Чтение 22–й страницы книги ~Скрюченный домишко~

Мисс де Хэвилэнд звякнула спицами. Я приготовился извиниться и выйти,
но София опередила меня.

- Мы с Чарлзом, - сказала она звонким решительным голосом, -
собираемся пожениться. Я хочу, чтобы мой жених присутствовал на семейном
совете.

- А почему бы и нет? - вскричал Роджер, порывисто вскакивая с пуфика.
- Я повторяю, Филип, в этом деле нет ничего секретного! Завтра-послезавтра
об этом узнает весь мир. И в любом случае, мой мальчик, - Роджер подошел
ко мне и дружески положил руку на мое плечо, - в ы все равно уже все
знаете. Вы же присутствовали при моем утреннем разговоре с полицейскими в
Скотленд-Ярде.

- Расскажите! Расскажите же мне! - воскликнула Магда, подаваясь
вперед. - Какая в Скотленд-Ярде обстановка? Это так интересно! В кабинетах
там стулья или кресла? Какие занавески на окнах? Никаких цветов, наверное?
Диктофоны на столах?

- Угомонись, мама, - сказала София. - Ты же велела Джону Вавасуру
выбросить из пьесы сцену в Скотленд-Ярде, посчитав ее малодинамичной и
неубедительной.

- Да, она сводит пьесу к дешевому детективу, - согласилась Магда. - В
то время как "Эдит Томпсон" - это психологическая драма или
психологический триллер... Какое из определений звучит лучше?

- Вы были в полиции сегодня утром? - резко спросил Филип. - Зачем?
Ах, да... ваш отец...

Он нахмурился, и я еще более отчетливо понял, что мое присутствие
здесь крайне нежелательно, но София крепко держала меня за руку.

Клеменси пододвинула мне стул:

- Присаживайтесь.

Я благодарно взглянул на нее и воспользовался предложением.

- Можете говорить, что хотите, - сказала мисс де Хэвилэнд, очевидно
продолжая прерванный разговор, - но мы должны уважать желания Аристида.
Как только все формальности с завещанием будут улажены, я тут же отдам
тебе все свои деньги, Роджер.

Роджер яростно дернул себя за волосы.

- Нет, тетя Эдит! Н е т! - выкрикнул он.

- Мне хотелось бы произнести те же слова, - заговорил Филип, - но
нужно принять во внимание все факторы...

- Старина Фил, неужели тебе непонятно? Я не собираюсь ни у кого брать
ни полпенни.

- Конечно, ему непонятно, - резко заметила Клеменси.

- В любом случае, Эдит, - сказала Магда, - когда все формальности с
завещанием будут улажены, у Роджера появится собственный капитал.

- Но ведь эти формальности вряд ли будут улажены к нужному сроку, -
подал голос Юстас.

- Ты не можешь судить об этом, Юстас, - отрезал Филип.

- Мальчик абсолютно прав! - воскликнул Роджер. - Он попал в самую
точку! Ничто уже не в силах предотвратить банкротства. Ничто!

В голосе его как будто слышалось облегчение.

- Так что здесь и обсуждать нечего, - добавила Клеменси.

- Так или иначе, все эти разговоры не имеют никакого значения, -
сказал Роджер.

- А я считаю, все эти разговоры имеют очень даже большое значение. -
Филип поджал губы.

- Нет! - воскликнул Роджер. - Н е т! Что может иметь значение по
сравнению со смертью отца?! Папа _у_м_е_р_! А мы сидим здесь и обсуждаем
какие-то денежные дела. Бледные щеки Филипа чуть порозовели.

- Мы просто пытаемся как-то помочь тебе, - холодно заметил он.

- Я знаю, Фил. Знаю, старина. Но ничего уже нельзя поделать, и нужно
смириться с этим.

- Пожалуй, я все-таки _м_о_г_у_ собрать некоторую сумму. Правда, цены
на недвижимость упали в последнее время и часть капитала я просто не имею
права трогать - деньги Магды и тому подобное... но...

- Конечно, тебе не набрать достаточную сумму, дорогой, - быстро
вмешалась Магда. - Смешно даже пытаться... И это было бы непорядочно по
отношению к нашим детям.

- Говорю же вам, я ни у кого ничего не прошу! - завопил Роджер. - Я
уже _о_х_р_и_п_, повторяя вам одно и то же. Меня абсолютно устраивает
существующее положение вещей.

- Это вопрос престижа, - сказал Филип. - И отца, и нашего.

- Это было не семейное предприятие. Концерном владел я
е_д_и_н_о_л_и_ч_н_о_.

- Да, - Филип холодно посмотрел на брата. - Концерном владел ты
единолично.

Эдит де Хэвилэнд встала.

- Полагаю, мы достаточно подробно обсудили эту тему. Железные нотки в
ее властном голосе всегда оказывали свое действие. Филип и Магда
поднялись. Юстас неторопливо направился к двери, и я впервые обратил
внимание на некоторую скованность его походки. Мальчик не то чтобы
прихрамывал, но передвигался неровными, скачущими шагами.

Роджер взял Филипа под руку: Спасибо, Фил, за предложение помощи! - И
братья вышли вместе.

- Дурацкая нервотрепка! - пробормотала Магда, удаляясь вслед за ними.

София сказала, что должна распорядиться насчет моей комнаты, и ушла
тоже.

Эдит де Хэвилэнд поднялась с места, складывая свое вязание. Старая
леди посмотрела на меня, и мне показалось, она хочет заговорить со мной.
Ее взгляд был почти умоляющим. Но потом тетя Эдит вдруг передумала,
вздохнула и вышла из комнаты вслед за остальными.

Клеменси подошла к окну и стояла там, глядя в сад. Я приблизился и
стал рядом с ней. Она чуть повернула голову в мою сторону.

- Слава Богу, все кончено, - произнесла Клеменси и, помолчав,
добавила с отвращением: - Какая все-таки нелепая комната!

- Вам не нравится?

- Я здесь задыхаюсь. Здесь всегда стоит запах полумертвых цветов и
пыли.

Наверное, Клеменси была не вполне справедлива к этой комнате, но я
понял, что она имеет в виду. Все дело определенно заключалось в
особенности интерьера.

Это была комната истинной женщины: экзотичная, кокетливо-нарядная,
надежно укрытая от порывов холодного ветра. Мужчина здесь не мог бы
чувствовать себя в своей тарелке. Среди этих пышных декораций невозможно
было расслабиться, читать газеты и курить трубку, беззаботно вытянув ноги.
Тем не менее я предпочел бы гостиную Магды пустым холодным комнатам
Клеменси наверху. То есть я вообще отдавал предпочтение роскошному будуару
перед анатомическим театром.

- Это же просто сцена с декорациями, - продолжала Клеменси,
оборачиваясь. - Подходящий интерьерчик для разыгрывания сцен в духе Магды
Леонидис. - Клеменси взглянула на меня: - Вы же, наверное, поняли, что
здесь сейчас происходило? Акт второй. Семейный совет. Его организовала
Магда без всякой в том необходимости. Говорить было не о чем, и нечего
было обсуждать. Постановка закончена.

В ее голосе не слышалось печали - скорей удовлетворение. Клеменси
поймала мой взгляд.

- О, неужели вы не поняли? - нетерпеливо спросила она. - Мы с мужем
с_в_о_б_о_д_н_ы_ - наконец-то свободны! Неужели вы не поняли: долгие годы
Роджер был несчастен - совершенно _н_е_с_ч_а_с_т_е_н_?! Его никогда не
тянуло к бизнесу. Он любит лошадей, коров и бесхитростную деревенскую
жизнь. Но он обожал своего отца - они все его обожали. Вот что неладно в
этом доме: слишком уж тут сильно чувство семьи. Не хочу сказать, будто
старик был тираном, который терзал и запугивал своих детей. Вовсе нет. Он
дал им деньги и свободу. Но он был им предан всей душой. А они были
преданы ему.

- Разве это плохо?

- Думаю, да. Когда дети вырастают, родители должны отойти в сторону,
вычеркнуть себя из их жизней, _з_а_с_т_а_в_и_т_ь_ их забыть себя.

- Заставить? Довольно крутая мера, вы не находите? Разве принуждение
не одинаково неприемлемо в любой форме?

- И если он не смог стать для своих детей _т_а_к_о_й_ личностью...

- Но ведь он _б_ы_л_ личностью, - заметил я.

- Да. И слишком сильной для Роджера. Роджер преклонялся перед отцом,
выполнял все его прихоти. Он хотел быть достойным сыном своего
замечательного отца. И не мог. Мистер Леонидис передал ему свою радость и
гордость - фирму по поставкам. И Роджер отчаянно пытался не ударить в
грязь лицом. Но у него нет никаких способностей к предпринимательству. В
деловых вопросах Роджер - скажем прямо! - просто дурак. И это разбивало
его сердце. Долгие годы бедняга страдал, видя, как дела фирмы неуклонно
катятся под гору, из кожи лез вон, пытаясь поправить положение. Он
постоянно носился с какими-то "блестящими" идеями и проектами, которые
всегда с треском проваливались... Это ужасно - из года в год осознавать
себя неудачником. Вы не представляете себе, как Роджер был несчастен все
это время! А я очень даже хорошо представляю. - Клеменси снова повернулась
ко мне: - И вы действительно могли предположить, что Роджер убил отца
из-за денег?! Ведь это просто... просто нелепо!

- Теперь я это понимаю, - смущенно признался я.

- Когда Роджер узнал, что фирма находится на грани банкротства, он
впервые за долгое время вздохнул облегченно. Да-да! Его волновала
единственно реакция отца - и больше ничего. И он с радостью и надеждой
глядел в наше с ним будущее. - Лицо женщины дрогнуло, и голос ее
смягчился.

- И куда вы собирались ехать?

- На Барбадос. Там недавно умерла моя дальняя родственница. Она