что Племянник изо всех сил барабанил по ржавому железу, и казалось, что
вот-вот высадит дверь.
без пуговиц.
темноте. А что может быть печальнее опустевшего осеннего поселка! Да еще в
вечернюю пору... Несколько раз я жил летом на даче. И вот, когда к концу
августа одна дача за другой пустели, становилось тоскливо и одиноко.
лужи, в ямы, в канавы.
молоденьким, а сейчас потемнел и насупился, будто за один день постарел. И
все деревья казались мне издали притаившимися злоумышленниками... Утром я
бы этому, конечно, обрадовался. А тут даже дождь, и слякоть, и сырость не
радовали меня. Мне неожиданно захотелось домой, в теплую комнату... На это
было только минутной слабостью! Я ей не поддался. Я отбросил все. Верней
сказать, отшвырнул!
середину: другим уже сесть было некуда. И так же, как прежде, все у него
дышало: и нос, и живот, и плечи.
вежливость ни к чему.
тихо добавил: - Несуществующим...
- Не надо трогать Покойника, - попросил добрый Принц. Он по-прежнему думал,
что Покойник испытал уже счастье любви. А чужие чувства Принц уважал.
с нашим Глебом?
быть, даже смертельной!) подвергал себя Глеб, я готов был забыть о его
вине, о его преступлении. "А если Племянник ему не поверит? - думал я. - А
если, разъяренный, выскочит из подвала и набросится на беззащитного Глеба?
Или затолкает его в подвал и запрет?"
во имя нас всех!..
еще три или четыре раза просил ее дать мне руку и снова долго разглядывал,
потому что трудно было увидеть, рассмотреть стрелки. И вообще... Наконец я
стал волноваться! Пятнадцать минут прошло. А Глеба все не было.
недостаточно чутким... Правда, я не проявлял грубости. Но все-таки упрекал
его. А он один на один, связанный и растрепанный, со стулом на спине,
встретился в подземелье с Племянником. Не каждый бы на это решился. Вот
Покойник бы ни за что не пошел! А я сам?"
еще раз взглянул на Наташины часики. Прошло уже двадцать минут...
во-вторых, до электрички остается совсем мало времени. Уж если мы опоздаем
на этот раз, нам не добраться до дому, раньше завтрашнего утра. А как мы
сообщим об этом родителям! Никак! По телефону теперь уж не позвонить:
Племянник выпущен на свободу! Наши мамы и папы просто погибнут. Не в прямом
смысле слова, а в переносном... Хотя некоторые, может быть, и в прямом.
Особенно мамы! За пап я как-то меньше волнуюсь. А где ночевать? Не пойдем
же мы в гости к Племяннику! Может быть, уехать без Глеба? Нет, невозможно.
Помочь ему? Как?!"
под холодным дождем она продолжала думать о справедливости!
запер Племянника в подземелье. Правда, у меня не было другого выхода.
Значит, никто не виноват. Такова жизнь!
произнес так, будто звал французский язык. Вообще, убежав со "старой дачи",
он осмелел.
наверняка опоздаем на электричку. Так, так, так... Где же выход? Может
быть, мне одному остаться, а всем другим немедленно мчаться на станцию?"
все-таки не очень хотелось.
И ты с ними.
одного!
бы, наверно, умер от счастья. А так я остался жить.
Потому что мы затаили дыхание, прислушиваясь к тому, как чьи-то пятки
шлепали по лужам и грязи. Они шлепали очень звонко... И вот появился Глеб.
Вернее сказать, возник!
Глеба:
я... Пока он за плащом...
сколько он пережил!
мне на бегу упрямая мысль. - Значит, все равно будет дорасследование. Надо
довести до конца!.."
простить куда-то сразу исчезло.
и долго слонялся по улицам. Или сидел где-нибудь у товарища. А когда
возвращался, мама вновь за меня принималась. И тогда Костя по секрету мне
сообщал: "Пока тебя не было, она волновалась, и называла тебя ласковыми
словами, и готова была простить... А вот появился, успокоилась - и опять за
свое. О женщины! Кто их поймет?" Я не был женщиной. Но с Глебом у меня
получалось так же, как у мамы со мной. Сэ ля ви!
услышали топот ног. Тяжелый, увесистый...
прошептал Глеб. - Он вас... И тебя первого! Он обещал...
Или в крайнем случае оторвет голову...
услышал моего голоса.
мужество.
Племянник наверняка видел нас. Его горячее дыхание было у нас за спиной.
секундой приближалась, нагоняла нас...
если даже возникнет борьба и мы неожиданно возьмем верх, победим его,
электричка все равно за это время уйдет... Да мы и не победим! Женщины и
Покойник не в счет. Остаемся мы трое - Принц, Глеб и я. Но как еще поведет
себя Глеб? Неизвестно. Ведь это он все придумал! Он!.. Все случилось из-за
него. Значит, может быть, в борьбу вступим мы с Принцем вдвоем... Наташа,
конечно, бросится мне на помощь. Но я этого не допущу. "Спасайся! Беги!" -
крикну я. И прегражу Племяннику путь своим телом!"
погони был уже рядом... Совсем рядом! И жаркое, обжигающее мне спину
дыхание Племянника... Вот сейчас! Сейчас все погибнет! Все мои усилия и
находки окажутся ни к чему. Еще один его шаг... Только один! Ужасный,