Чтение 22–й страницы книги ~Пора, мой друг, пора~

юбке, в свободной кофточке, бежала, быстро-быстро перебирая ногами, гла-
за ее блестели, волосы были растрепаны. Компания иностранцев изумленно
уставилась на нее.

- Чего они уставились, эти худосочные американцы? - возбужденно воск-
ликнула она.

- Это финны, - уточнил Марио.

- Слушай, Кяну, - быстро заговорила она, - они уж там надрались, не
хотят спускаться. Идем стащим их. Я хочу сегодня развлекаться и ездить
по городу. Марио, пошли с нами!

- Коля, - поправил Марио, - меня зовут Коля.

- А у итальянцев всегда несколько имен! - воскликнула Таня. - Ма-
рио-Коля-Джузеппе-Квазимодо. Я тебя буду звать Квазимодо.

Они стали подыматься по лестнице.

- Кажется, ты тоже успела хлебнуть, Таня? - осторожно спросил Кяну-
кук.

- А ты что думал? - крикнула она. - Я ведь завтра уезжаю. Мне на все
наплевать. Я сегодня буду очаровательной.

- Не разыгрывай, пожалуйста, из себя хэмингуэевскую героиню, - тихо
сказал Кянукук.

- Что-о? - возмутилась она. - Ишь ты как заговорил! Тоже мне Вань-
ка-Встанька. Дай-ка я тебя поцелую.

Она прижалась к Кянукуку всем телом, обхватила его шею и нежно, силь-
но поцеловала в губы. Потом быстро побежала вперед, крикнула на ходу:

- А вот и буду разыгрывать! Это моя профессия! Всех сегодня разыграю!

Сверкнула глазками, как бес.

Кянукук прислонился к перилам. Ему вдруг стало зыбко, нехорошо, пусто
как-то, все было чужим. Что это за женщина там, наверху, смеется, что за
мужчина рядом, почему не слышно петухов, ночь или день, сплю или фанта-
зирую?

Сверху чинно спускалась троица в вечерних костюмах.

В этот вечер они просто неистовствовали, гоняли по кривым и горбатым
улицам, вваливались в рестораны и маленькие кафе, в буфеты, в магазины.
В каком-то кафе они встретили Нонку, говорливую девицу, жадную до тан-
цев, до кутежей. Как раз из-за Нонки Эдуарду и Мише пришлось крепко по-
говорить с одним пареньком, пришлось вывести его на задний двор и поу-
чить уму-разуму.

Таня танцевала без устали, танцевала со всеми подряд. Она была хмель-
ная, растрепанная и очень красивая. Везде ее узнавали, везде шептались:
"Вон Таня Калиновская идет". А потом уж кое-кто стал кричать: "Таня, иди
к нам!" Она подходила и садилась, а потом шла танцевать с кем-нибудь из
той компании, но тогда подходил Олег, крепко брал наглеца за руку, и тот
уже больше не отваживался покрикивать: "Таня, иди к нам!"

Они облепили стойку в кафе "Гном". Нонка повизгивала - с двух сторон
за бока ее держали Миша и Эдуард. Таня тормошила Кянукука.

- Выпей, Витька! Ну что ты сидишь и сопишь? Тоже мне Чайльд Гарольд с
хроническим насморком. Посмотри, как пьет мой маленький мальчик, Олег!
Как он прекрасен, взгляни только. Посмотри, как он расплачивается, какой
он богач! Подумаешь, я тоже богачка, я зарплату получила!

Она вытащила из сумочки и бросила на стойку несколько красных бума-
жек.

- Пожалуйста! Кяну, хочешь денег?

Кянукук выпил.

- Не нужны мне твои деньги. Вот приеду весной в Москву, тогда уви-
дишь, что такое настоящие деньги.

Олег схватил Таню и стал целовать ее в шею. Заметив это, Эдуард и Ми-
ша взялись за Нонку.

- Перестаньте безобразничать! - крикнула буфетчица.

- Тише, мать, - сказал Эдуард.

- Синьоры, сюда пришли дружинники, - предупредил Коля-Марио-Чинечет-
ти.

- Спокойно! - скомандовал Олег. - Выходим на улицу. Марно, без экс-
цессов.

На улице было свежо. Над ратушей, над корабликом флюгера, висела пол-
ная луна.

- Поехали дальше! - крикнула Таня и прыгнула в коляску мотоцикла. -
Поехали, я знаю одну улицу, вы там наверняка не были. О-о-о-очень
ин-те-рес-ная улица!

Тронулись, набившись в "Волгу" и оседлав мотоцикл. Таня командовала.
Долго плутали среди сумрачных, слабо освещенных домов, и, наконец, мото-
цикл нырнул в черную щель между древним амбаром и крепостной стеной.
"Волга" остановилась возле щели, проехать дальше она не могла. Все с шу-
мом, гвалтом вывалились из машины и притихли.

Это была улица Лабораториум. Ни единого огонька не светилось в черном
коридорчике, только тусклые звезды - прямо над головой. Четыре простые и
суровые башни мрачно рисовались на фоне неба. Где-то в глубине улицы в
кромешной тьме заглох мотор мотоцикла и послышался гулкий голос Тани:

- Что, страшно?

Олег, стуча каблуками по булыжнику, пошел на голос и сразу пропал.

- Ой, страшно! - взвизгивала Нонка.

Послышалась возня, потом сдавленный смех Нонки, хохот Эдуарда.

- Зачем эти башни? Кому они нужны? С чем их можно кушать? - с одесс-
ким акцентом закричал Миша.

Кянукук, облазивший ранее весь этот северный город и знавший здесь
уже все, был удивлен, как это он миновал эту улицу, удивительную, вол-
шебную улицу, память о которой должна сохраниться навсегда?

Из-за башни показалась луна, тихий ее свет лег на полосу булыжника.
Все общество сбилось в кучу, потом образовался круг, по кругу пошла бу-
тылка. Марио Чинечетти запел какую-то песню в ритме твиста. Все пусти-
лись в пляс. Таня и Нонка сбросили туфли. Кто-то притащил еще бутылку,
потом третью.

- Нонка, полезешь со мной в эту башню? - спросил Миша и, не дожидаясь
ответа, потащил девицу к стене.

- Идите, идите! - крикнула Таня. - Это очень хорошая башня.

- Стой! - крикнул Эдуард и одним прыжком настиг Мишу. - Ну-ка брось
девчонку.

Нонка прижалась к стене и притихла. Она любила, когда из-за нее ссо-
рились молодые люди.

Эдуард и Миша сбросили пиджаки. Миша ударил первым и отскочил. Эдуард
сделал обманное движение и закатил Мише апперкот в живот. Тот согнулся.
Тогда Эдуард дал ему хуком по голове. Миша кое-как выпрямился и яростно
налетел на Эдуарда. Они вошли в клинч, потом опять отскочили друг от
друга. Бою их не было конца.

Марио продолжал петь, иногда прикладываясь к бутылке. Нонка тихо си-
дела на камушке. Олег и Таня забрались на стенку и стояли там, обняв-
шись.

"Черт с ними, пусть лупят друг друга", - подумал Кянукук, взял из рук
Марио бутылку и хлебнул.

Никогда он не пил столько, сколько сегодня, но пьяным не был, а толь-
ко становился каким-то злым, каким-то упорным; ему хотелось взять арба-
лет и стрелой снять Олега со стены, а Таня чтобы там осталась и стояла
одна, чтобы за спиной у нее была луна и только.

"Ах ты, гад! - подумал он, глядя на удивительно красивый силуэт Оле-
га. - Откуда ты взялся, красавец? Кто ты такой, чтобы Вальку Марвича
бить? И еще стоять на стене с его женой! Подлец, проваливай с этой ули-
цы! Проваливайте с этой улицы вы все!"

Эдуард и Миша, сцепившись, покатились по земле. Тут уже Эдуард был
королем: ногой он зажал Мишино горло и взял его руку на болевой прием.
Миша завизжал. Эдуард не отпускал его.

- Эй вы, психи, кончайте! - крикнул Олег, спрыгнул со стены и раста-
щил дерущихся.

Миша плакал.

- Гадина, - стонал он. - Кто тебя просил переходить на кетч?

- Молчал бы лучше! - гаркнул Эдуард, подтягивая штаны.

- Ну и общество, - заметила со стены Таня. - Есть шампанское? - крик-
нула она.

- Надо съездить, - сказал Олег. - Междоусобицы отменяются. Будем ве-
селиться тихо, как дети. Надо съездить за шампанским, Эдик!

- Не поеду, - буркнул Эдуард. - Мало ли чего она захочет!

- Кто съездит, того поцелую, - распевала Таня на стене. - Поцелуй
знаменитой артистки. Знойный поцелуй за бутылку шампанского. Серьезно,
ребята, хочу шампанского!

- Я съезжу! - крикнул Кянукук и побежал к мотоциклу.

- Не смей! - перепугалась Таня и побежала по стене. - Не смей, Вить-
ка, ты же не умеешь!

- Ах вот как, не умею? - шептал Кянукук, заводя мотор. - Не умею, го-
воришь? Ничего не умею, да?

Он завел мотор и медленно поехал по улице Лабораториум.

- Не нужны мне твои поцелуи! - крикнул он Тане. - Просто так съезжу,
и все! Прокачусь! Кому нужны твои пошлые поцелуи?!

- Остановите его! - крикнула Таня.

Подбежал Олег.

- Кяну, дружище, ты в самом деле умеешь?

- Отстань ты! - крикнул Кянукук, прибавил газу и с грохотом вылетел
на освещенную улицу. Оглянувшись, он заметил, что Олег, Миша, Эдуард и
Марио изо всех сил бегут за ним.

- Фиг вам! - засмеялся он.

Купить шампанское в этот час можно было только за городом. Надо было
мчаться по шоссе в сторону яхт-клуба и, не доезжая до него, свернуть
направо к аэропорту, где круглые сутки работал буфет.

Кянукук действительно разбирался в мотоциклах. В восьмом классе, лет,