тав, выбросила его в корзину.
20
- Владимир, вы любите анекдоты?
- Очень.
- И я тоже. Сейчас мне пришел на ум рассказец о тщедушном еврейском женихе которого привели к красотке ростом с
Петра Великого, с грудями, что поздние тыквы, и задом широким, как обеденный стол.
леса нареченной, шепотом спросил торжествующего свата: "И это все
мне?.."
ный сват бессмысленно усердно сватает меня с тоской таких же необъятных
размеров? Жаль только что я лишена еврейского юмора.
21
полотенцем. Свежесть, бодрость и жизнерадостность этих сияющих старушек
необычайна.
ражаю о своей любви. Но сегодня я уже ничем не отличаюсь от дорогих сог-
раждан. Днем бы в меня не тыкали изумленным пальцем встречные, а уличная
детвора не бегала бы горланящей стаей по пятам - улыбка не разрезала мо-
ей физиономии от уха до уха своей сверкающей бритвой. Мой рот сжат так
же крепко, как суровый кулак человека, собирающегося драться насмерть.
Веки висят; я не могу их поднять, может быть, ресницы из чугуна.
стащить с себя пиджак, рубашку подштанники и выжать их. Ядовитая медь
начала просачиваться в кровь, в кости, в мозг.
даю ее грубыми пинками и тяжеловесными подзатыльниками; я плюю ей в гла-
за, разговариваю с ней, как пьяный кот требующий у потаскушки ее ночную
выручку.
сделал собственными руками. Если бы я знал, что ее можно утопить, я бы
сам привесил ей камень на шею. Если бы я знал, что от нее можно убежать
на край света, я бы давным-давно глядел в черную бездну, за которой ни-
чего нет.
перекисью. У них жесткое тело и прохладная кровь. Они расхаживают по
бульвару, соблазнительно раскачивая узкие бедра.
матери! "
ка... она не умеет плавать... она целыми днями, не двигаясь, лежит на
диване. Когда я выйду из комнаты, Ольга не повернет головы. Мне даже не
придется бежать на край света. Сяду на первый попавшийся трамвай и не
куплю обратного билета. Вот и все.
прохожие с возмущением и брезгливостью отворачивают головы.
ялись, размахивая веселыми руками. В дряблых веках ворочались мертвые
глаза. Ничего в жизни не видел я более страшного. Ничего более возмути-
тельного. Хохочущие уроды! Хохочущее несчастье! Какое безобразие. Если
бы не страх перед отделением милиции, я бы надавал им оплеух. Горе не
имеет права на смех.
ди выстроились блеклые низкорослые дома. Тишина, одевшись в камень и же-
лезо. стала глубже и таинственнее.
Хитряга мир чудачит со дня сотворения. Все шиворот-навыворот: жизнь не-
сет на своих плечах смерть, а смерть тащит за собой бессмертие.
страшную, чем само безумие.
вает по бульвару в черном котелке, сидит на скамеечке, распустив черные
косы.
22
редать Ольге, что завтра уезжает с Виндавского вокзала.
23
аудиторий. Неясный, раздражающий. Такой же чужой и враждебный, как эти
девушки с неприятными плосконосыми лицами, отливающими ржавчиной, и эти
прыщеватые юноши с тяжелыми упорными черепами. Лбы увенчаны круглыми ви-
сочными шишками. Они кажутся невыкорчеванными пнями от рогов. А рога бы-
ли крепкие, бодливые и злые.
24
Я ору на рыжебородого извозчика. Извозчик стегает веревочным кнутом кобылу. Кляча шелестит ушами, словно
придорожная ива запыленными листьями, и с проклятой расейской ленью передвигает жухлые жерди, воткнутые в
копыта.
женная похрюкивающей свиньей, и наша кобыла останавливаются. Смятение и
буря в моем сердце.
щий на лбу.
25
небо факел, которым он жонглировал. Факел не пожелал упасть обратно на
землю. Моя любовь тоже не пожелала упасть на землю. А ведь какие только
чудовищные штуки я над ней не проделывал!
а вылезу из нее стариком. У меня уже трясутся колени и дрожат пальцы; на
руках сморщилась кожа; шестидесятилетними мешочками обрюзгли щеки; сле-
зятся глаза.
арене свою любовь, заставил ее проделывать смертельные сальто-мортале
под брезентовым куполом. Ты награждал ее звонкими и увесистыми пощечина-
ми. Мазал ее картофельной мукой и дрянными румянами. На заднице нарисо-
вал сердце, истекающее кровью. Наряжал в разноцветные штанины. Она зве-
нела бубенчиками и строила рожи, такие безобразные, что даже у самых на-
ивных вместо смеха вызывала отвращение. А что вышло? Заброшенная бе-
зумьем в небо, она повисла там желтым комком огня и не пожелала упасть
на землю.
26
ливо шлепают разношенные копыта по осенним лужам.
держит вожжи, точно скипетр. Сидит на козлах, как император Александр
III на троне.