read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



делать дорогие подарки, как было уже сказано, было мне не по карману.
Единственное, что я мог позволить себе в качестве подарка,- белые грибы,
которые сам собрал в лесу и сушил своим способом, научившись у одной
деревенской старушки.
Когда постепенно выяснилось, что с меня взять нечего и что я отношусь всего
лишь к не очень влиятельному кругу старого Лидина (который лет двадцать
назад был, может быть, весьма влиятельным), начались проволочки. Мне никак
не давали договора, и книгу не включали в план издательства. А я уже
чувствовал, что дошел до предела и нет никакого дальше резерва душевных сил.
Мутным облаком застилала мне глаза тоска погибели.
С этим я и пошел на прием к В. М. В. Я плохо помню, что и как я говорил ей,
неплохому, в сущности, редактору, но мне удалось убедить ее в том, чтобы она
заключила со мной договор, выплатила аванс и поставила рукопись в план
следующего года выпуска... Не помню, как все это решилось, помню только, что
бедняжка В. М. В. страшно перепугалась, налила из графина воды и подала мне
стакан, произнося тонким, дрожащим голосом: "Успокойся, Толя! Пожалуйста,
успокойся! Ну зачем же так волноваться!" На что я ответил: "Если книга не
выйдет, мы погибнем, я и моя семья... Вы теперь знаете об этом".
И книга сдвинулась с мертвой точки и пошла дальше. Начались встречи и беседы
с редактором. Николай Сарафанников был человеком с неординарной судьбой, но
об этом я узнал позже. А в том далеком семьдесят четвертом году я впервые
увидел этого человека в старом здании "Советского писателя" в Гнездниковском
переулке еще совсем заурядным, благопристойным, манерным юношей, с ясными,
невинными глазами, с мягкой, интеллигентной улыбкой на румяных устах...
Этими глазами и улыбкой он обращался к близко стоящей перед ним накрашенной
даме. Руки при этом Николай Иванович держал сложенными вместе на своей
груди, как оперный тенор, и это выглядело также весьма пристойно и
благообразно...
Первый редактор - как первая любовь, и она не забывается. Коля Сарафанников
был по образованию специалистом по датскому языку. Каким образом он стал
редактором в "Совписе", мне неведомо. Он познакомил меня с другим своим
автором, будущим известным писателем Маканиным, с которым у меня сохранились
добрые отношения до сих пор. Коля Сарафанников стал бывать у меня дома,
приглашал я его и на первую в своей жизни дачу, которую снимал в
подмосковной деревне.
Очень скоро отношения наши стали настолько доверительными, что он признался
мне: редактура его не привлекает, он чувствует себя не очень уверенным на
этой работе. "Ну какой я редактор, Толя?" - это его слова. Тем не менее я
считаю, что он-то и являлся хорошим редактором. Ни разу он не вмешался в мои
тексты, не "улучшал" их, не навязывал свои вкусы. И впоследствии, когда я в
том же издательстве запускал свою вторую книгу, Коля доверил мне написать
положительную редакторскую рецензию на мою же собственную рукопись... Что
было, разумеется, делом недопустимым. Однако он честно признался, что у него
нет времени да и большого желания читать рукопись и сочинять редакторское
заключение - пусть за него это сделаю я сам, он мне полностью доверяет.
Первая же книга, несмотря на благополучно преодоленные препятствия,
проходила в дальнейшем препятствия новые, не менее опасные. Об одном,
беспрецедентном, расскажу сейчас. Книга была уже на стадии "сверки", второго
типографского набора, когда к главному редактору издательства пришел донос,
что они в "Совписе" собираются выпустить чуждую по идеологии книгу, то бишь
мою. И главный редактор тотчас назначил так называемое "контрольное чтение".
То есть в отделе "главной редакции" (еще одна инстанция, стоявшая надо всеми
отделами издательства) был назначен редактор, чтобы он просмотрел всю книгу
заново и сделал свое заключение.
Признаться, я снова заволновался. Кто мог донести на меня (до сих пор не
знаю этого)? Позвонил и все рассказал Владимиру Германовичу Лидину. Он
поначалу и верить не хотел: не бывало такого никогда. Но затем попросил меня
узнать, кому конкретно поручено осуществить "контрольное чтение". Когда я
узнал и сообщил Лидину, он обрадовался: мол, хорошо знает человека, это
тонкий критик и литературовед. И мой старый профессор обещал позвонить ему.
Через некоторое время раздался и у меня звонок - звонил мой "контролер". Он
поздравил меня с хорошей первой книгой и добавил, что читал ее внимательно,
с карандашом в руке, и нигде ни разу его редакторский карандаш не поднялся
для исправления. Однако по содержанию самой большой моей вещи, повести
"Собиратели трав", у него были сомнения: пройдет ли цензуру? Осторожности
ради он предложил мне изъять повесть из сборника.
Но я ответил ему, что не вижу книги без повести. Она была самым лучшим, к
чему я пришел к тому времени в прозе. Я сказал, что, если он позволит мне, я
готов рискнуть и оставить в книге "Собирателей трав" без всяких изменений.
На что критик, вздохнув и выдержав осторожную паузу, ответил: "Ну что же...
Смотрите сами. Я подпишу книгу..."
Я рискнул - и книга вышла целиком. О, я помню, какое у меня было волнение,
когда я получал на книжном складе издательства пачки с экземплярами первого
моего сборника. Как потом вез их в такси домой и на радостях подарил
таксисту книгу с первой в моей жизни авторской надписью на титульном
листе...
Каждая книга - это приключение. Хочется рассказать еще об одном большом
приключении - о моем первом романе "Белка", который переведен теперь на
разные языки в пятнадцати странах.
Однажды Николай Сарафанников вдруг сказал мне нечто необычное: "Напиши, что
тебе захочется. А я это сумею издать". Как раз к тому времени у меня уже
вышли три книги, и последняя была толстенной книгой переизданий, вышедшей
тиражом в 150 000 экземпляров. У меня были средства, чтобы рискнуть: можно
было год писать, ничего не зарабатывая. И ровно год я писал "Белку".
Когда я принес рукопись в издательство, мой редактор быстро и умело провел
ее через все стадии внутреннего рецензирования, написал свое заключение,
вставил в план, сдал в набор. Одного только он не сделал - не прочел
рукописи. Вернее, он честно, как и всегда, признался мне, что прочитал
примерно страниц сто, дальше времени не было... Что ж, я не стал обижаться,
но мне было беспокойно. Потому как знал, что написал почти невозможную для
издания книгу. Я полагал, что редактор увидит все сомнительные в цензурном
отношении места и посоветует мне, как с ними быть. Я-то писал эти места
только с одной целью, с одним желанием - хотел испытать себя на полную
творческую свободу. Я старался писать без оглядки на будущую цензуру и
посмотреть, на что я окажусь способным... Но вот незадача - редактор все
пропустил, даже не прочитав рукопись до конца...
Причина подобного его поведения вскоре выяснилась. Коля задумал эмигрировать
из Союза, женился на француженке - и вскоре оказался в Париже. Но перед этим
он почти все исполнил так, как обещал. Однако, когда верстка пришла, мне
назначили нового редактора. Он прочел, пришел в ужас и тотчас доложил
начальству. В результате набор рассыпали.
Но я не хотел сдаваться и переработал роман. В нем уже не было явных
цензурных "непроходимостей", однако и в этом виде "Белка" выглядела
достаточно чужеродной, скажем, для отечественной романной прозы - и по
форме, и по содержанию.
В то время главным редактором "Советского писателя" стал Игорь Бузылев,
светлая ему память. Он умер молодым, вскоре после выхода моего первого
романа. Бузылев был одним из редких редакторов в нашей системе книжного
издательства, который имел свои личные убеждения и придерживался их в жизни.
Будучи уже смертельно больным, он принимал меня в своем кабинете, в новом
здании "Советского писателя" на улице Воровского, и перекрестил новый
вариант рукописи "Белки", прежде чем подписать ее для набора.
Но и на этом приключения "Белки" не закончились. Кто-то опять донес на меня,
и на этот раз не в главную редакцию, а сразу в Госкомитет по делам печати.
Оттуда пришел запрос на рукопись, ее отправили, а потом вернули в
издательство в сопровождении двух документов. Одним из них была весьма злая
отрицательная рецензия на роман с предложением не издавать его, пока он не
будет вновь переписан и исправлен. Второй документ был письмом заместителя
председателя Госкомитета директору издательства "Советский писатель" с
советом прислушаться к мнению рецензента и допустить рукопись к изданию
только после всех соответствующих исправлений.
Но дело это происходило в летнее время, когда работники издательства уходили
в отпуск, и папка с рукописью и с грозными документами не попала на стол к
директору. Эта папка была вторым экземпляром - первый уже находился в
типографии. Возвращенную из Госкомпечати папку секретарша издательства
положила, даже не раскрыв, на полку рукописей второго экземпляра, откуда я
ее забрал и унес домой... Я ничего не знал об этом контрольном чтении и был
потрясен, увидев дома опасные для меня документы. Подумав немного, я решил
не спешить с возвращением документов в дирекцию издательства. И, мне
кажется, правильно решил: книга вышла, имела большой успех в стране, была
потом переведена на многие языки мира.
Союз писателей
Надо было вступать в Союз писателей СССР, потому что свободная профессия в
стране была немыслима вне профессиональных союзов. Не состоящие в них
художники, композиторы, писатели и поэты считались безработными, а точнее,
"нигде не работающими", и могли быть причислены к "тунеядцам" и даже
преследоваться по закону, если на то была воля властей предержащих.
Итак, надо было собирать рекомендации от двух-трех членов СП, подавать
заявление и ждать решения своей участи. И в 1979 году я был наконец принят
туда, вся процедура длилась около двух лет. Отныне я мог: а) нигде на службе
не состоять; б) пользоваться льготными путевками в дома творчества; в)
встать на очередь для улучшения жилищных условий; г) встать на очередь для
приобретения автомобиля; д) посещать Центральный дом литераторов в Москве.
Словом, привилегий было много, и я не преминул ими воспользоваться.
"Союзписательское" существование вывело мою жизнь на новый уровень и придало
ей совершенно другой характер. Я перестал быть одиноким волком, приобщился к
привычкам литературного социума своего времени. Я начал обретать вкус и
стремление к благополучному существованию. Незаметным образом происходило в
моей душе некое значительное изменение, суть и смысл которого откроется мне
намного позднее - именно в эти дни, когда я пишу повесть о себе.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 [ 22 ] 23 24 25 26 27 28
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.