скоростью миля в час к Мехико-Сити и его высокогорному Плато, осталось еще
четыре тысячи миль" -- и прищелкиваю пальцами, кому какое дело? - Вверх
движется большой груз нескрепленного железа, ненадежный противовес нашему
спуску, величественные тонны и тонны черной тяжести, Пат показывает мне это
(с комментариями)(он собирается стать инженером) - У Пата легкий дефект
речи, такое легкое заикание, возбуждение, подмямливание и иногда удушье, его
губы чуть цепенеют, но разум у него острый - и есть мужская гордость - Я
помню как летом по радио он иногда срывался на очень смешные оговорки, все
эти его "ух-ты" и восторги, но трудно себе представить что-нибудь более
безумное по этому радио чем серьезный евангелист и студент-иезуит Нед Гауди,
разразившийся, когда его навестила компания наших альпинистов и пожарных,
сумасшедшим прихихикивающим смехом, ничего более дикого в жизни не слышал,
охрипшим голосом, и все из-за того что внезапно стал говорить с нежданными
посетителями - Что касается меня, то вся моя радио болтовня сводилась к
поэтичному "Лагерь Хозомин, сорок второй на связи" чтобы перекинуться парой
слов со Старым Скотти, так, ни о чем, нескольким коротким обменам
приветствиями с Патом, нескольким приятным беседам с Гауди, ну и пару раз в
самом начале я поддался и вступил в общий треп о том, какую еду я готовлю,
как себя чувствую и почему - Пат смешил меня больше всех - Частенько
упоминался некто "Джон Ногастик", и во время пожара Пат сделал два
объявления "Джон Ногастик Скуп прибудет со следующим грузом, Джон Твист
вывалился из первого самолета" - честное слово, так и сказал - совершенно
безумный парень -
ждем, пьем воду и разговариваем с маленьким мальчиком, прогуливающимся в
этот превосходный полдень со своей прекрасной большой Лесси - собакой колли.
Мэрблмаунта, шестидесяти лет, живет там в маленьком домике-автоприцепе,
стряпает, улыбается, печатает на машинке, подсчитывает заготовленную
древесину - читает у себя в вагончике - сын у него в Германии - моет за всех
посуду в большой кухне - Очки - седые волосы - однажды в выходные, когда я
спустился вниз за выпивкой, он собирался на прогулку в лес со счетчиком
Гейгера и удочкой "Чарли", сказал я, "точно тебе говорю, в пустынных горах
Чихуахуа полным-полно урана"
Сьерра-Мадре, ну это кино о старом плешивом старателе, Уолтере Хьюстоне,
который перешагал других парней и нашел золото, прыткий прям как горный
козел, они там еще в начале встретили его в бомжовой ночлежке, в пижаме?"
кажется они мало чего понимают в моей манере говорить с примесями
канадско-французского, нью-йоркского, бостонского и оклахомского говоров, и
даже с примесью испанского, и даже из "Поминок по Финнегану"[12] - Они
останавливаются ненадолго поболтать с рейнджером, я ложусь на траве и вижу
как дети глазеют на лошадей у изгороди под деревом, подхожу - Что за
прекрасные минутки в Унылом городке Диабло! - Пат валяющийся на травке (по
моему совету)(мы старые алкаши знаем тайну травы), Чарли болтающий со старым
приятелем из Лесной Службы, и этот прекрасный жеребец трущийся своим золотым
носом о подушечки моих пальцев, сопя, и маленькая кобылка около него - Дети
хихикают над нашими маленькими лошадиными нежностями - Один из них
трехлетний мальчик, никак не может дотянуться -
где будем ночевать в вагончике - Беседуя - И горести не-горного мира уже
навалились на нас, громадные задевающие стенки каньона грузовики с камнем
громыхают в удушливой пыли, нам приходится остановиться на обочине чтобы их
пропустить - А пока справа от нас течет то что осталось от Скэджит-Ривер
после всех этих плотин и впадений в Озеро (моего Господа - любви) Росс
(серо-голубого) - мутнобурлящий бешеный старый поток, широкий, моющий золото
в ночи, стремящийся впасть в Скуохоулвиш Куакиютл Пасифик в нескольких милях
к западу - Любимая моя чистая речушка Северо-Запада, у которой я сиживал, с
вином, на присыпанных опилками пнях, потягивая вино под испепеляющими
звездами и наблюдая как живая гора испускает и гонит от себя эти снега -
Прозрачная, зеленоватая вода, хлюпающая на бревнах-топляках, и Ах реки
Америки которые видел я и которые видели вы - струение без конца, видение
Томаса Вулфа, Америка истекающая кровью в ночи своими реками бегущими к
бездонным морям, но восстающая водоворотами и новыми рождениями, громоносным
было устье Миссисипи в ту ночь когда мы повернули в него и я спал в койке на
палубе, всплески, дождь, вспышки, молнии, запах дельты в которой
Мексиканский Залив теребит свои звезды и явит покров вод своевольно
разделяющих недоступные горные массивы, где одинокие американцы живут среди
маленьких огней -- и именно розы всегда выплывают брошенные заблудившимися
но бесстрашными влюбленными с волшебных мостов розы чтобы кровоистечь в
море, иссушенные солнцем они впитывают влагу чтобы вернуться опять,
вернуться опять - Реки Америки, и все деревья всех этих берегов и все листья
на всех этих деревьях и все зеленые миры во всех этих листьях и все атомы во
всех этих молекулах, и все бесконечные вселенные во всех этих атомах, и все
наши сердца и все наши платки и все наши мысли и все клетки наших мозгов и
все молекулы и атомы в каждой клетке, и все бесконечные вселенные в каждой
мысли - пузыри и шары - и свет всех звезд танцующий на волнах всех рек без
конца и повсюду во всем мире, не только в Америке, ваши Оби и Амазонки, и
даже Тигры с Евфратами (верится мне), и Озера Нильской Дамбы чернейшей
Конголезской Африки, и Дравидийские[13] Ганги, и Янг-Цзе, и Ориноко, и
Платы, и Валоны и Мерримаки и Скэджиты
58
добираемся до правого поворота, после которого покрытая черным гудроном
дорога тянется милю не сворачивая среди деревьев и затаившихся ферм и
кончается тупиком у Рейнджерской Станции, такая вполне подходящая для
быстрой езды дорога что водитель последней машины моего автостопного пути
сюда два месяца назад, слегка перебравши пива, подлетел к Рейнджерской
Станции на скорости 90 миль в час, на скорости 50 крутанулся на усыпанном
гравием развороте, поднял облако пыли и до свидания, взревел и умчался прочь
так, что Марти - помощник рейнджера встретив меня, протянув руку и спросив
"Ты Джон Дулуоз?" добавил потом: "Это че, друг твой?"
государственной дороге" - Теперь мы опять подъезжаем сюда, но на этот раз
медленно. Старый Чарли крепко сжимает руль в руках и наша летняя работа
закончена -
цифрой 6) пуст, мы скидываем наше барахло на скамейки, повсюду разбросаны
книжки с девочками и полотенца оставленные большими пожарными командами во
время макаллистеровского пожара - Оловянные шлемы на гвоздях, старое
неработающее радио - Я начинаю с разведения большого огня в печке в душевой,
для горячего душа - и принимаюсь возиться со спичками и щепками. Подходит
Чарли и говорит "Разведи огонь посильней", поднимает топор (он затачивает
его сам) и я прямо обалдеваю от того как несколькими резкими внезапными
ударами топора (в полутьме) он раскалывает поленья напополам и стряхивает
половинки вниз, ему шестьдесят лет а я не могу так легко коцать дрова,
нечего и пытаться - "Бог мой, Чарли, я и не знал что ты так здорово с
топором обращаешься!"
нет - когда он начинал пить так уж пил вовсю, но не на работе - В это время
Пат на кухне разогревает оставшуюся тушеную говядину - Какое мягкое и
восхитительное чувство быть опять в долине, тепло, безветренно, несколько
осенних желтых листьев на траве, теплые огоньки домов (дом рейнджера О`Хара,
с тремя детьми, и еще Герке) - И впервые я осознаю что уже действительно
Осень, и еще один год прошел - И эта смутная безболезненная ностальгия Осени
висит как дымка в вечернем воздухе и ты понимаешь "О Да, О Да, О Да" - На
кухне я подкрепляюсь шоколадным пудингом, молоком и целой банкой абрикосов в
сгущенке, потом еще догоняюсь громадной тарелкой мороженого - В списке
обедов записываю свое имя, чтобы потом с меня вычли 60 центов
на ночь конторе, Чарли предлагает открыть ее для меня - "Не-а, а то точно
просажу три доллара на пиво в баре" - я проведу тихий вечерок, приму душ,
высплюсь -
родственниками на кухне какой-нибудь фермы Среднего Запада, мне надоедает
эта скукотища и я иду принять душ -
присаживаюсь на бревнышке в ночи Индейского Лета, курю - Думаю о мире -
Чарли спит в своем трейлере - С миром все в порядке -
опасностями, и хотя и не могу их предвидеть, я решаю оставаться безучастным
"Буду просто протекать сквозь все это так, как это делает текущее сквозь все
- "
этой удушливой низине -
за своими чеками.
Свержин Владимир
Маккарти Кормак
Конюшевский Владислав
Володихин Дмитрий
Круз Андрей
Распопов Дмитрий