себя, окунувшись в реальную жизнь, и только тогда сможет стать настоящей
матерью и женой.
x x x
беспомощного несведущего ребенка.
выдержала Нора или нет. Какую работу могла найти тогда женщина? Нора же
ничего не знает, ничего не умеет. У нее нет ни гроша на еду, и пристанища
никакого.
x x x
Грегори с ней ни обращался, ничего, кроме голода и унижений, не ждало
девушку за дверями его комфортабельного дома.
его, чтобы зрители ушли домой довольные. У него мужества не хватило сказать,
что действительно произошло, должно было произойти.
же, сразу - броситься под трамвай или еще как-нибудь, но сразу, еще до того,
как опустится занавес. Вот про что пьеса. Никто этого не понял, но пьеса вот
про что!
x x x
самоубийства, которую ощущала Мерили в пьесе Ибсена, я так и не
почувствовал. Это непонимание, возможно, еще одно свидетельство того, что
слишком я зауряден для занятий серьезным искусством.
прославились все, только одни при жизни, а другие - после смерти:
набравшись как следует, разогнался на пустынном шоссе и врезался в дерево.
Как раз незадолго перед этим от меня ушла первая жена с детьми. А через три
недели Терри Китчен выстрелил себе в рот из пистолета.
абстракционизма./
в баре "Кедр" нашу троицу прозвали тремя мушкетерами.
убить, зарезался ножом в 1970 году.
Только на одну: есть люди с действительно сильным характером, а есть более
мягкотелые, так вот, мы с Мерили относимся ко второй категории.
19
или на заблуждении, и в молодости я верил, что организм здорового мужчины
перерабатывает неизвергнутую сперму в вещества, которые делают его сильным,
веселым, смелым и способным к творчеству. Дэн Грегори тоже в это верил,
верили и мой отец, и армия Соединенных Штатов, и бойскауты Америки, и Эрнест
Хемингуэй. И я, заходя далеко в своих эротических фантазиях, представлял
себе близость с Мерили, вел себя порой так, будто между нами что-то есть, но
все это лишь для того, чтобы выработалось побольше спермы, а из нее -
благотворно влияющих на мужчину веществ.
или запястья Мерили, ее ударяло током. Своеобразная порнография, а?
Грегори, узнай он об этом, пришел бы в бешеную ярость, - а именно пойти в
Музей современного искусства.
для нее был просто собеседник, порой забавный. Она любила Грегори, это
во-первых, а вовторых, благодаря ему мы могли без особых потрясений пережить
Великую депрессию. А это главное.
которого были беззащитны. И было слишком поздно давать задний ход, когда мы
поняли, как далеко зашли.
x x x
которые превращается неизрасходованная сперма. На побегушках у Грегори я
научился с ловкостью обжившей канализацию крысы добираться на Манхеттене от
места к месту кратчайшим способом. Я во много раз увеличил свой словарь,
выучив названия и функции всевозможных организмов и вещей. Но вот самое
потрясающее достижение: мастерскую Грегори в мельчайших подробностях я
написал всего за шесть месяцев! И кость получилась костью, мех - мехом,
волосы - волосами, пыль - пылью, сажа - сажей, шерсть - шерстью, хлопок -
хлопком, орех - орехом, дуб - дубом, и железо, сталь - все было как
требовалось, и лошадиная шкура была лошадиной, коровья - коровьей, старое
было старым, новое - новым.
вызывала ощущение сырости, мало того: в каждой капельке, если посмотреть
через лупу, отражалась вся эта проклятая студия! Неплохо! Неплохо!
x x x
почти универсальная вера, что сперма может быть преобразована в полезное
действие, подсказала очень похожую формулу Эйнштейна: "Е = МС2?
x x x
что у него такое же чувство, как у Робинзона Крузо, обнаружившего, что на
своем острове он больше не один. Теперь придется считаться со мной.
согласен?
камин, тот самый, на полке которого лежали черепа. Шесть месяцев
кропотливого труда мгновенно вылетели в трубу.
монетного двора!
x x x
картинах самого Дэна Грегори вибрирует весь спектр его чувств - любви,
ненависти, равнодушия, какими бы старомодными ни казались эти чувства
сегодня. Если посетить частный музей в Лаббоке, Техас, где в постоянной
экспозиции выставлены многие его картины, они создали бы подобие голограммы
Дэна Грегори. Можно рукой по ней провести, можно пройти сквозь нее, но все
равно - это Дэн Грегори в трех измерениях. Он жив!
восстановил бы мои картины, от той первой, сожженной Грегори, до последней,
которую я еще, может быть, напишу, и они висели бы в огромной ротонде, да
так, чтобы их души концентрировались в одной фокальной точке, и если бы моя
мать, и женщины, которые клялись, что любят меня, а это Мерили, Дороти и
Эдит, и лучший друг мой, Терри Китчен, стояли бы часами в этой точке, они
обо мне даже бы не вспомнили - не с чего, ну, разве что случайно. В этой
точке не было бы ничего от их незабвенного Рабо Карабекяна, да и вообще
никакой духовной энергии!
x x x
только застывший моментальный слепок жизни, что они не воспроизводят ее
поток, обозвал его умельцем изготовлять чучела. Но никто не смог бы передать
насыщенность момента, запечатлевшегося в глазах этих, так сказать, чучел,
лучше Дэна Грегори.
художник примерно моих лет, Сид Соломон, который обычно проводит лето
неподалеку. Я подслушал, как он об этом разговаривал с одной хорошенькой
девушкой на коктейле лет пятнадцать назад. Девушка прямо в рот ему смотрела,
и все-то ей надо было знать! Явно хотела у него выведать о живописи
побольше.
сын жокея. У него потрясающие усы, загнутые как велосипедный руль.
ошибешься.
x x x
первые посетители, после того, как состоялась, выражаясь языком декораторов,
"реконструкция" холла. В сопровождении молодого чиновника из
Государственного департамента приехали три советских писателя: один из
Таллинна, откуда родом предки миссис Берман (если, разумеется не считать
Садов Эдема), и два из Москвы, родного города Дэна Грегори. Мир тесен. Они
не говорили по английски, но сопровождающий прилично переводил.
Орловский Гай Юлий
Володихин Дмитрий
Юрьев Сергей
Лукин Евгений
Бажанов Олег
Пехов Алексей