Чтение 22–й страницы книги ~Берег Скелетов~

капитулировали, капитан-лейтенант?

Я проклял свою прыть. Но на что он намекал? Его скрытые угрозы
встревожили меня.

- Ну и что? - Я все еще бодрился. - Ну предположим, что я
капитан-лейтенант Пэйс. Но ведь дважды за один и тот же проступок не
судят!

- Ловко сказано, - усмехнулся Стайн. - Когда я в первый раз увидел
ваше судно, то спросил себя, откуда у ее владельца 200.000 фунтов на
покупку такого современного траулера, как "Этоша"? Зачем ему дизели
двойного действия? Зачем обводы, как у яхты, если судно предназначено для
рыбного промысла? В порту я слышал, будто капитан Макдональд знает Берег
скелетов лучше любого другого шкипера в Валвис-бее. Почему? Может быть, он
добывает там алмазы? Может быть, для этого ему и нужны дизели двойного
действия и такие изящные обводы?

- Чушь! - взорвался Мак.

- Именно это я и имел в виду - чушь, - согласился он и плавно
взмахнул пистолетом. - Присядем. Нам нужно многое обсудить - детали
высадки на Берег скелетов и все такое прочее...

- Обсуждать нам нечего, - резко оборвал я, отлично зная, что обсудить
нам нужно многое. - Я не доставлю вас на Берег скелетов ни при каких
обстоятельствах. А теперь убирайтесь. И если вы пожалуете вновь, я выброшу
вас за борт.

- Смело заявлено, капитан Пэйс, или нужно говорить
"капитан-лейтенант"? - усмехнулся он. - Вы вынуждаете меня ходить с
козырей, которые я хотел попридержать...

Пот струился у меня под рубашкой. Проклятый немец издевался надо
мною.

- Я еще не знаю назначения "Этоши", - тихо сказал Стайн, - но намерен
это узнать.

Значит, он не имеет понятия об острове Двух кривых дюн!

- Меня очень заинтересовала личность капитан-лейтенанта Пэйса, -
продолжал немец, - и я обратился к одному знакомому в Кейптауне, чтобы он
побольше разузнал об этом знаменитом подводнике. И что же выяснилось?
Выяснилось, что он... утонул. Вскоре после суда над ним.

Мурашки побежали у меня по коже.

Стайн с торжеством сунул пистолет обратно в карман.

- Это было в апреле 1945 года. Помните старую "Филирию", капитан?
Смешно, что Георгиади назвал такую развалину именем морской нимфы! Но
греки народ сентиментальный...

Я машинально налил себе еще виски в стакан. Итак, "Филирия" восстала
из могилы - и двадцать семь человек экипажа вместе с ней!

- Машины на этом корыте никуда не годились, не так ли, Макфадден? -
ядовито усмехнулся Стайн. - Блестящий командир-подводник в качестве
шкипера старой развалины и его не менее блестящий механик поддерживали
работу машин ровно столько, сколько это было им нужно...

Стайн понимал, что загнал нас в угол.

- Что вы сделали с "Филирией", капитан Пэйс? Разве можно исчезнуть
вместе с кораблем и двадцатью семью членами экипажа? Георгиади будет очень
интересно узнать, кал вы исчезли и появились с приличным капиталом и под
другой фамилией. Вряд ли бы этот грек так расстраивался из-за потери
старой посудины, за которую он получил страховку, превышающую ее
стоимость. А он, капитан Пэйс, до сих пор переживает потерю "Филирии"!
Уверен, что он был бы счастлив возобновить знакомство с ее капитаном и
механиком. Так же как и власти Танжера. Каков был груз "Филирии"?

- Если вы так много знаете, то должны знать и грузовой манифест
"Филирии", - грубо отрезал я.

- Конечно, знаю, - спокойно ответил он. - Вы везли фрукты, коньяк и
шерсть - ничего экстраординарного. Но почему именно в Танжер, спрашиваю я
себя? И отвечаю - в сорок пятом году в Танжере можно было купить и продать
что угодно и кого угодно...

Я часто задавался вопросом, как перенес Георгиади потерю алмазов
стоимостью в 200.000 фунтов? Впоследствии мне стало известно, что он под
вывеской респектабельной торговой фирмы контрабандой вывозил алмазы из
Юго-Западной Африки и Сьерра-Леоне в Танжер. Я до сих пор помню выражение
лица грека, когда он протянул мне коробку из-под блока сигарет, в которой
лежал лебольшой полотняный мешочек, завернутый в газету.

- Отдадите Луи Мане, владельцу бара "Стрейтс", - распорядился он. -
Здесь больше чем на двести тысяч фунтов неотшлифованных камней. Многим
людям перерезали глотку за десятую часть этой суммы, капитан, поэтому не
вздумайте заняться личным бизнесом. Понятно?

Именно эти слова Георгиади заронили в мою душу сомнения...

Далеко к югу от острова Двух кривых дюн, южнее устья Оранжевой реки,
старая "Филирия" натужно хрипела своими машинами. Была темная ночь, в
каюте нечем было дышать от сухого ветра, дующего с материка. Откуда-то с
берега, отгороженного колючей проволокой, по водной шири и небосводу
рыскали лучи прожекторов, охраняя запретную территорию. В этой забытой
богом пустыне полицейские, которых посылают туда служить на два года,
зачастую сходят с ума. Меньше всего их заботит морское побережье, которое
песчаные отмели делают недоступным для кораблей. "За исключением острова
Двух кривых дюн", - подумал я. Эта мысль и породила всю затею. Черт
возьми, почему, в самом деле, должен я командовать этим плавающим гробом и
быть парией, когда я единственный хозяин уникальной в своем роде гавани
между Кейптауном и Тигровой бухтой, не считая Валвис-бея?! Я, один только
я знал о ее существовании. Если бы у меня был собственный корабль! Да, я
должен иметь корабль!

Я выглянул в иллюминатор. Остров Двух кривых дюн - ахиллесова пята
Берега скелетов!

Эта мысль завладела мною с такой силой, что я шлепнул ладонью по
столу. Драгоценный сверток Георгиади! Частное предпринимательство! 200.000
фунтов стерлингов помогут мне обзавестись собственным судном, каким я
хотел - быстроходным, маневренным. Для отвода глаз - лов рыбы. Я мог бы
действовать, базируясь на Валвис-бее, и никто даже не заподозрит, чем я на
самом деле промышляю и где моя настоящая база.

Первое, что пришло мне в голову, - посадить старую "Филирию" на мель
у острова Двух кривых дюн и незаметно улизнуть на шлюпке. Однако я
отбросил эту мысль. Я не мог оставить Мака и двадцать семь ни в чем не
повинных людей на мучительную смерть даже за все алмазы Юго-Западной
Африки! Нет, зачем же сажать корабль на мель?! Лучше я просто покину его и
скроюсь, воспользовавшись предрассветной мглой...

Я открыл чемодан и достал карту старого Саймона, развернул ее и
измерил расстояние от острова Двух кривых дюн до Тигровой бухты: около
пятидесяти миль по прямой. Высадившись, придется обогнуть португальский
кордон у Посто Велхо и обойти стороной дорогу на Касимбу от заставы на
пограничной реке Кунене. Мне пришлось бы пройти миль восемьдесят в обход.
Твердого плана у меня не было. Я должен был попасть в Касимбу с востока, а
не с юга. Никто бы тогда и не заподозрил, что я моряк, потерпевший
кораблекрушение.

А что станется с "Филирией"? Я был почти уверен, что Олафсен, мой
помощник, доберется до какого-нибудь ангольского порта, как только решит,
что я погиб. К тому времени я буду уже далеко. Конечно, Георгиади не
станет болтать о том, что именно отправил он со мной на "Филирии". Я был
убежден, глядя на неряшливых матросов, что ни один из них не был его
соглядатаем, приставленным ко мне...

Я вновь склонился над картой и вдруг почувствовал, что не один в
каюте. Я обернулся.

У входа, ухмыляясь, стоял Мак. В руке он держал тяжелый разводной
ключ. По лицу его было видно, что он инстинктивно почуял что-то недоброе.

- М-да, - произнес он, глянув на карту. - Что ты затеял, шкипер?.. Со
мной-то ты можешь быть откровенным. Ведь это я тот шотландец-механик,
который уволился из королевского флота, чтобы не расставаться со своим
командиром... - Он кивнул на карту. - Некоторые люди помешаны на женщинах,
другие на виски. У меня это машины, а у тебя забытая богом часть моря или
суши, не вполне уверен, что именно. Один раз это уже довело тебя до
катастрофы. Хватит, пожалуй, а?

Он сказал это без злобы. И тут я понял, что совершить побег в
одиночку очень трудно, почти невоэможно. С сообщником это будет легче.
"Нужно привлечь к моей затее Мака", - решил я.

Был только один способ заполучить его в сообщники: откровенно
рассказать все.

Я запер дверь каюты и достал из чемодана блок из-под сигарета
Казалось, Мак был заинтригован. Он не испугался, когда я запер дверь - он
в любой момент мог прикончить меня разводным ключом, который не выпускал
из рук. Я высыпал на стол содержимое коробки - тусклые, неотшлифованные
алмазы.

Мак сделал удивленный жест.

- Дорогие камушки, - сказал он.

Впервые я видел Мака потрясенным.

- Даже очень.

- Намерен прикарманить?

- Не себе, Мак, а нам. Тебе и мне. Двести тысяч фунтов!

- Хочешь, чтобы я открыл кингстон? - спросил он.

- Нет, Мак, - сказал я, словно мы обсуждали какой-то незначительный
дефект в механизме, а не крупную аферу. - В нужный момент ты остановишь
машины и доложишь о неполадках с рулевым устройством. Сорваны штыри или
что угодно. Сам придумаешь...

- Непонятно, - перебил Мак. - Я останавливаю машины и докладываю
тебе, что руль в неисправности. А дальше?..

- Мы спускаемся за борт, чтобы осмотреть повреждение.

Мак постучал ключом по стакану, и в каюте словно зазвучали колокола
судьбы.