Она вспомнила, как Лен Паркер барабанил в дверь.
— Можно и так сказать.
Он засмеялся.
— Очень красноречиво. Мне тоже попадались потрясающие штучки. Теперь ты все про меня знаешь, как насчет рассказать о себе?
Дарси выдала тщательно выверенную историю своей жизни.
Дуг поднял одну бровь.
— Подозреваю, что ты много о чем умалчиваешь, но, может быть, когда мы узнаем друг друга получше, ты расскажешь мне все.
Дарси отказалась от второго бокала вина.
— Мне пора идти.
Он не настаивал.
— Вообще-то, мне тоже. Когда я снова тебя увижу, Дарси? Завтра? Давай на этот раз поужинаем.
— Извини, я очень занята.
— А в четверг?
— У меня сейчас много работы. Может, ты позвонишь через несколько дней?
— Договорились. А если ты будешь все время отказываться, я не стану тебе докучать, обещаю. Но я надеюсь, этого не случится.
Он и правда очень милый, решила Дарси, или очень хороший актер.
Дуг посадил ее в такси, потом остановил еще одно для себя. У себя на квартире он лихорадочно стянул джинсы и свитер, быстро переоделся в костюм, в котором ходил на работу. Без четверти восемь он уже ехал в поезде в Скарсдейл. Без четверти восемь он читал Триш сказку на ночь, пока Сьюзан поджаривала ему бифштекс. Ну конечно, она понимает, как его раздражают эти бесконечные совещания по вечерам. «Ты слишком много работаешь, дорогой», — сказала она примирительно, когда он ворвался в дом, жалуясь, что чуть-чуть опоздал на более ранний поезд.
Джей Стрэттон оставался спокоен на протяжении всего допроса, который длился несколько часов. Единственное объяснение, которое он может дать бриллиантам в браслете, который он продал Мериллу Эштону, — это чудовищная ошибка. У него была договоренность с Эрин Келли о том, что она сделает оправу для нескольких очень хороших бриллиантов. Стрэттон заявил, что каким-то образом допустил ошибку и ненамеренно подменил некоторые камни из мешочка, который он дал Келли. Нельзя сказать, чтобы они были хуже. Стоит только взглянуть на страховки.
При обыске в его квартире и банковском сейфе другие пропавшие бриллианты обнаружены не были. Ему предъявили обвинение в сокрытии краденого и отпустили под залог. В сопровождении своего адвоката он вышел из полицейского участка с гордо поднятой головой.
Винс вел допрос вместе с полицейскими из шестого участка. Все они были уверены, что он виновен, но, как сказал Винс, «перед нами один из самых талантливых мошенников на доверии, каких я только видел, а я, должен признаться, повидал их немало».
Самое страшное в этой истории то, думал Винс, возвращаясь в управление, что Дарси Скотт здесь выступает свидетелем защиты. Она вместе со Стрэттоном открыла сейф и готова присягнуть, что мешочка там не было. И, наконец, главный вопрос: хватило бы у Стрэттона пороху утверждать, что бриллианты похищены, если бы он не знал наверняка, что Эрин Келли не появится и не расскажет, что с ними произошло?
У себя в кабинете Винс давал сотрудникам задания.
— Мне нужно все, абсолютно все, — что касается Джея Стрэттона. Джея Чарлза Стрэттона.
ГЛАВА 15. Среда, 6 марта
Крис Шеридан рассматривал Дарси Скотт, и то, что он видел перед собой, очень ему нравилось. На ней была кожаная куртка, перетянутая поясом, и темные брюки, заправленные в дорогие кожаные, хотя и не совсем новые, сапоги. Завязанный узлом шелковый шарфик подчеркивал ямку у основания шеи. Каштановые волосы мягкими блестящими волнами падали ей на лицо. Темные ресницы обрамляли каре- зеленые глаза. Черные брови, очень белая кожа, как у фарфоровой статуэтки.
Он дал ей лет двадцать пять — двадцать восемь.
Она напоминает мне Нэн. Сравнение его поразило. Но они не похожи, думал он. Красота Нэн была скандинавского типа: белая кожа, румянец, большие голубые глаза, волосы цвета соломы. В чем же тогда сходство? В том, как грациозно двигается Дарси. Нэн так ходила: казалось, зазвучит музыка, и она начнет танцевать.
Дарси чувствовала на себе взгляд Криса Шеридана. Она и сама исподволь наблюдала за ним. Ей понравилось его мужественное лицо, нос с небольшой горбинкой, возможно, результат перелома. Широкие плечи и общее впечатление подтянутости, все говорило о его приверженности спорту.
Несколько лет назад и мать, и отец сделали пластические операции. «Здесь убрали, тут подтянули», — шутила мать. «Не смотри так осуждающе, милая Дарси. Пойми, то, как мы выглядим, — тоже наша работа».
И почему мне это пришло на ум, подумала Дарси, ни к городу. Или это она подсознательно старается уйти от шока, который испытала, получив по почте сапог Эрин и туфельку для танцев? Весь день вчера она была спокойна, а сегодня проснулась в четыре утра от того, что плачет, вся подушка была мокрая от слез. Вспомнив об этом, она закусила губу, стараясь не расплакаться опять, но на глаза все равно навернулись слезы.
— Простите меня, — быстро сказала она и попыталась придать своему голосу деловитость. — Большое спасибо, что вы вчера сразу отправились в Коннектикут за фотографиями. Винс Д'Амброзио сказал мне, что вам пришлось изменить свои планы.
— Пустяки, ничего особенно важного. — Крис чувствовал, что Дарси не хочет, чтобы он заметил, как она расстроена, и продолжал как ни в чем не бывало: — Фотографий очень много. Я сложил их все в конференц-зале. Можете взглянуть. Если вы хотите забрать их домой или к себе на работу, я договорюсь, их вам привезут. Если вы захотите взять часть из них — это тоже можно устроить. Большинство людей на фотографиях я знаю. Не всех, конечно. Как бы то ни было, давайте попробуем.
Они спустились на первый этаж. Дарси заметила, что за четверть часа, что она провела у Криса Шеридана в кабинете, посетителей, осматривающих выставленные для обозрения вещи, которые будут продаваться на следующем аукционе, стало значительно больше. Она обожала аукционы. В детстве она часто ходила на аукционы с маклером, представляющим интересы ее родителей. Им самим появляться на аукционах было нельзя. Если бы стало известно, что кто-то из них заинтересован в приобретении антиквариата или картины, цены бы сразу подскочили. И ей всегда было неудобно, когда они рассказывали о том, как им досталась та или иная вещь.
Она шла рядом с Шериданом по коридору, когда вдруг увидела в углу старинное бюро и бросилась к нему.
— Неужели настоящий Рентген?
Крис погладил ладонью верхнюю панель красного дерева.
— Да, настоящий. Вы разбираетесь в антиквариате? Тоже этим занимаетесь?
Дарси подумала о Рентгене в библиотеке их дома в Бель-Эйр. Мама обожала рассказывать историю о том, как Мария-Антуанетта отправила его в Вену в качестве подарка своей матери, императрице, и как именно поэтому он не был продан во время Французской революции. Этот тоже, по всей видимости, был вывезен из Франции.
— Тоже этим занимаетесь? — повторил Крис.
— Ой, простите. — Дарси улыбнулась, вспомнив гостиницу, которую она оформляла, подыскивая подходящую мебель на распродажах. — Что-то вроде этого.
Крис поднял брови, но не стал больше задавать вопросов. «Вот сюда». Из просторного фойе вели двустворчатые двери. За ними стоял большой банкетный стол в стиле короля Георга, покрытый чехлом. На нем рядами были аккуратно разложены альбомы, дневники, фотографии в рамках, любительские снимки и коробки со слайдами.
— Только имейте в виду, что все они были сделаны лет пятнадцать-восемнадцать назад, — предупредил ее Крис.
— Я понимаю. — Дарси смотрела на всю эту гору материалов. — Вы часто пользуетесь этой комнатой?
— Не очень.
— Можно это все оставить тут, а я буду приходить, когда смогу? Дело в том, что, когда я у себя на работе, я всегда занята. Квартира у меня небольшая, и я практически не бываю дома.
Крис знал, что это не его дело, но не мог удержаться.
— Агент Д'Амброзио сказал мне, что вы отвечаете на объявления о знакомствах. — Он увидел, что Дарси Скотт сразу ушла в себя.
— Эрин не хотела отвечать на объявления. Это я уговорила ее. Единственное, чем я могу загладить свою вину, — это помочь найти ее убийцу. Так можно мне приходить? Обещаю не мешать ни вам, ни персоналу галереи.
Теперь Крис понял, что имел в виду Винс Д'Амброзио, когда говорил, что Дарси все равно будет делать то, что считает нужным в отношении этих объявлений.
— Вы ничуть не помешаете. Одна секретарша приходит в восемь. А вечером уборщицы работают до десяти. Я скажу им, чтобы вас впускали в любое время. А еще лучше, я дам вам ключ.
Дарси улыбнулась.
— Обещаю, что из севрского фарфора ничего не пропадет. А можно мне сейчас тут немного посидеть? У меня есть несколько свободных часов.
— Конечно. И не забудьте, я многих знаю из этих людей. Обращайтесь ко мне, если вам понадобится узнать, как кого-нибудь зовут, не стесняйтесь.
В половине четвертого снова пришел Шеридан, а с ним — горничная с подносом, на котором стояли чашки.
— Я подумал, вам, наверное, пора сделать перерыв. Выпейте чаю. Можно и мне с вами?
— Буду рада. — Дарси почувствовала, что у нее немного болит голова, и вспомнила, что не обедала сегодня. Она взяла чашку с чаем, добавила немного молока из прелестного молочника лиможского фарфора и протянула руку за сахарным печеньем, стараясь не показать виду, как она голодна. Она подождала, пока выйдет горничная, и сказала:
— Могу представить себе, как вам было тяжело все это ворошить. Воспоминания — ужасная вещь.
— Фотографии подготовила в основном моя мать. Я не перестаю восхищаться ею. Когда принесли посылку с туфлями, она упала в обморок, а сейчас думает только о том, как бы помочь найти убийцу Нэн и предотвратить другие несчастья.
— А вы?
— Нэн была на шесть минут меня старше. Она ни на минуту не позволяла мне забыть об этом. Звала меня «младший братик». Она была веселой и общительной, а я — застенчивым. Мы как бы дополняли друг друга. Я давно потерял надежду увидеть ее убийцу на скамье подсудимых. А теперь эта надежда появилась у меня снова. — Он бросил взгляд на стопку фотографий, которые она отложила. — Узнали кого-нибудь?
— Пока нет.
Без четверти пять она заглянула к нему в кабинет.
— Я убегаю.
Крис вскочил.
— Вот ключ. Я хотел отдать его вам, когда заходил к вам выпить чаю.
Дарси положила ключ в карман.
— Я, наверное, приду завтра с утра.
Крис не смог удержаться.
— А сейчас вы опять идете на свидание? Простите, я не имею права спрашивать. Но я беспокоюсь за вас, потому что думаю, это небезопасно.
На этот раз лицо Дарси не стало отчужденным, и он был рад этому. Она сказала просто:
— Все будет хорошо, — и, помахав рукой, ушла.
Он остался стоять, глядя ей вслед, и вспоминал тот единственный раз, когда ходил на охоту. Олениха пила воду из ручья. Почуяв опасность, она подняла голову, прислушалась, готовая в любую минуту броситься бежать. Мгновение спустя она упала на землю. Он не присоединился к восторженным возгласам других охотников, поздравлявших меткого стрелка. Ему хотелось закричать и криком подать сигнал опасности зверю. И сейчас ему хотелось так же закричать вслед Дарси.
— Как продвигается передача? — спросил Винс Нону, пытаясь усесться поудобнее на зеленом диване у нее в кабинете.
— А, и продвигается и нет, — вздохнула Нона. Она устало провела рукой по волосам. — Самое трудное — найти золотую середину. Когда я получила твое письмо с предложением включить фрагмент о том, что эти объявления могут быть небезопасными, я не знала, что произойдет на следующей неделе. Я по-прежнему считаю, что мой первоначальный план хорош. Я хочу дать полную картину, а закончить предупреждением. — Она улыбнулась ему: — Я рада, что ты позвонил, с удовольствием съем с тобой спагетти.
День выдался тяжелый. В половине пятого Винсу в голову пришла блестящая мысль — он сообразил, что нужно предпринять: запросить сведения о датах исчезновения восьми молодых женщин и дать сотрудникам задание собрать все объявления о знакомствах, данные в газеты и журналы Нью-Йорка за три месяца до момента исчезновения каждой.
Максимов Альберт
Маккарти Кормак
Свержин Владимир
Корнев Павел
Махров Алексей
Роллинс Джеймс