объяснил человек в штатском - в темно-красной нейлоновой куртке с
расстегнутой молнией и с густой копной седеющих вьющихся волос.
имя и фамилию?!" - подумал я) - это вы? - спросил штатский, беззастенчиво
и с явным любопытством разглядывая меня, словно перед ним стоял манекен, а
не живой человек.
останьтесь здесь и побеседуйте с жильцами. Кто где был, что слышал или
видел, словом, как всегда в подобных случаях.
Мэтт.
штатском, полицейский чин, как я догадался.
аккредитован при пресс-центре, и я несу за его безопасность полную
ответственность. Если нет, прошу дать возможность вызвать моего адвоката,
он примет на себя защиту интересов мистера Романько.
бюрократическим изыскам и сказал миролюбиво:
устраивать неприятности.
Или мы идем вместе, или мы дожидаемся адвоката!
ситуации. Ближайшее советское учреждение - в Вашингтоне, потому что наше
консульство в Нью-Йорке закрыто еще при президенте Картере и, судя по
складывающимся отношениям с новым президентом, вряд ли будет открыто
вновь. Мне оставалось лишь подчиниться, и горячее чувство благодарности к
Мэтту охватило меня. "А ты-то, - вновь с запоздалым раскаянием подумал я,
- принимал его за напыщенного болвана из числа поклонников Сталлонне!"
инспектора своим круглым, как добрый бочонок с пивом, животом.
подозреваемого в преступном нападении! - Тут инспектор был непреклонен.
живое Казанкини, но предусмотрительно застыл на месте, а потом и вовсе сел
обратно в кресло.
последним - Мэтт, заскрипели старыми деревянными ступенями. Дверь в
комнату была распахнута, и еще с порога я обнаружил, что кто-то перевернул
в ней все вверх дном. Я, кажется, начал догадываться, что здесь произошло,
но предусмотрительно промолчал, считая, что вовсе незачем американскую
полицию вмешивать в мои интересы, тем паче что я еще не определил точно,
чем интересовались незваные посетители.
придерешься (это я, безусловно, отнес к присутствию здесь Мэтта),
предложил инспектор, - посмотрите, не пропали ли какие-либо вещи, не
нанесен ли вам какой другой урон.
чего не следует говорить полицейскому. Времени было в обрез - я видел, как
настороженно, цепко держал меня под своим колпаком инспектор.
вспомнив, что полицейский чин не представился.
лицу, была тут же бесследно стерта. Да, у этого закалочка в порядке! -
Извините, - повторил он. - Инспектор уголовного розыска полиции штата
Нью-Йорк Залески.
должен сделать. Признаюсь, никогда не приходилось попадать в такой
переплет.
натренирую, ты еще мне ручку будешь жать в знак искренней дружбы!" -
усмехнулся я в душе, хотя, если честно, мне было не до смеха, потому что
мне уже было ясно, что мои розыски не оказались незамеченными. И дай-то
бог, чтоб это не отразилось на Серже или Джоне Микитюке!
Семененко, когда я написал серию статей для еженедельника, один товарищ,
облеченный властью и правом первой читки подобных материалов, обратился ко
мне с нескрываемым укором:
советскому человеку!
меня поступок? В чем это выразилось? - откровенно говоря, растерялся я.
вы не в курсе, что такие шаги не рекомендуются?
излагаете мне некий параграф некой инструкции, призванной регламентировать
мое поведение за границей, то имя Валерия Семененко было бы втоптано в
грязь, честь и достоинство советского человека были бы принижены, если не
сказать больше...
мне самый веский, по его мнению, аргумент.
разгромленной неизвестными комнате под пристальным, подозрительным
взглядом полицейского?" - подумал я...
письменный стол, сразу сказать, чем интересовались незванные гости. Но я
не стал спешить.
аккуратно на постели, предварительно застелив ее покрывалом. Две рубашки,
свитер, три галстука, светло-коричневый гольф, носки и прочие нижние вещи.
Сувениры, купленные в лавчонке по соседству: две вязанные шапочки с
вышитым лыжником - себе и Наташке; литография Рокуэлла Кента в
металлической рамке - заснеженные горы Адирондака с заледеневшим водопадом
на первом плане; пять зажигалок с видами Лейк-Плэсида - товарищам в
редакции, шелковый шейный платок, тоже с видами Лейк-Плэсида, - для
стенографистки Зинаиды Михайловны, она со мной намучилась за эти дни,
принимать репортажи доводилось даже дома, далеко за полночь; и, наконец,
светло-синий горнолыжный комбинезон - моя гордость и давнишняя мечта.
Пожалуй, я был искренне расстроен, если б пропал комбинезон: я уже не
однажды представлял себе, как появлюсь в нем в Славском - заезжие модники
из Львова да Москвы, честное слово, засохнут от зависти.
и слава богу! - крошечный, в ладонь, диктофон "Сони", принадлежавший
редакции, и все пять кассет.
давно обнаружил, что одна вещь таки исчезла. Не было пластмассовой
папочки, подаренной мне Сержем Казанкини, - досье украли. "Но инспектору,
- давно решил я, - вовсе не обязательно об этом знать".
протокол, и на этом будем считать инцидент исчерпанным. Что же касается
преступного нападения на миссис Келли, это уже наше внутреннее дело, -
суммировал инспектор Залески. В голосе его, однако, не слышалось
удовлетворения. Ну да это его заботы...
Келли, уже пришедшая в себя окончательно и сидевшая на диванчике рядом с
молодым доктором в белом халате. Лицо ее ожило.
"Золотая луна".
конечно, пойти туда не могла - пятнадцать долларов, согласитесь, для
одинокой женщины - деньги. (Я запоздало пожалел, что ни разу даже не
предложил миссис Келли посетить состязания, уж нашел бы способ провести ее
бесплатно, опыт подобных посещений дома мы отработали давно до
совершенства и даже на такие престижные футбольные матчи, как "Динамо" -
"Селтик", проводили в ложу прессы своих гостей). - Миссис Келли сделала
паузу, но, конечно, не для того, чтобы упрекнуть меня за недогадливость, а
чтобы придать своему рассказу дополнительный драматизм. - Как прекрасна
была наша Дженни! Да-да, мистер Романько, но и ваша девочка, как ее зовут?
хозяйки пансиона.
блистательна в этот вечер.
имеющие никакого отношения к происшествию, тем более что подробности эти
были ему давным-давно известны и вряд ли он ожидал чего-то нового в таком
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Якубенко Николай
Емилина Ника
Шилова Юлия