дыре с такими клиентами долго не протянешь. С их кормежками и временем,
отведенным на сон, через год потеряешь товарный вид."
нашлось бумажного - газеты, документы из портфеля турка. Она торопливо мяла
газетные листы, бумажные страницы и складывала их в кучу под окном. Рядом
высилась вторая куча - из постельного белья. Дверь изнутри запиралась на
ключ, но этому замку Рита не доверяла, знала, что снаружи, даже если ключ
вставлен в замочную скважину, замок можно открыть вторым ключом. Поэтому она
затолкала в замочную скважину косметический карандаш и обломала его у
основания. Теперь попасть в комнату можно было, лишь высадив дверь.
заимствованную из кармана костюма, принадлежавшего турку. Первым делом она
позвонила в пожарную службу. Она почти на сто процентов использовала тот
скудный запас английских слов, который ей предоставила школа в детском доме,
и с десяток турецких слов, выпытанных у турка.
говорила Рита.
можно было рассмотреть табличку на доме, стоявшем на другой стороне площади,
где располагался отель.
отеля человеком, скорее всего плохо знающим город, сработало. Дежурный
принял вызов. Теперь оставалось только ждать и молить Бога о том, чтобы
диспетчер пожарников не перезвонил владельцу публичного дома, а тот в свою
очередь не успокоил бы его, сказав, что никакого пожара нет.
утруждать себя поисками других номеров. Минут через пять Рита услышала
вдалеке завывание сирены пожарной машины.
занялась практически мгновенно. Детдомовская Лиса бросала в костер одну за
другой простыни, а когда машина показалась на площади, зажгла и занавески.
Снаружи картинка выглядела вполне убедительно: окно, за ним яркие языки
пламени. Стулом Рита выбила окно, горящие шторы ветром вытащило на улицу.
дома, который выбежал навстречу машинам - бросил взгляд на фасад дома и,
определив, в какой комнате горит, побежал назад.
сумела поднять его с кровати, перекинув руку мужчины себе через плечо. Она
не могла понять, проснулся ее требовательный клиент или нет, он сопел,
что-то бормотал, голова его моталась, словно бы в шее были не позвонки, а
одни расслабленные мышцы, а черепе пересыпался сухой песок. Но феска крепко
держалась на макушке - словно гвоздиками прибита.
дверь принялись стучать, сперва кулаками, затем ногами, а уже после сильно
ударили плечом. Петли хрустнули, и дверной косяк ощерился желтыми острыми
щепками.
что даже не чувствовал запаха дыма, не ощущал, что стоит босыми ногами на
все еще тлеющих обрывках бумаги. Горели простыни и одеяла, дым, подхваченный
сквозняком, тут же уносился в окно.
слышались крики, пожарные разматывали брезентовый рукав, подсоединяли его к
гидранту. Малиновая феска сделала свое дело; признав в голом человеке,
появившемся в окне, соотечественника, пожарные бросились растягивать брезент
возле самого дома. Высота была не очень большая, второй этаж, метров пять,
но даже и турку хватило бы, чтобы разбиться насмерть: он норовил
соскользнуть с подоконника головой вниз. Левая водка затуманила ему мозги и
глаза до такой степени, что он ничего не соображал, лишь мычал и ощущал, что
ему плохо. Единственным желанием его было выбраться на свежий воздух, хоть в
окно, хоть в дверь.
карман, вскочила на подоконник и обхватила турка за плечи. В этот момент
двери сорвались с петель, и она успела увидеть охранников со злыми,
перекошенными от ярости лицами. Ей ничего не оставалось делать, как
оттолкнуться от подоконника и полететь вниз, увлекая за собой голого,
тщедушного турка. А трубка мобильного телефона так и осталась лежать на
полу, возле черных угольных лохмотьев сгоревших газет и документов.
сумела разжать руки, которыми вцепилась в своего друга. Брезент мягко принял
и мужчину, и женщину. Рита даже не сразу поверила, что счастливо
приземлилась. Поначалу пожарные подумали, что турок угорел, а поскольку
женщина была жива и здорова, ее в первые секунды после падения оставили в
покое. Пьяного же владельца фески уложили на траву и принялись приводить в
чувство.
За те десять секунд, которые ею никто не интересовался, она успела добежать
до переулка и нырнуть в него, как в омут. Сразу же перешла на шаг. Бегущего
человека всегда запоминают, а если идешь спокойно, никто на тебя не обратит
внимания.
Но кое-какой план у нее был. Главное, следовало выбраться на людную улицу,
где движение не прекращается ни днем, ни ночью, и перекантоваться там до
утра. А потом попытаться отыскать соотечественников, людей, с которыми можно
договориться и кое-что объяснить им.
обнаружили. В восемь утра она наткнулась на туристический автобус,
забиравший русских челноков из гостиницы. Тем предстояло пробыть в Турции
еще три дня. Руководителем группы оказался все понимающий молодой человек,
который не стал вдаваться в подробности, они его мало интересовали. Он
сделал вид, что поверил в то, будто Рита потеряла паспорт, отстала от
группы. А поскольку она пробыла в Турции недолго, не более трех месяцев, то
и особых проблем с выездом не должно было возникнуть.
проволочек Лисе выдали временный документ, свидетельствующий о том, что она
потеряла паспорт. Конечно, служащие понимали, в чем дело, но их устраивало,
что Лиса ни на что не жалуется, не требует поднимать на ноги всю полицию в
городе, а всего лишь просит позволить ей доехать до России. Деньги у нее
имелись, полиция ее не разыскивала.
раз и навсегда ради заработков не покидать пределов родного отечества.
могло оказаться, что владелец публичного дома, выложивший за нее владельцу
лжетуристической фирмы крупную сумму и понесший урон в результате пожара,
уже сообщил русским партнерам, где нужно встречать Риту Кижеватову. А
отрабатывать деньги, затраченные на нее турками, у Кижеватовой желания не
было.
обстоятельстве появилась и своя прелесть. Человека с паспортом легко занести
в милицейский компьютер, и потом, стоит только попасться, тебе припомнят
прошлые грехи. Рита же, выросшая в детском доме, прекрасно умела
перевоплощаться в скромницу, не привлекающую внимания. А поскольку она
абсолютно не походила на чеченку, столичная милиция ее не трогала.
старухи. Пока были деньги, Рита-Лиса присматривалась, чем можно заработать
на жизнь девятнадцатилетней девушке, не имеющей паспорта. Ответ был
однозначный - проституцией. Стоило лишь найти форму привлечения клиентов.
плена. Способ снимать клиентов она нашла довольно быстрый, а главное,
надежный, не требовалось иметь и собственное помещение для встреч.
Полусумасшедшая старуха, у которой Кижеватова снимала угол, жила на самом
выезде из Москвы, на Волоколамском шоссе, и Рите не раз приходилось
наблюдать, как люди ловят машины неподалеку от кольцевой. Транспорт тут
ходил всякий - и шикарные ?мерседесы?, и скромные ?фольксвагены?, и
громадные фуры ?дальнобойщиков?. Шоферы - народ неприхотливый, апартаменты и
угощения им ни к чему. Свернул с дороги, сделал свое дело - и оставил
девушку на обочине.
шоссе и голосовала. Далеко не перед каждой машиной она выбрасывала руку -
те, в которых ехали женщины, ее не интересовали вовсе. Опасалась она и
подсаживаться в машину, где ехало несколько мужчин сразу. Больше всех ее
прельщали ?дальнобойщики?, с ними все происходило быстро. Правда, имелось и
неудобство - они не останавливались: пока один вел машину, второй забавлялся
с Ритой на спальном месте, затем менялись местами. И в результате
получалось, что Рита покидала машину километров за сто от Москвы.
Первый удобный съезд, машина заезжает в лес, и все теперь зависит от
фантазии шофера. Деньги на трассе она зарабатывала не ахти какие, но и
жаловаться было грех. Все, что зарабатывала, было ее, ни с кем не делилась,
никому не отстегивала. Милиция и бандиты не трогали. Рита одевалась
достаточно строго, не вызывающе. Ну и что с того, что она стоит на выезде
почти каждый день? Может, на работу и с работы ездит, экономя деньги на
транспорте.
гладко, но однажды Рита немного отступила от правил...
пенсионер в стареньких ?Жигулях?, для которого и тридцать рублей - огромные
деньги. Остановился и служебный автобус, развозящий дорожных рабочих. А
?дальнобойщики? словно сговорились, перли на полном газу, никто даже голову
Ильин Андрей
Шилова Юлия
Корнев Павел
Марко Джон
Корнев Павел
Шилова Юлия