покосился в сторону мужчины со шрамом. - Передай также своим, что это
крыло здания заминировано. И если они попытаются освободить заложников,
не выполнив наши требования, мы взорвем здесь все. Во славу Аллаха.
***
стягиваться войска.
пятнадцать минут вертолета, отвел в сторону одного из тех, кому удалось
выжить под выстрелами снайпера, и попытался выяснить у него, что же
произошло в госпитале. Потратив на беседу с солдатом около трех минут,
он оставил его в покое, явно не удовлетворенный его скудными ответами.
времени аналитики уже просчитали возможные варианты проникновения
боевиков в здание и дальнейший ход развития событий; несколько групп
спецназа, подготовленных к ведению боевых действий внутри города,
отправились на поиск и ликвидацию поддерживавшего боевиков снайпера (или
снайперов, что было вполне возможно).
рассредоточившиеся вокруг здания стрелки. Но боевики вели себя грамотно
и на виду не мелькали, предпочитая отсиживаться, по-видимому, в
спортзале, куда невозможно было заглянуть из-за стеклоблоков, которыми
были заложены оконные проемы.
непрерывно докладывали обстановку. Впрочем, докладывали они в течение
последнего получаса практически одно и то же: выстрелов внутри больше не
было слышно, как не было заметно и какого-либо движения в окнах палат и
кабинетов.
задачу в качестве огневой поддержки на первом этапе операции он выполнил
и убрался восвояси, чтобы избежать обнаружения группами спецназа,
рыскавшего теперь по чердакам и подъездам.
время, пока он не был ликвидирован, оставалась постоянная угроза удара в
спину, удерживавшая командующего от приказа немедленно атаковать здание.
Этого приказа с нетерпением ожидало специальное антитеррористическое
подразделение ?Оса?, готовое в любую минуту начать развертывание.
момента, когда боевики предъявят свои требования. По крайней мере того
требовала классическая схема проведения операций антитеррора: бандиты
требуют, власти прикидываются, что требования эти выполняют, а спецназ в
это время работает.
мегафон офицерами штаба. О том, что происходило внутри здания, можно
было только гадать. И люди мучились догадками, предполагая все, что
угодно, но никто не высказывал свои мысли вслух. Кроме, разумеется,
аналитиков, которым это было по должности положено. От боевиков ожидали
хоть каких-нибудь действий. И, наконец, дождались.
спортзал, выходившая прямо во двор школы, где до сих пор ржавели остовы
турников и зарастали сорняками оспины на футбольном поле, оставленные
снарядами.
на весу раненую правую руку в повязке, пропитавшейся кровью.
Пошатываясь, он неуверенно спустился по невысоким ступеням и медленно
пошел через двор, с трудом переставляя ноги в больничных шлепанцах по
холодной осенней грязи. Со стороны казалось, что он идет, куда глаза
глядят. За каждым его шагом напряженно следили сотни внимательных глаз.
Замерли, не дрожа, на спусковых скобах пальцы снайперов. Молчал,
приникнув к биноклю, командующий, который словно превратился в
неподвижное изваяние.
качнулся, заваливаясь на бок, но к нему уже бежали люди в белых халатах,
на ходу разворачивая носилки. Ему не дали упасть, подхватили под руки,
заботливо уложили на носилки, которые тут же подняли и понесли в сторону
кареты ?скорой помощи? дюжие санитары.
и так действовали настолько быстро, насколько это было возможно. Потом,
когда помощь была оказана, он поднялся в кабину машины с красным крестом
на борту и пробыл внутри несколько минут.
глубже, чем обычно, а под скулами начали перекатываться желваки, выдавая
его напряженное состояние. Собрав офицеров и командиров спецгрупп, он
пересказал им информацию, которую сообщил ему раненый, и напоследок
добавил, уже от себя:
еще обороняется. Среди заложников были понимавшие чеченский язык, на
котором командир группы террористов отдавал приказы своим подчиненным, и
они слышали, как тот приказывал своим бандитам побыстрее подавить это
неожиданное сопротивление. Насколько мы можем судить со слов раненого,
эти люди защищаются довольно успешно. Им это удавалось до того самого
момента, как террористы решили послать к нам заложника.
беседуя с президентом или людьми из его ближайшего окружения. Пока же
справляться получалось не очень.
***
что. Но подвернуть ногу, например, может запросто.
Видимо, боевики по рации докладывали своему командиру о сложившейся
обстановке. Не вслушиваясь - на это не было времени, - он перешагнул
через подоконник и повис на пожарной лестнице. Карниз здесь
действительно был. Хороший, добротный карниз приблизительно в полтора
кирпича. Идти по такому - одно удовольствие. Но вот беда: он
заканчивался на расстоянии одного метра от окна, выходящего в торец
коридора.
осевшей на него росы подоконнике, затем каким-то образом пробраться
через окно вовнутрь... И не попасть при этом под пули. Короче, дело
невозможное.
балансируя на карнизе рядом с окном.
только не выполнять его в боевых условиях.
видимости, внутрь послеоперационной палаты боевики швырнули газовую
гранату.
карниза и уцепился обеими руками за подоконник. Ногти впились в дерево,
пробив слой краски, подоконник предательски подался вниз, но все-таки
выдержал. Хорошо, что не жестяной, а деревянный.
Панкрат сделал классический выход на две руки и прошиб стекло головой.
внимания. Им овладела жажда боя, которая на время притупила иные
ощущения.
силой толкнуло Панкрата в плечо, разворачивая его назад и влево, но он
уже выхватил пистолет и выстрелил с пола, почти не целясь.
заполнившего коридор серого газа, но Суворин не промахнулся - в который
раз сказались годы тренировок. Пуля нашла свою цель, и чеченца швырнуло
наземь с раздробленным горлом.
однако, он вывалился из двери, дергаясь, словно марионетка, кукловод
которой внезапно сошел с ума. Раненый, которому Панкрат, уходя, оставил
оружие, встретил бандита огнем из ?аргона?. Буквально изрешеченный
пулями, чеченец рухнул к ногам Суворина уже бездыханным.
***
пока, похоже, держатся неплохо. Бой идет на третьем этаже.., в правом
конце сквозного коридора.
динамике умолк.
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Влодавец Леонид
Никитин Юрий
Глуховский Дмитрий
Акунин Борис