read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



оставить исследование одной лишь природы, выйти за пределы возможного опыта
и в этом стремлении создать так называемую метафизику (будь она знанием или
умствованием),-я прихожу к тому мнению, что эта природная склонность
направлена на то, чтобы освободить наше понимание от оков опыта и от рамок
исследования одной лишь природы настолько, чтобы оно могло по крайней мере
видеть перед собой открытой сферу, содержащую лишь предметы для чистого
рассудка, не достижимые ни для какой чувственности; и это не ради
спекулятивного исследования их (для чего у нас нет твердой почвы под
ногами), а ради того, чтобы практические принципы, которые, не находя такой
сферы для своего необходимо возникающего упования и надежды, не могли
расшириться до той всеобщности, в которой непременно нуждается разум для
моральной цели [...].
И вот я нахожу, что психологическая идея если и не позволяет мне проникнуть
в чистую и возвышающуюся над эмпирическими понятиями природу человеческой
души, то по крайней мере довольно ясно показывает неудовлетворительность
этих понятий и тем самым отвращает меня от материализма как
психологического понятия, которое не годится ни для какого объяснения
природы и, кроме того, ограничивает разум в практическом отношении. Точно
так же и космологические идеи, показывая, что всякое возможное познание
природы явно недостаточно для удовлетворения законных запросов разума,
удерживают нас от натурализма, стремящегося выдавать природу за нечто
самодовлеющее. Наконец, так как всякая естественная необходимость в
чувственно воспринимаемом мире всегда обусловлена, предполагая зависимость
одних вещей от других, и так как безусловную необходимость следует искать
только в единстве причины, которая отлична от чувственно воспринимаемого
мира и каузальность которой опять-таки, если бы она была только природой,
никак не объясняла бы существование случайного как своего следствия,- то
разум посредством теологической идеи избавляется и от фатализма слепой
естественной необходимости в контексте самой природы без первого начала, и
от фатализма в причинности самого этого начала и ведет к понятию свободной
причины, стало быть высшего умопостижения. Таким образом,
трансцендентальные идеи хотя и не дают нам положительного знания, однако
служат для того, чтобы отвергнуть дерзкие и суживающие сферу разума
утверждения, натурализма и фатализма и тем самым дать простор нравственным
идеям вне сферы спекуляции; это, мне кажется, в некоторой степени объясняет
упомянутую природную склонность.
Практическая польза, какую может иметь чисто спекулятивная наука, лежит вне
границ этой науки, следовательно, может рассматриваться лишь как схолия и
подобно всем схолиям не принадлежит к самой науке в качестве ее части. Все
же это отношение находится по крайней мере внутри границ философии,
особенно той, которая черпает из чистых источников разума. где
спекулятивное применение разума в метафизике необходимо должно обладать
единством с практическим применением в морали. Поэтому неизбежная
диалектика чистого разума, рассматриваемая в метафизике как природная
склонность, заслуживает объяснения не только как видимость, которую нужно
раскрыть, но так же, если возможно, и как некоторое устроение природы по
своей цели, хотя этого дела как сверхдолжного нельзя по праву требовать от
метафизики в собственном смысле слова.
За другую схолию, но уже более сродную с содержанием метафизики следует
считать решение вопросов, разбираемых в "Критике", стр. 647-668. В самом
деле, там излагаются некоторые принципы разума, a priori определяющие
порядок природы или, вернее, рассудок, который должен искать ее законы
посредством опыта. Эти принципы кажутся конститутивными и законодательными
в отношении опыта, вытекая, однако, из одного лишь разума, который в
отличие от рассудка не должен рассматриваться как принцип возможного опыта.
Основано ли это соответствие на том, что, подобно тому как природа присуща
явлениям или их источнику - чувственности - не сама по себе, а лишь в
отношении чувственности к рассудку, точно так же и этому рассудку может
быть присуще полное единство его применения для той или иной совокупности
возможного опыта (в системе) лишь в отношении к разуму, стало быть, и опыт
опосредствованно подчинен законодательству разума,- этот вопрос пусть в
дальнейшем рассматривают те, кто хочет исследовать природу разума также и
вне его применения в метафизике, даже во всеобщих принципах, дабы создать в
систематической форме естественную историю вообще, ведь я в своем сочинении
хотя и представил эту задачу как важную, но не пытался, ее разрешить .
Этим я заканчиваю аналитическое решение поставленного мною главного вопроса
- как возможна метафизика вообще, осуществив восхождение оттуда, где ее
применение действительно дано, по крайней мере в следствиях, к основаниям
ее возможности.

РЕШЕНИЕ ОБЩЕГО ВОПРОСА ПРОЛЕГОМЕНОВ:
КАК ВОЗМОЖНА МЕТАФИЗИКА КАК НАУКА?
Метафизика как природная склонность разума действительна, но, кроме того,
она сама по себе диалектична и обманчива (как это было доказано
аналитическим решением третьего главного вопроса). Поэтому намерение
заимствовать из нее основоположения и в применении их следовать хотя и
естественной, но ложной видимости может породить не науку, а только пустое
диалектическое искусство, в котором одна школа может превосходить другую,
но ни одна не может добиться законного и продолжительного признания.
Итак, чтобы метафизика могла как наука претендовать не только на обманчивую
уверенность, но и на действительное понимание и убеждение, для этого
критика самого разума должна представить весь состав априорных понятий,
разделение их по различным источникам: чувственности, рассудку и разуму;
далее, представить исчерпывающую таблицу этих понятий и их расчленение со
всем, что отсюда может быть выведено; затем главным образом возможность
априорного синтетического познания посредством дедукции этих понятий,
принципы их применения и, наконец, их границы, и все это в полной системе.
Таким образом, эта критика, и только она одна, содержит весь хорошо
проверенный и достоверный план, более того, даже все средства, необходимые
для создания метафизики как науки; другими путями и средствами она
невозможна. Следовательно, здесь вопрос не столько в том, как возможно это
дело, сколько в том, как его исполнить, как отвратить серьезные умы от
практиковавшегося до сих пор извращенного и бесплодного изучения, побуждая
их к верной разработке, и как наилучшим образом направить такие
объединенные усилия к [осуществлению] общей цели.
Одно несомненно: кто раз отведал критики, тому навсегда будет противен
всякий догматический вздор, которым он прежде должен был довольствоваться,
не находя лучшего удовлетворения для потребностей своего разума. Критика
относится к обычной школьной метафизике точно так, как химия к алхимии или
астрономия к прорицающей будущее астрологии. Я ручаюсь, что всякий, кто
продумал и понял основоположения критики, хотя бы только по этим
пролегоменам, уже никогда больше не вернется к старой и софистической
лженауке; скорее, он с радостью будет смотреть на такую метафизику, которая
отныне ему доступна, не нуждается ни в каких подготовительных открытиях и
первая может доставить разуму постоянное удовлетворение. В самом деле,
метафизика имеет перед всеми возможными науками то преимущество, что она
может быть завершена и приведена в неизменное состояние, так как ей не надо
дальше изменяться и она не способна к какому-либо расширению посредством
новых открытий; дело в том, что разум имеет здесь источник своего познания
не в предметах и их созерцании (отсюда он не может извлечь больше знания),
а в себе самом; и после того как разум полностью и ясно изложил против
всякого ложного толкования основные законы своей способности, не остается
ничего, что чистый разум мог бы познавать a priori или даже о чем бы он мог
спрашивать, имея на то основание. Уверенность в таком определенном и
законченном знании особенно привлекательна, если даже оставить в стороне
вопрос о пользе (о которой еще будет речь впереди).
Всякое ложное искусство, всякое суемудрие длится положенное ему время, так
как в конце концов оно разрушает само себя и высшая точка его развития есть
вместе с тем время его крушения. Для метафизики это время настало теперь.
Это доказывается тем состоянием, в которое она пришла у всех образованных
народов при том рвении, с каким изучаются всевозможные другие науки. Старый
порядок университетских занятий еще сохраняет тень метафизики, какая-нибудь
академия наук своими время от времени объявляемыми премиями еще побуждает к
тому или другому опыту в ней, но к основательным наукам она уже не
причисляется, и если бы кто вздумал назвать какого-нибудь проницательного
человека великим метафизиком, то легко судить, как принял бы тот такую
доброжелательную, но вряд ли возбуждающую зависть похвалу.
Но хотя время упадка всякой догматической метафизики несомненно настало,
все же еще нельзя сказать, что уже наступило время ее возрождения
посредством основательной и законченной критики разума. Все переходы от
одной склонности к противоположной ей совершаются через состояние
равнодушия, и этот момент самый опасный для автора, но, как мне кажется,
самый благоприятный для науки. Действительно, когда из за полного разрыва
прежних связей дух партий угасает, тогда умы наилучшим образом настроены
постепенно внимать призывам к объединению по другому плану.
Когда я говорю, что надеюсь на эти пролегомены, что они, быть может,
вызовут [новые] исследования в области критики и доставят новый и
многообещающий предмет занятия общему духу философии, которому,
по-видимому, не хватает питания в спекулятивной части, то я уже могу
заранее себе представить, что всякий, кто неохотно и со скукой прошел
тернистые пути, которыми я вел его в "Критике", спросит меня: на чем я
основываю эту надежду? Я отвечаю: на неодолимом законе необходимости.
Но чтобы дух человека когда-нибудь совершенно отказался от метафизических
исследований - это так же невероятно, как и то, чтобы мы когда-нибудь
совсем перестали дышать из опасения вдыхать нечистый воздух. Всегда, более
того, у каждого человека, в особенности у мыслящего, будет метафизика, и
при отсутствии общего мерила у каждого на свой лад. То, что до сих пор
считалось метафизикой, не может удовлетворить никакой пытливый ум, а совсем
отказаться от метафизики невозможно, поэтому должен быть наконец сделан
опыт критики чистого разума, а если такая критика уже имеется, то она



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 [ 22 ] 23 24 25 26
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.