уйти к сарацинам, в день, когда их арестовывает королевский бальи и
заставляет взглянуть на раскаленные докрасна орудия пыток. Говори, негодяй,
признавайся, что вы вставляете себе в зад! Мы? Да плевал я на твои клещи, ты
еще не знаешь, на что способен тамплиер, да я тебя самого в зад поимею, а
если мне попадется под руку папа, - то и папу, и самого короля Филиппа!
И, хлоп! - его бросают в карцер и натирают каждый день маслом, чтобы он
лучше горел на костре.
которая держала в руках какие-то листки бумаги. Она поинтересовалась,
подписали ли мы уже петицию об освобождении арестованных аргентинских
товарищей. Бельбо не читая поставил свою подпись.
который сидел с отсутствующим видом. Затем обернулся к девушке:
меньшинству, а у них запрещено подписываться своим именем. Многие из них
сейчас находятся в тюрьмах, потому что терпят правительственные
преследования.
мне.
заметил я.
одностороннее. Рядовые действительно ходили примерно в этом виде, но
орденкак таковой с самого начала стал получать субсидии, чем дальше - тем
больше, по мере того как открывались капитанства на территории Европы. Вот к
примеру, только от одного Альфонса Арагонского тамплиеры получили в подарок
целую страну, то есть он оформил на них завещание и оставил им королевство
при условии, если умрет без прямых наследников. Тамплиеры предпочли не
полагаться на случай и переоформили документы, получив синицу в руки еще при
жизни дарителя, а синица представляла собой полудюжину крепостей по всей
Испании. Король Португалии подарил им лес. Лес этот вообще-то был
сарацинский, но тамплиеры взялись за его чистку, в два счета выбили оттуда
мавров и между делом основали Коимбру. И это только отдельные зарисовки... В
общем, картина такая: боевики едут сражаться в Палестину, но ядро ордена
расположено на родине. Какие это открывает возможности? Да такие, что если
кто-либо направляется в Палестину, и не хотел бы путешествовать с золотом и
драгоценностями в кармане, он попросту заходит к рыцарям-тамплиерам, в их
французские, испанские или итальянские гарнизоны, вносит деньги, берет
квитанцию и получает по ней в Палестине.
банкиров. Теперь вам должно быть ясно, что на основании добровольных
пожертвований, военных контрибуций и поступлений от финансового
посредничества орден превратился в международный концерн. Подобная структура
могла держаться только на менеджерах высокого класса. Эти люди сумели
убедить Иннокентия II предоставишь им экстраординарные льготы: орден имел
право оставлять себе всю военную добычу, и по имущественным вопросам не
должен был отчитываться ни перед королем, ни перед епископами, ни перед
патриархом Иерусалимским, а только перед папой. Таким образом, они были
освобождены от уплаты десятин, но сами имели право облагать десятинной
пошлиной все контролируемые территории... В общем, мы имеем дело с фирмой,
которая при постоянно активном балансе недоступна никакой налоговой
инспекции. Понятно, почему епископы и коронованные особы не могли их любить,
но и без них не могли обходиться. Крестовые походы организуются с
бухты-барахты, народ едет воевать не зная куда и каким образом, а тамплиеры
противника, прекрасно знают местность и ведение боя на этой местности...
чего не сочетается их политическая и управленческая серьезность с лихостью
их боевых привычек. Летят сломя голову, не проверяя обстановку, попадают в
ловушку и погибают ни за что ни про что.
подчеркнутым сладострастием поприветствовать некую Долорес. Та подсела к
нам:
Иерусалима Бодуэн III и два великих магистра Ордена Тамплиеров и Ордена
Госпитальеров решили осадить Аскалон. Все вместе они отправились к городским
стенам:
архиепископы Тира. Назарета и Цезарии, в результате - великое празднество с
шатрами, разбитыми у стен неприятельского города, орифламмами, большими
щитами и боем барабанов... Аскалон был укреплен ста пятьюдесятью башнями, а
его обитатели заранее подготовились к осаде: в стенах каждого дома были
пробиты бойницы, и каждое жилище представляло собой как бы крепость в
крепости. Я повторяю, тамплиеры, будучи сильными и сведущими в военном
искусстве, должны были бы знать такие вещи. Но ничего подобного. Они
принялись лихорадочно сооружать деревянные башни на колесах и черепахи,
знаете, такие, которые подводят под неприятельские стены и которые
выбрасывают огонь, камни, стрелы, тогда как катапульты бомбардируют издалека
каменными глыбами... Защитники Аскалона попытались было поджечь башни, но
ветер подул в их сторону, огонь охватил стены, и они начали обрушиваться, по
крайней мере в одном месте. Пролом! Тут же все нападавшие ринулись туда
разом, но здесь случилось нечто странное. Великий магистр тамплиеров устроил
у пролома затор, и в город вошли только его воины. Злые языки утверждают,
что это было сделано для того, чтобы вся добыча досталась одним лишь
тамплиерам, их доброжелатели возражают: целью этого поступка было проверить,
нет ли там засады, для чего были отобраны самые храбрые воины. Во всяком
случае, я не доверил бы этому магистру права руководить военным училищем:
сорок тамплиеров промчались сквозь весь город со скоростью сто восемьдесят
километров в час и остановились у стены с противоположной стороны,
затормозив в облаке пыли; они посмотрели друг на друга, не поняв, зачем они
это сделали, и повернули обратно, пытаясь прорваться сквозь полчища мавров,
осыпавших их сквозь бойницы камнями и стрелами и добивших наконец их всех,
включая Великого магистра. Затем они заделали брешь в стене, повесили на ней
тела убитых и свернули из их пальцев фиги, которые были направлены в сторону
христиан, что вызвало крики негодования у последних.
мой рассказ впечатлил.
Бельбо.
два года и очень любил их. В угоду снобизму моих знакомых я вел свой рассказ
действительно в духе детского мультфильма... А может быть, виноват был Гийом
Тирский, злораднейший из историографов. На самом деле они не такими были,
кавалеры Храма, бородатые, горячие, с огненным крестом на полотне покрывала,
летящие на звонких конях под сенью черно-белого знамени, зовущегося Босеан.
Они были великолепны, призванные на пир самопожертвования и смерти, и та
патина пота, о которой мы знаем от Святого Бернарда, вероятно, придавала
бронзово-ярое благородство усмешке их ужасного лика... Львы на арене боя,
как описывает их Жак де Витри, и нежнейшие агнцы в дни мира, лихие в бою,
самоотверженные в молитве, безжалостные с врагами, внимательные к собратьям,
Бажанов Олег
Шилова Юлия
Корнев Павел
Корнев Павел
Пехов Алексей
Херберт Фрэнк