Чтение 22–й страницы книги ~Мент обреченный~

тебе за это, Паша.

Андрей поднялся.

- В бюро ритуальных услуг "Реквием" сезонные скидки. Рекомендую
побеспокоиться заранее. Адресок дать? За предварительный заказ плата не
взимается. Очень удобно. Можно заказать гроб со встроенным радиоприемником
или тетрисом. Никаких шуток, Паша. Я, Паша, себя уважать перестану, если в
твой грипп поверю, так что извини. А гниль, она рано или поздно все равно
наружу выйдет, как ни прячь. Пока.

Андрей сделал шаг к двери.

- Подождите...

"Горячо, горячо!"

- Ну?

- Я расскажу, только...

- Хочешь гарантий? Гарантии - дело наживное. Ты сначала расскажи, что
знаешь. Пока обещать могу одно - все останется между нами. Впрочем, ты в
этом имел возможность убедиться.

- Хорошо. Курить можно?

- Да не нервничай так! Ты что, в гостях?

- А, ну да...

Одышкин достал из нагрудного кармана мятый "Аэрофлот", прикурил.

- Так, сегодня вторник? Да. Я с четверга на больняке. Вот еще что, я
действительно ни в какие дела Григорича, ну, шефа нашего, не влезал. Тут
случайно вышло.

- Ты рассказывай, там посмотрим, что случайно, а что нет.

- Да, хорошо. Значит, в среду утром плохо мне было. Помните, тот кабак, где
Колька черного о столик башкой? Я тогда с Колькой гулял. Перебрал, если
честно. Утром еле поднялся, просто никакой. На работу вообще идти не хотел,
да передумал, Григорич выгнать грозился.

- Ты не на Доске почета?

- Ну, подумаешь, пару раз задвинул! Сразу "уволю, уволю". В общем, приполз
кое-как, перед шефом отсветился. Он обычно в самом цехе не сидит. Или в
разъездах, или в пристройке, рядом со складом. Я с мужиками договорился,
что часик отлежусь. В случае чего - за сигаретами ушел. Ну, мужики:
"Понимаем, Паша, ол'райт". Я на склад, там скамеечка есть для таких делов.
Пару шкафов придвинул для прикрытия, фуфаечку под башку - и вперед, за
Родину. Не помню, сколько отходил - часа два, не меньше. Всякая дрянь
снилась - бабы голые, черти...

- Это можно опустить,- поторопил Андрей. - Невесте потом расскажешь.

- Проснулся от разборки какой-то. Мужики скандалили - громко, от души. С
накати-ком. Свет на складе врублен. Я из-за шкафа пригляделся, не
высвечиваясь. Сейчас время такое - лучше не высвечиваться без нужды,
сплошные вирусы... Вот. Шесть человек было. И Григорич. Запуганный,
суетливый. Я его никогда таким раньше не видел, он по жизни с принципами,
умеет позицию отстоять. А тут как кролик перед удавами...

В комнату вернулся Антон.

- Я все. Ты скоро?

- Пару минут, Антон Михайлович, подожди, Если не в падлу. Паша
заинтересовал меня как мужчина.

- Я на улице, на скамеечке.

- Да, я скоро.

Антон ушел на лавочку.

- Давай, давай. - Андрею не терпелось заполучить ключик к заветной дверце.
- А то он неладное заподозрит.

- Короче, пацаны эти насчет "крыши" базарили. Кому из них Григорич платить
должен. Я хотел было встрять, развести ребят, да не стал. Они там к словам
не очень-то прислушивались, один аргумент: "Да ты знаешь, козел кто мы
такие?!"

- И кто они такие?

- Троих первый раз видел. Не местные пацаны. В пальтишках, галстучках,
прямо салон Славы Зайцева. Они, в основном, и накатывали, фиксами золотыми
сверкали...

Паша потер подбородок, создавая видимость сильного душевного волнения и
активной работы памяти.

- Не волнуйся так, Одышкин. Где Третьяк - там победа. Говори, кого узнал.

- Петю Канарского знаете?

- Ну еще бы...

Петя Канарский слыл местным бандитским заправилой, контролировавшим пару
городских районов. Свое необычное прозвище он приобрел за то, что, отдыхая
на Канарах, забывшись по пьяни, помочился в ресторанный бассейн, а затем
столкнул туда возмутившегося не по делу официанта. Испанские власти
затрюмили Петю в местную тюрягу, но через пару дней отдыхавшая братва
вытащила авторитета под залог.

Петя очень гордился этим фактом биографии, при каждом удобном случае в
розовых красках расписывая, как тянул срок на испанской зоне, будучи
пойманным Интерполом на крупной афере с оружием. Все верили, и в конце
концов Петя поверил в это сам.

Внешность типичного питекантропа и бычьи повадки немного подмывали Петины
воспоминания - подобным товарищем вряд ли заинтересуется Интерпол, но никто
открыто сомнения не высказывал, боясь навлечь нечаянный гнев Канарского.
Петя по природе был обидчив и мог обидеться.

- Так что, он присутствовал?

- Григорич ему до этого платил.

- Ты не виляй задницей! Был он на разборке или нет?

Паша, чуть не плача, выдавил:

- Да... был.

- А с ним?

- Пацаны его. Нико-один и Нико-два. Близнецы.

- Знаем таких. Ну, и чем у братвы раунд закончился? Кто победил?

- Ну, по понятиям эти, в пальто, не правы были. Это Петина территория, даже
в газетах пишут. А они откуда взялись? Накатили на Петьку: "Запомни, баклан
ресторанный, еще раз здесь засветишься, заставим нассать в ведро, а потом
утопим!" Григорича за шиворот и на улицу. Петя обиделся, конечно.
По-взрослому так обиделся. Харкнул вслед, пальчик показал. Потом близнецам
говорит: "Хера они получат! Найдите Ортопеда, пусть зарядит машинку и
разнесет этот сарай к едреной матери!"

- Ортопед? Это Тимохин?

- Да, Серега. Бывший взрывник. Изобретал как-то бомбу, ему ноги-то и
оторвало. На протезах ходит, поэтому и Ортопед.

- Отходился.

- Почему?

- На днях шел по улице, нес пакетик, нечаянно выронил, хотел поднять...
Говорят, что запчасти от протезов находили в радиусе километра. Хорошо
полетал. Погоди-ка! Они в среду в мастерской воевали? Точно! А в четверг
Ортопед и взорвался. Часиков в девять вечера! Вот он кому подарочек-то нес,
сучье вымя!

Паша пару раз сглотнул слюну. Андрей потопал ногой по полу.

- Ты, значит, после этой "стрелки" на складе решил приболеть?

- Приболеешь тут. Канарский - конкретный малый.

Андрей поднялся со стула. Читать нравоучительную речь о чести и совести он
не собирался, проще было заехать в морду, да толку-то. Только руку
вывихнешь. Хоть ядерная война, а страус все равно башку в песок зароет. И
Одышкина понять можно, лучше грипп, чем гроб. А чего? Другой бы, что ли, не
заболел? Кто решился бы панику поднять? Никто. Хорошо рассуждать и
упрекать. Все верно, Пашенька, все верно, никто с тобой не спорит. Живя
среди страусов, волей-неволей становишься страусом. Даже если очень не
хочется.

- Пока, Паша. Живи дальше.

В коридоре Андрей столкнулся с матерью.

- Простите, он что-нибудь натворил? Скажите, пожалуйста.

Андрей не ответил, приоткрыл дверь в комнату и, погрозив Паше кулаком,
произнес:

- И запомни, борода многогрешная, ежели что худое за тобой проведаю!..
Хороняка!

Грицук, вытянув ноги, сидел на скамейке и кемарил. Андрей подсел и вытащил
из его куртки сигареты. Тоха, не открывая глаз, зевнул.

- Ну шо?

- Очень горячо. - Андрей затянулся. - В среду Петя Канарский, знаешь
обморозка этого, со своими быками встречался с какими-то залетными на
складе мастерской по поводу "крыши". Одышкин в это время за шкафом после
пьянки отходил, весь базар слышал. Залетные, чувствуется, покруче Пети
оказались, велели убираться. Странно, после таких предъяв стволы тут же в
ход идут. Но обошлось. То ли Петя струхнул, то ли еще что. Велел своим
найти Ортопеда, чтобы тот взорвал мастерскую. А в четверг Ортопед сам
взрывается - нечаянно. Царство небесное. Усекаешь? Канарский от затеи не
отказался и дело, бляха, доделал! Не так, так этак! А Одышкин от греха
подальше решил на больняке отлежаться и никого, морда ослиная, не
предупредил, даже своих! Хрен-то, если б в ментуру не настучал, тут все
понятно, но своим не сказать!..

- Ой, нашел 'рех! Защита жизни путем невмешательства. Меньше знаешь -
дальше едешь. Дру'ое не ясно. Работя'и здесь при чем? Эти пере'рызлись, вот
и взрывали бы дру' дру'а сколько влезет.

- Паны дерутся, у крестьян чубы трещат?

- Возможно. Старо, как дерьмо мамонта. На ком-то надо ведь оторваться!
Ко'да армия не может разбить армию, она начинает сжи'ать деревни. Кстати,
Одышкин остальных не узнал?

- С Петей братья-близнецы были, Нико-один и Нико-два, а тех первый раз
видел. В стильных прикидах, в пальтишках, при галстучках. Культурные
мальчишки. Боюсь, что если это Петина работа, искать мы его долго будем. Я
бы после таких пакостей из города тут же сдул. На Канары или в ближнее