо акцентом, свойственным людям, получившим туземное
воспитание, и капеллан подскочил от удивления.
языческий талисман. Почему... почему ты говоришь по-английски?
Когда мальчики воруют -- их бьют. Ты знаешь это?
фокстерьер под поднятой палкой.-- О, отдайте его мне! Это мой
талисман! Не крадите его у меня!
палатки и громко крикнул. На крик появился довольно толстый,
гладко выбритый человек.
Бенет.-- Я нашел этого мальчика снаружи, за палаткой
офицерского собрания. Я, конечно, отпустил бы его,
предварительно наказав, и я уверен, что он вор. Но он, кажется,
говорит по-английски и как будто дорожит талисманом, который
висит у него на шее. Я подумал, не поможете ли вы мне.-- Бенет
считал, что между ним и католическим священником -- капелланом
ирландской части полка -- лежит непроходимая пропасть, но
достойно внимания, что всякий раз, как англиканской церкви
предстояло решать задачу, имеющую отношение к человеку, она
охотно звала на помощь римско-католическую. Степень отвращения,
которое Бенет по долгу службы питал к римскокатолической церкви
и ее деятельности, могла сравниться только со степенью его
Флинт Эрик
Маркеев Олег
Ильин Андрей
Контровский Владимир
Шилова Юлия