погромче - вдруг старуха попалась глухая.
кричать, служивый, незачем.
на снегу, а потом напомнил о себе:
бесцеремонностью Синяка пошел за ней следом.
пыльную и битком набитую хламом. В углу стоял стол, накрытый кружевной
скатертью, серой от вековой пыли, а рядом грела буржуйка. Синяка присел на
сундук поближе к столу. Крышка сундука была покатая, и сидеть было
неудобно.
пошарила под столом и вытащила из лукошка несколько еловых шишек.
Постучала по буржуйке коричневым пальцем. Дверца с визгом распахнулась, и
из печки высунулась нахальная морда ящерицы. Она тут же раскрыла пасть и
заворочалась среди раскаленных углей, издавая утробные звуки. Бабка
поспешно сунула в пасть несколько шишек, тщательно оберегая пальцы от
зубов, потом изловчилась и щелкнула ящерицу по носу, после чего та
обиженно захлопнула пасть и уползла. Удовлетворенно хмыкнув, старуха
закрыла дверцу. В комнате стало теплее.
взять печенье, сложенное на скатерти.
совершенно точно не такой глухой.
тролльша Имд, понял? Я камень на любой дороге, дама пик в любой колоде, я
булавка в кружеве, ниточка на рукаве...
красными прожилками.
жидкую заварку. Тролльша, казалось, напротив, была страшно довольна
заполучить собеседника, и болтала без умолку. В основном она поучала.
зубами. - Ты, Синяка, маг из рода магов. Какое тебе дело до этой мелюзги,
до людишек? Зачем ты с ними живешь? Срамота одна! Разве они тебе ровня?
для неполноценных детей. Много они понимают, кто неполноценный.
Ну, жил бы себе и жил уродом, в назначенный срок умер. Что на меня тратить
драгоценное время?
дурак. Ты могущественный, пойми. Ты всем нужен. И Торфинну, и мне. Понял?
- Она склонилась через стол и нацелилась на Синяку острым подбородком. - И
этим болотным господам тоже. Только ты их не слушай, Синяка. Подумаешь,
Орден Закуски! Великий Магистр! Название одно... Этот Ларс Разенна -
авантюрист и болван, он тебя быстро в гроб загонит своими трапезами. Ты
посмотри только, с кем он водится... Голь перекатная. Этрусские боги,
тьфу! Гони их в шею, если заявятся.
Высших Сил. Высшие Силы, - она подняла вверх корявый палец, - они ведь
тоже дорожат тобой. Ты слишком тяжелый груз на Весах Равновесия, чтобы
тобой можно было разбрасываться. Учти это.
заметил, что при этом обращении коричневое лицо старухи залоснилось от
удовольствия и повторил: - Многомудрая госпожа Имд, скажите, отчего не
исчез с болот Кочующий Замок? Что задержало Торфинна в наших краях? То
есть, я рад, что он здесь, но ведь замок кочует...
мудрость других. Тебе, мой мальчик, это дано свыше; Торфинн же, мой
несчастный зять, увы, этого дара лишен. Говорила я ему: не сажай замок на
болото. Мало ли что? Стихия, то, се... Он не послушал. И в результате нас
засосало в трясину. Вес-то немаленький! В назначенный час мы не смогли
подняться. Охо-хо...
бормотание, суть которого сводилась к сетованию на неразумие младости.
и посмотрела на него в упор вполне осмысленным взглядом.
Синяка.
кушать не просит. - Глаза старухи снова помутнели. - А вот об тебе
поговорить требуется, солдатик. Я тебя хорошо вижу, хорошо... Ты родился в
последний год славы Ахена, когда высоко стоял Юпитер. Сказано было о годе
том: "Полководцы взаимно будут друг друга остерегаться", а что сие
означает, до сей поры неведомо. Привстань-ка...
середине. Страницы вкусно захрустели.
этот год люди бывают добродетельны, справедливы, ласковы, набожны,
стыдливы, белотелы (тут она хихикнула), редкозубы, волосы темно-русые, к
женщинам склонны, зло ненавидят и до восьмидесяти доживают. Все, касатик.
До восьмидесяти тебе намеряно.
такое...
примчался, волосья дыбом. В обитель Зла пришел, к самому Торфинну, -
разбираться, что ли? Счет предъявлять?
Зло как муха на падаль.
смехе.
примитив... Кто-то кому-то дал по башке - это еще не Зло. И Торфинн не
имеет к нему никакого отношения.
грохнула по жестяной печке кулаком.
по-соседски. Дело хорошее. Скучно без живого голоса. Мы теперь здесь
надолго поселились. Как бы к весне совсем в болото не затянуло...
ветру, Синяка пошел обратно, к людям.
Деревянный умывает Хилле. Батюшка-Барин засалился так, что своей
неопрятностью выделялся даже на фоне Завоевателей. Несмотря на нежный
возраст, юный Хилле обладал изрядной физической силой, и справиться с ним
было весьма непросто. Однако Тоддин пустил в дело обман и коварство, и
теперь, держа несчастного за кудри, окунал его головой в воду и энергично
тер его физиономию шершавой ладонью. Хилле отчаянно отбивался и орал
страшным голосом, как будто с него заживо сдирали шкуру. При этом он
ссылался на темнокожесть Синяки. Одним, значит, можно быть смуглыми, а
другим, значит, нельзя!