вскрикнул и помчался домой за самой большой на острове драгоценностью. Через
минуту он вернулся с маленьким плетёным сундучком и потряс им перед ухом
артельщика. Внутри что-то звякало, шелестело, будто пересыпающийся жемчуг.
приоткрыть крышку сундучка, но островитянин оглянулся и замахал руками.-
Понятно,- сказал артельщик. Он сам сегодня полночи оглядывался.
к берегу. Над ним вприпрыжку бежали лёгкие облака, и оттого что у него в
руках был тяжёлый сундучок, артельщик тоже чувствовал себя лёгким облаком
среди пальм. А если ещё потрогать хоть один драгоценный камень, хоть одну
жемчужину, он сиял бы, как само солнце!
вонзилось что-то острое и жгучее.
золотистые пчёлы. Обхватив руками голову, Стёпка бросился в банановую рощу.
Он с треском продирался сквозь заросли. А драгоценности, за которыми он
гонялся, звенели у самого его уха и никак не хотели отставать.
воздух.
споткнулся и заметался из стороны в сторону.
увидев, что пчёлы наконец взяли направление на звуки пира, ухмыльнулся: -
Попробуйте, попробуйте, Солнышкин! И вы, Перчиков, тоже!"
Солнышкина:
дороги, ринулся в дебри напролом.
улизнуть из этого круга. Конечно, всё было здорово: и катание на дельфиньей
спине, и кокосовое молоко, которое он пил прямо из ореха. Перед ним лопались
на костре бананы, а листья банановых пальм овевали его, как опахало.
прозрачная вода лагуны, сверкало тропическое небо. И Солнышкин, приподняв
венки, из-за которых ему совсем не было видно Перчикова, подмигнул:
подтолкнул Пионерчикова:
который смотрел, как на соседней пальме орудует клешнями взобравшийся на
верхушку пальмовый вор, и наметил самый близкий маршрут.
выбежал старый проповедник. Глаза его от ужаса вертелись, как колесики, а
губы вздрагивали и лепетали:
ним вся команда и островитяне, хватая палки, с боевыми криками бросились
вперёд.
охотников мчалась к банановой роще, где, отбиваясь от пчёл, орудовал толстый
Стёпка. Он чувствовал себя сейчас не лучше, чем в медвежьей шкуре, но,
конечно, не знал, что перепуганный священник обрядил его теперь в шкуру
гиппопотама. Он только слышал, как за ним несётся толпа и раздаётся крик
Солнышкина: "Лови! Лови!"
споткнулся и вдруг над самым ухом услышал голоса Солнышкина и Перчикова:
ухватился за висевшую над головой лиану, оттолкнулся и ринулся наугад - над
рощей, над плантацией, не зная куда. Мало ему было пчёл, теперь ему не
хватало только зубов гиппопотама!
понёсся за артельщиком.
компания, над которой воинственно гудели пчёлы.
цеплялись за ноги. Артельщик мчался, пока наконец не шлёпнулся в светлую
воду лагуны.
горели в прозрачной воде всеми цветами, и бегущие к ногам синие волны так и
шуршали:
спрашивали: "Хорошо?"
- громадная розовая раковина.
были широко раскрыты.
пузырьки, а у глаз повисли голубые быстрые капли. Солнышкин отогнал их
рукой, и сквозь пальцы промчалась стайка голубых рыбёшек. Он попробовал их
поймать. Но рядом появилась какая-то глазастая красная рыба. Она распустила
золотистый плавник и, посмотрев на Солнышкина, поплыла в глубину.
оранжевая актиния. Потом проскользнул над важным усатым омаром. И впереди
увидел язычки яркого пламени.
костёр продолжал гореть. Перед ним колыхался алый коралловый лес!
стороны. Повсюду шевелились настоящие цветные букеты...
другом.
нырнули снова. Вода была прозрачнее воздуха.
срезать ножом ветку за веткой. Это для музея, это для бабушки, это... Руки
Солнышкина наткнулись на громадный, как факел, коралл. Солнышкин срезал его
и, всплывая, поднял над собой.
звезду. Но бот был уже полон, и Перчиков махнул рукой: хватит!
раковину и смотрел, как над ним переливаются волны и нежно пульсируют
медузки. А Перчиков, закинув ногу на ногу, присел напротив на поросший
травой камень. Вдруг лицо у него странно изменилось, и он закусил губу: под
ним оказался настоящий морской ёж. Теперь Перчикову хотелось открыть рот
шире лагуны, но он молчал, чтобы не портить другу настроение. Однако
Солнышкин и сам заметил, что Перчиков странным образом вращается по дну и
пониже спины у него торчат четыре антенны, как у спутника. Нет, радист и
здесь не мог обойтись без изобретений!
котором сейчас сидел артельщик. Стёпка решил начать новую честную жизнь и
мирно глодал поросячью ножку, которую прихватил из котла на месте недавнего
праздника.
волн, шум пальм на коралловом острове - готов был перенести любую операцию.
как это всё-таки его друга угораздило сесть на ежа! Но пока Солнышкин
рассуждал, камень, на котором сидел он сам, встал на лапы и высунул из-под
панциря голову. Сохраняя равновесие, Солнышкин взмахнул руками и завертел
головой. Он ехал в море верхом на огромной черепахе!