Чтение 22–й страницы книги ~Айсберг~

флот, равный военно-морскому флоту Испании? Или это другой Рондхейм?

-- Нет, вы совершенно правы,-- ответила Керсти.-- Его главный офис
находится именно здесь, в Рейкьявике.

-- Рыболовецкие суда голубого цвета с красным флагом, в центре которого
альбатрос? -- уточнил Питт.

Керсти кивнула:

-- Альбатрос -- символ удачи Рондхейма. Вам знакомы его суда?

-- Да, я несколько раз пролетал над ними.

Без сомнения, Питту были знакомы эти суда и их символ. Они были знакомы
каждому рыбаку любой страны к северу от сороковой параллели. Рыболовы
Рондхейма пользовались дурной славой: они уничтожали рыбные отмели, обрекая
рыбу на вымирание, они воровали сети у других рыболовов и устанавливали свои
красные сети в территориальных водах других стран. Альбатроса Рондхейма
ненавидели так же, как фашистскую свастику.

-- Слияние "Фири лимитед" и "Рондхейм индастриз" создаст самую мощную
империю,-- медленно, как бы взвешивая все возможные последствия, произнес
Сандекер.

Мысли в голове Питта бежали в том же направлении. Внезапно этот поток
прервал взмах руки Керсти.

-- Вот и он! Вон там!

Они обернулись, следуя за взглядом Керсти, и увидели высокого,
светловолосого, хорошо сложенного мужчину, твердой походкой направлявшегося
к ним. Он был достаточно молод: ему не было и сорока, с мужественным лицом,
на котором оставили свой след года океанских штормов и соленый воздух. У
него были холодные серо-голубые глаза, тонкий прямой нос и мягкий рот,
который, как размышлял Питт, во время деловых переговоров вытягивался в
твердую агрессивную линию. Питт мысленно нарисовал себе резкого и коварного
оппонента. Он пожелал себе никогда не поворачиваться спиной к этому
человеку.

Рондхейм остановился у столика, его белоснежные зубы сверкнули в
кажущейся сердечной улыбке.

-- Керсти, дорогая, как замечательно ты сегодня выглядишь! -- Он
порывисто обнял ее.

Питт ждал, на ком остановятся теперь серо-голубые глаза,-- на нем или
адмирале.

Он ошибся: Рондхейм повернулся к Тиди.

-- О! Кто эта приятная молодая леди?

-- Это секретарь адмирала Сандекера. Мисс Тиди Ройял,-- ответила
Керсти.-- Могу я представить вам Оскара Рондхейма?

-- Мисс Ройял.-- Он слегка поклонился.-- Я очарован вашими
необыкновенными глазами.

Питт прижал салфетку к губам, чтобы заглушить усмешку.

Тиди начала хихикать, а Сандекер расхохотался так, что привлек внимание
сидящих за соседними столиками. Питт не сводил глаз с Керсти. Он был
заинтригован испуганным, почти паническим выражением, промелькнувшим на ее
лице, прежде чем она смогла выдавить легкую улыбку и присоединиться к
веселью присутствующих.

Рондхейм ничего не понял. Его глаза смотрели безучастно, выражая
смущение, а губы угрожающе вытянулись в приступе ярости -- не надо быть
слишком проницательным, чтобы понять -- этот человек не привык служить
предметом для насмешек.

-- Я сказал, что-то смешное? -- спросил он.

-- Похоже, что в этот вечер все говорят комплименты женщинам об их
глазах,-- ответил Питт.

Керсти объяснила Рондхейму о чем идет речь и торопливо представила
Сандекера.

-- Мне действительно очень приятно познакомиться с вами, адмирал.--
Глаза Рондхейма вновь обрели свойственное им холодное выражение.-- Ваша
репутация моряка и океанографа хорошо известна среди людей морской
профессии.

-- Ваша репутация не менее хорошо известна среди людей морской
профессии, мистер Рондхейм.-- Адмирал пожал его руку и повернулся к Питту.--
Майор Дирк Питт, директор специальных программ моей службы.

Рондхейм сделал небольшую паузу, с холодным профессионализмом оценивая
стоявшего перед ним человека, прежде чем протянуть ему руку.

-- Как поживаете? -- Питт сцепил зубы: рука Рондхейма сжала его как
клещи. Питт поборол желание выдернуть свою напротив, он расслабил ее в
мертвой хватке Рондхейма.

-- Бог мой, мистер Рондхейм, вы очень сильный человек!

-- Извините, майор.-- Рондхейм вздрогнул и отдернул свою руку так, как
будто по ней прошел ток.-- Люди которые работают на меня, грубой породы, они
требуют такого обращения. Когда я изредка покидаю палубу рыболовного судна,
я забываю вести себя на земле как джентльмен.

-- Что вы, мистер Рондхейм. вам незачем извиняться. Я восхищаюсь
мужественными людьми.-- Питт поднял руку и пошевелил пальцами.-- Пока я могу
держать в ней кисть, ей вреда не причинить.

-- Вы увлекаетесь живописью, майор? -- спросила Керсти.

-- В основном пейзажной. Я люблю также писать живые цветы. В цветах
есть что-то, что вдохновляет душу, не так ли?

Керсти с любопытством посмотрела на Питта.

-- Я бы хотела взглянуть когда-нибудь на ваши работы.

-- К сожалению, все мои полотна в Вашингтоне. Однако, пока я здесь, я
был бы рад познакомить вас с моими впечатлениями от Исландии. Я хотел бы
написать серию акварелей. Вы сможете повесить их в вашем офисе.

-- Вы очень любезны, но я не смогу принять...

-- Чепуха,-- прервал ее Питт.-- Ваше побережье прекрасно. Я только не
знаю, смогу ли я ухватить контраст между морем и скалами в их естественном
освещении.

Керсти вежливо улыбнулась.

-- Если вы настаиваете. Но вы должны обещать принять от меня что-либо
взамен.

-- Только одно -- судно. Писать побережье лучше всего с моря. Ничего
необычного. Какой-нибудь маленький крейсер.

-- Обратитесь к начальнику моего дока, майор. Он подберет для вас
что-нибудь подходящее.-- Она поколебалась минуту, когда Рондхейм положил ей
руку на плечо и шею.-- Наши судна пришвартованы на двенадцатом причале.

-- Пойдем, дорогая,-- мягко сказал Рондхейм, оскалив белоснежные
зубы.-- Сегодня вечером Макс читает свои новые стихи. Мы не должны
опаздывать.

Его рука сжала ее.

-- Я надеюсь, добрые люди простят нас.

-- Конечно, конечно,-- сказал Сандекер.-- Это были чудесные два часа,
мисс Фири. Спасибо, что составили нам компанию.

Прежде чем кто-либо успел произнести слово, Рондхейм взял Керсти под
руку и вывел из зала. Как только они скрылись за дверью, Сандекер бросил
салфетку на стол.

-- Ну, Питт, не объяснишь ли теперь свои слова?

-- Какие?

-- "Я восхищаюсь мужественными людьми",-- изобразил Сандекер.

Питт наклонился вперед, положив локти на стол. Его лицо было крайне
серьезно.

-- В некоторых ситуациях получаешь преимущество тогда, когда тебя
недооценивают. Это одна из них.

-- Рондхейм?

-- Именно. Он и есть причина внезапного отказа Фири сотрудничать с
Соединенными Штатами и НСГИ. Он не дурак. Как только он женится на Керсти,
контроль над двумя мощнейшими частными корпорациями попадет в одни руки.
Возможности будут огромны. Исландия вместе с ее правительством слишком мала,
слишком зависима в своей экономике от будущего картеля Рондхейма -- Фири,
чтобы оказать хоть малейшее сопротивление любому хорошо финансируемому
новому режиму. Затем, при правильной стратегии, и руках Рондхейма окажутся
Фарерские острова и Гренландия -- а это фактический контроль над Северной
Атлантикой. После этого, можно только предполагать, в каком направлении
будут простираться его амбиции.

Сандекер покачал головой.

-- Твои рассуждения зашли слишком далеко. Керсти Фири никогда не
осмелится выступить в одиночку на международной арене.

-- У нее не будет выбора. В семье все пороки исходят от доминирующей
личности.

-- Женщина слепа в своей любви, это ты хочешь сказать?

-- Нет,-- ответил Питт.-- Не похоже, чтобы она была сильно влюблена в
него.

-- Теперь ты уже эксперт по сердечным делам,-- саркастически сказал
Сандекер.

-- Молчу, молчу.-- Питт улыбнулся,-- Но среди нас, к счастью, есть
эксперт, обладающий внутренней естественной интуицией на эти вещи.

Он повернулся к Тиди.

-- Какова твоя женская точка зрения?

Тиди кивнула.

-- Она его боится.

Сандекер, размышляя, взглянул на нее.

-- Что ты имеешь в виду?

-- Только то, что сказала,-- твердо повторила Тиди.-- Мисс Фири до
смерти боится мистера Рондхейма. Вы не заметили, как он сжал ее шею? Я
гарантирую, что всю следующую неделю она будет носить высокие воротники,
пока не исчезнут синяки.

-- Ты уверена, что не воображаешь и не преувеличиваешь?

Тиди покачала головой.

-- Она еле сдержалась, чтобы не вскрикнуть.

В глазах Сандекера появилась враждебность.