их, ребята! - орTт военрук.
Николаевич наотмашь бьTт его куском парты, но Петя уворачивается и со
звериным воплем заезжает долотом по колену военрука. Геннадий Николаевич
ревTт и оседает назад, кто-то из старшеклассников толкает Петю в плечо и
он, не удержавшись на перекошенных столешницах, с грохотом падает назад.
ЛTня Кашкин двумя руками опускает напильник на одного из обороняющихся, но
железо звенит о подставленную ногу парты, и поднявшийся над ЛTней высокий
парень бьTт мальчика кулаком в ухо, ЛTня валится вперTд и его душат сильные
руки, бьют в лицо, топчут испачканные в мастике башмаки врагов, с плохо
различимым чавканьем размазживая ЛTне губы и нос. Свора застревает на
границе завала, Оля Корц роняет напильник, получив удар палкой по руке, и,
повернувшись в воздухе, падает на баррикаду, сжав зубы от боли, Коля
Сасковец с рычанием бросается на высокого парня и втыкает шило ему куда-то
в живот, Колю хватают за волосы и он летит головой в батарею, помогая себе
ногами не упасть, но, врезавшись в ребристое железо, всT же падает, а
раненый им старшеклассник садится на пол и сдавленно стонет от боли, когда
наконец встаTт во весь рост на баррикаде Володя Попов и стреляет в одного
из обороняющихся, парня без пиджака, в светлой клетчатой рубашке, из
пистолета, пуля бьTт парня в грудь, отдаваясь кровью, кто-то отшатывается
от поражTнного в сторону, и в образовавшийся просвет врываются Миша
Островерхов и Юля. Юля с хрипом уворачивается от прямого удара в лицо и
вспарывает кому-то ножом живот, злобно кусает руку, схватившую еT за
волосы, без разбора полосует лезвием живые тела, Миша всаживает шило врагу
в бедро, его бьют лицом об колено, он падает, контуженный, и его снова бьют
ногами, уже лежащего на полу. Опять грохочет выстрел и ещT один парень
валится назад, начинается паника. Геннадий Николаевич давно уже не может
ничего поделать, он стоит у стены и корчится от боли, сдавившей ему череп,
трTтся спиной о стену и топчется на месте, как токующий тетерев. Он видит
Марию, согнувшуюся у лестничного окна, которую не может видеть за
баррикадой, она таращится на него своими круглыми глазами, раскрыв рот, из
неT капает слюна, он - петух, она - курочка, и бесцветная каменная волна,
налетая на Геннадия Николаевича, расшибает ему лоб.
полнотелому старшекласснику. Лезвие ножа входит в жирное тело, как в
сдобный пирог.
по черепам, визжат проколотые шилами старшеклассницы, на пороге одного из
классов битва разгорается с новой силой, кто-то перегородил двери партой,
Наташе Боровой выбивают ударом о столешницу зубы, Миша Брусаткин получает
деревянной указкой, похожей на кий, в морду, Витя Горький хватает щипцами
чью-то руку, нечеловеческий вой прорезает остервенелый шум бойни, и снова и
снова раздаTтся из охрипших детских глоток истерический крик:
кто-то хватается за своT лицо, отворачиваясь к окну, Юля вскакивает на
парту, полоснув прижавшуюся к стене мягкую девушку ножом по горлу, Коля
Сасковец прыгает на другую, с большими оленьими глазами, бьTт еT шилом в
тело и, повалившись вместе с ней на пол, рвTт свою жертву, скорчившуюся от
боли, лезет ей под платье, и втыкает шило, снова и снова, а она только
жалобно вспискивает, закусив губы, подбирая ноги и возбуждаясь от жTстких
укусов железного жала, кто-то вдруг с верещаньем сигает в окно, за ним ещT
кто-то, прыгают один за другим, в коридоре слышен топот погони, визг
добиваемых на полу, кого-то с глухим стуком бьют головой в паркет с другой
лестницы грохочут выстрелы и раздаTтся рTв пошедших в смертельную атаку
десятиклассников.
ступенях лестницы валяются трупы десятиклассников и стонущие раненые,
основная масса ушла вниз, на свободу. Прямо на раздвинутых партах лежит
Женя Палкина, сжимая в руках взятый с дощатого щита на стене пожарный
ломик, лицо еT, обращTнное в недостижимый потолок, изуродовано, рот и нос
разбиты. Ниже баррикады на ступеньках виден растоптанный Миша Островерхов,
кровь течTт из него ручьTм, но пистолет по-прежнему зажат в кулаке, одежда
Миши смята и вся покрыта ребристыми узорами мастики, растTртыми следами
ног, вторая рука вывернута ладонью вверх, пальцы на ней раздавлены до
крови. ЕщT ниже, уже на лестничной площадке, распростTрт Витя Полушаев, его
молоток, выбитый из руки, залетел под батарею, толпа, видимо, волокла Витю
по ступенькам вниз, долго убивая его детское тело, пока наконец не швырнула
об стену, разбив мальчику голову. За рухнувшими назад, на революционную
территорию второго этажа, партами сидит Лида Попугаева, вытирающая
сочащийся кровью рот, еT не успели умертвить, просто двинули кулаком в лицо.
о платье. - Кто остался, брать живыми.
старших классов, они сидят на полу в коридоре, у стены, побледневшие от
тошноты, пахнущие рвотой, одна, худенькая белобрысая уже в обмороке.
о юбку лежащей под ногами мTртвой девушки. Девушка лежит, как на песке
озарTнного чTрным солнцем пляжа, скучающе отвернувшись к стене. - Там ещT
один завал.
так напряжены от изнеможения, что вот-вот начнут лопаться кожей.
осторожно скользит по перилам. Посередине последнего лестничного пролTта
она останавливается. Засевшие за своим бруствером школьники видят еT сейчас
во всей красе, круглоглазую, лицо забрызгано, волосы растрTпаны и слиплись
от багровой влаги, голые ноги под краем короткой юбки измазаны засохшими
алыми потTками, словно огромная грузовая машина смерти обдала Марию кровью
из-под своего тяжTлого рифлTного колеса.
можете уходить. Смотрите, у меня нет оружия, - она протягивает обе руки
вперTд, ладошками вверх. Засохшая кровь на ладошках.
мы хотим только пройти наверх.
голосок. - Это я, Галя Хвостова, из шестого Б!
руке. Он хватает Марию за запястье и оборачивается назад.
с длинными каштановыми волосами.
на неT плевать.
пуговиц. - Она у них главная.
ещT рыжая такая есть, с ножом, она тоже главная.
несколько старшеклассников, вооружTнных железом и деревом, сразу за ними
широкоплечий ведTт Марию. Лестница полнится стуком подошв, которых
становится всT больше и больше, кажется, что поток идущих неиссякаем. На
третьем этаже им преграждает дорогу разрушенная баррикада, на которой стоят
Володя Попов, Юля и Коля Сасковец. За ними собирается остальная свора.
Увидев пленTнную Марию, Юля урчит и влезает на парту, сжимая в руке нож.
взметываются среди тTмных пиджаков, и тут Юля понимает, что Мария идTт на
смерть, как Иисус Христос. Она выпрямляется на парте во весь рост,
рыжеволосая, побледневшая, в нешкольной одежде, запятнанных кровью джинсах,
с ножом в руке, полная смертельной силы и бесконечной своей любви, но
ничего не может сделать, ничего, кроме как закусить нижнюю губу и позволить
слезам вырасти на глазах, вырасти и капнуть, потечь щеками. Вот зачем она
сделала всT это. Юле хочется закричать, хочется спросить уходящую Марию,
почему она гибнет, почему их свобода оказалась таким коротким сном. Но она
понимает, что должна молчать, молчать и плакать, стоя на речном берегу, и
нет больше затенTнных облаками цветочных лугов, а только непроницаемый,
тTмный лес смерти встаTт со всех сторон.
рвоты, в которых она жила внутри здания школы. Ветер шелестит в вытянутый к
небу тополиных кронах, с белых цветущих вишен осыпается лепестковый дождь.
Высоко-высоко в небе горит адским огнTм солнце, притаившись за летучими
облаками, бельT на балконах домов полощется, как флаги, на ветру. ЛTгкая,
забытая радость проникает в сердце Марии.
окошки автомобилей, лежит на газонах свежая трава, и алые петушки
рассыпались по клумбам правильных геометрических форм, где белыми линиями
расчерчен асфальт на вековечные места, и за стволами тополей, согнувшись,
прижавшись к коре, дремлют молодые спецназовцы Игната Ильича с рельефными
металлическими автоматами в руках.
большие и маленькие, вдыхая солнечный ветер, некоторые даже смеются, и
глаза их ширятся от неземного счастья, ибо они обрели уже свободу, и не
Корнев Павел
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Акунин Борис
Посняков Андрей
Майер Стефани