Чтение 22–й страницы книги ~Человек, который ненавидил Маринину~

— Зачем? — удивилась Оля. — У тебя что, проблемы?

— Эта женщина, — поежился Гоша. — Она внушает мне страх. Это ненормально. Даже на задержаниях опасных преступников я не испытывал ничего подобного. Не знаю почему, но при виде Аглаи Тихомировны у меня возникает патологическое желание стать невидимкой и забиться в первую попавшуюся щель.

— Странно, — удивилась Оля. — А мне она кажется очень милой. Только одевается немного ярковато для своего возраста.

— Милой? — недоверчиво повторил Крестовоздвиженский. — Она тебе кажется милой? Да это же взбесившийся бульдозер, замаскированный под амазонского попугая! Вот ты действительно милая. — Гоша мечтательно закатил глаза. — Такая маленькая, округлая, нежная…

— Хватит! — прервал его излияния Демарин. — Совершено еще одно убийство, а ты, вместо того чтобы думать о работе, несешь какую-то чушь.

— Это не чушь! — возразил Крестовоздвиженский. — Ты не имеешь права называть мои чувства чушью.

Юра скрипнул зубами.

— Теперь наконец все стало на свои места, — сказал Игорь. — Убийство Владимира Стернина и то, что вчера вечером узнала Оля, окончательно подтвердили мои догадки. Держу пари, что Стернин имел отношение к убийствам бизнесменов. После смерти Вермеева его тоже убрали, скорее всего в связи с тем, что полковник занервничал из-за смерти своего друга детства.

— А кто его убрал? — заволновался Гоша. — И почему полковник позволил убить Сергея?

— Не знаю, — пожал плечами Филимонов. — Именно это нам и предстоит узнать.

— Погоди! — вмешался Демарин. — Перестань говорить загадками и объясни все с самого начала.

— Хорошо, — согласился Игорь. — Вчера Оля выяснила у своего приятеля-бизнесмена, что его и его друзей действительно шантажировали, заставляя выписывать журнал “Bay!”. Феликс, знакомый Оли, получил письмо по электронной почте, в котором ему предлагалось подписаться на “Bay!”, a заодно рекламировать в устной форме этот журнал среди своих знакомых. В противном случае шантажист угрожал предать огласке сомнительные эпизоды его биографии. Некоторые друзья Феликса получили подобные письма. Все они подписались на “Bay!”, и больше их не шантажировали.

— Невероятно, — покачал головой Юра. — Я в это не верю. Я продолжаю настаивать на том, что невозможно шантажировать тридцать тысяч человек, если, конечно, на Вермеева не работали сотни частных детективов и десятки служащих, рассылающих письма шантажируемым, а это просто нереально. Подписка на журнал не окупила бы затрат.

— Их было только двое, — усмехнулся Филимонов. — Стернин и Вермеев. И они шантажировали не тридцать тысяч человек, а гораздо меньше — возможно, пять-десять тысяч.

— Ерунда, — сказал Демарин. — Вдвоем они и на триста человек не набрали бы компромата.

— Не ерунда, а технический прогресс, — усмехнулся Игорь. — Вы когда-нибудь слышали о системе ECHELON?

— О какой системе? — заинтересовался Гоша.

— ECHELON. Это компьютерная система, разработанная NSA — Американским агентством национальной безопасности, способная отслеживать, перехватывать и анализировать телефонные звонки, факсы, послания, отправленные по электронной почте, и соединения с глобальной сетью Интернет во всех без исключения уголках мира. Вначале эта система использовалась исключительно в целях государственной безопасности США, но крупные американские компании, имеющие связи в соответствующих ведомствах, начали применять ее в целях промышленного шпионажа, перехватывая почту и переговоры конкурирующих компаний других стран.

Летом 1998 года разразился грандиозный скандал, когда европейские страны обвинили США в промышленном шпионаже и препятствовании заключению нескольких крупных контрактов между Европой, Азией и Латинской Америкой, благодаря чему американские компании добились серьезного преимущества.

Российские спецслужбы, в частности ГРУ и ФАПСИ, не желая отставать от Соединенных Штатов, начали разрабатывать систему глобального перехвата информации еще во времена “холодной войны”. Щупальца центров информационного перехвата были раскинуты по всему миру. В числе этих центров база Кам Ранх Бай во Вьетнаме, электронный центр “Лурдес” на Кубе и сотни маленьких центров, размещенных в посольствах и консульствах России в других странах. В настоящее время российская система глобального перехвата, называемая СОУД, находится в ведении ФСБ. Как вы помните, убитый полковник Стернин возглавлял отдел информационной разведки ФСБ. Держу пари, что система глобального перехвата была под его началом.

— Вот это круто! — присвистнул Гоша. — Ты хочешь сказать, что ФСБ прослушивает все мои разговоры?

— Запись и прослушивание обычно осуществляются через компьютер, который реагирует на заложенные в него ключевые слова, например, “бомба”, “контракт”, “ликвидация” и т.д. Записи, не содержащие ключевых слов, через некоторое время уничтожаются, а записи с ключевыми словами опять-таки анализируются с помощью компьютеров.

— Гениально! — воскликнул Демарин. — Значит, Вермеев и Стернин объединились. Стернин через систему перехвата собирал компромат на российских бизнесменов, а потом по электронной почте посылал им анонимные письма, предлагая подписаться на “Bay!”. Доходы от продажи журнала друзья детства делили пополам.

— Вот именно, — кивнул Игорь. — Причем Стернину не приходилось слишком надрываться, составляя письма. Это тоже делалось при помощи компьютера, базируясь на данных, полученных от шпионажа. Друзьям оставалось только просматривать и при необходимости слегка корректировать их. При этом Стернин мог сделать так, чтобы ФСБ не получала данных об отправляемых ими анонимках. Материал для шантажа, естественно, не был слишком серьезным — так, мелочи, которые можно было извлечь из факсов, электронной почты и телефонных переговоров, нечто вроде супружеских измен или налоговых махинаций, однако для того, чтобы заставить людей подписаться на журнал, этого было вполне достаточно.

— А адрес электронной почты, с которой отправлялись письма? — сказал Гоша. — По нему можно проследить отправителя?

— Не всегда, — покачал головой Филимонов. — Оля на всякий случай узнала этот адрес у Феликса. Но я не возлагал бы на него слишком много надежд. Наверняка Стернин позаботился о том, чтобы по этому адресу было невозможно выйти ни на него, ни на Вермеева.

— Ну хорошо, допустим, что с подпиской на журнал мы разобрались, — сказал Юра. — А как насчет смерти Вермеева и Ужик? Кто их убил и за что?

— Может, Стернин? — предположил Гоша. — Не поделили деньги или поссорились.

— Вряд ли это он, — возразила Оля. — Его ведь тоже потом убили. Скорее всего убийца был тот же самый.

— А может, это один из подписчиков? Конечно, сумма шантажа смехотворная — 180 долларов в год, но встречаются типы, которые просто из принципа не позволяют себя шантажировать. В таком случае дело плохо — искать подозреваемого среди тридцати тысяч человек примерно то же самое, что разыскивать иголку в стоге сена.

— Вряд ли это подписчик, — покачал головой Психопат, который принципиально не позволял бы себя шантажировать, мог выйти на Вермеева, но не на Стернина.

— Вермеев сам мог рассказать о Стернине перед смертью, — возразил Гоша. — Его же убили не сразу.

— Я бы поверил в это, если бы из компьютера не был вынут жесткий диск, — сказал Филимонов. — Перед смертью издателя кто-то из них — или Вермеев, или убийца использовали компьютер, но без жесткого диска ни один специалист не смог бы выяснить, какие именно операции осуществлялись.

— Но ведь в случаях с другими бизнесменами их компьютеры тоже были повреждены или украдены! — взволнованно воскликнул Гоша. — Значит…

— Это значит, что мы никогда не распутаем это дело, — мрачно сказал Юра. — Нутром чую, что тут замешаны спецслужбы.

— Или мафия, — вдохновился Крестовоздвиженский. — Мафия, сотрудничающая со спецслужбами. С ума сойти! Вот это да! Прямо как в кино!

— Не понимаю, чему ты радуешься, — разозлился Демарин. — Если к этим убийствам причастны мафия и спецслужбы, лучше оставить все как есть, если, конечно, мы сами не хотим стать трупами.

— Ты что, спятил?! — возмутился Гоша. — Мы не можем бросить это расследование. Я обещал найти убийцу!

— Кому это ты обещал? — удивленно вскинул брови Демарин.

— Аглае Тихомировне.

— В таком случае тебе лучше выполнить свое обещание, — хихикнула Оля. — Иначе эта женщина будет преследовать тебя до конца своих дней, а возможно, даже и после смерти. Только представь: ты мирно спишь в своей постели, и вдруг, громыхая цепями, появляется привидение Вермеевой и басом произносит: “Христопродавцев! Найди убийцу моего сына!”

Гоша вздрогнул.

— Нет. Уж лучше мафия и спецслужбы, чем Аглая Тихомировна. Мы просто обязаны раскрыть это убийство.

Юра вопросительно посмотрел на Игоря.

— У тебя есть соображения по поводу смерти Вермеева и других бизнесменов? — спросил он.

— Разумеется, есть, — кивнул Филимонов. — Но вы забыли о том, что в данный момент моя сестра сидит в тюрьме по обвинению в убийстве. Убийца Вермеева от нас не уйдет. Сначала мы должны освободить Марину.

* * *

Глядя на экран телевизора, Тофик Магомаев задумчиво полировал ногти. На экране привычно страдала беременная “просто Мария”. На носу Марии неторопливо чистила лапки крупная зеленоватая муха.

— Кыш! — воскликнул Тофик.

Муха перестала чистить лапки и насторожилась. По лицу “просто Марии” текли большие прозрачные слезы. Трель телефонного звонка заставила муху взлететь. Тофик убавил звук и подошел к телефону.

— Я по объявлению звоню. Это частный детектив? — взволнованным басом взвыла трубка.

Тофик поморщился и слегка отодвинул ее от уха.

— Не просто частный детектив, — сказал он, — а лучший частный детектив в Москве и Московской области.

— Так вы уже допросили Денисова? — поинтересовался Игорь. — Что он сказал?

— Лучше не спрашивай, — болезненно поморщился Гоша.

— Его что, тоже убили?

— Чуть не убили, — усмехнулся Демарин. — А заодно чуть не убили моего напарника. Ну как, ты сам все расскажешь или мне придется сделать это за тебя? — обратился он к Гоше.

— Мы еще не успели допросить Тараса, — со вздохом объяснил Крестовоздвиженский.

— Тебя что, и вправду пытались убить? — заинтересовалась Оля. — Но кто? Мафия? Спецслужбы?

— Дворничиха Кашкина, — хихикнул Юра. Гоша метнул на него яростный взгляд.

— Дворничиха? — изумилась Кузина. — Но за что? Что ты ей сделал? Пытался похитить ее любимую метлу?

— Может, ты все-таки расскажешь нам все по порядку? — внес предложение Игорь.

* * *

— Христопродавцев? — повторил Тофик Магомаев, зачарованно глядя на чучело крохотного крокодильчика, прикрепленное к соломенной шляпке Вермеевой. — Странная фамилия.

— Ну, может, не совсем Христопродавцев, — вздохнула Аглая Тихомировна.

— Как это “не совсем Христопродавцев”? — изумился Тофик. — Одно из двух: или он Христопродавцев, или он не Христопродавцев.

— Да не помню я! — поморщилась Вермеева. — Какая-то длинная религиозная фамилия. Я называю его Христопродавцевым.

— Может, Преображенский?

— Какой еще Преображенский? Христопродавцев, он и есть Христопродавцев. Напарник кличет его Гошей.

— А фамилию напарника вы хоть знаете?

— Кажется, Демарин. Его Юрой зовут. Зачем вам их фамилии? Я же вас прошу убийцу сына найти.

— Без проблем. Не забывайте, что вы обратились к лучшему частному детективу Москвы и Московской области. Считайте, что убийца уже у вас в руках.

— Ух ты! — восхищенно взглянула на Тофика Аглая Тихомировна. — Если бы наша милиция так работала!

— Но мы еще не договорились о гонораре, — напомнил Магомаев.

— Конечно, как я могла позабыть! — воскликнула Вермеева, поспешно расстегивая сумочку. — Сколько вы берете за работу?