"шинельного" одеяла руку, поднес к своему лицу, провел пальцами по шетине
на дряблых щеках. - Знаешь, тут парикмахер приходит раз в неделю... по
пятницам. У него только два часа оплаченных. Никак до меня не дойдет...
Пидпалого.
бывший сосед, - старик кивнул на кровать справа, - станок подарил. Целый
набор. Там и помазок... А я и побриться сам не могу...
видимо тоже входивший в набор, широкий пластмассовый стаканчик.
нашел. Отыскал туалет, но из крана бежала только холодная вода. Наконец он
спросил одного больного и тот отправил его на кухню этажом ниже. Старушка
в синем халате нашла на кухне поллитровую банку и налила ему туда горячей
воды из титана.
старый. Виктор видел, что на щеках старика остаются порезы, но кровь не
выступала. Наконец, добрив, Виктор взял у соседей по палате одеколон,
вылил немного себе в ладонь и провел по щекам старика.
месяца... - старик снова улыбнулся. - А зачем мне три месяца? У меня нет
неоконченных дел...
родилась у него внутри. Пальцы правой руки сами сжались в кулак.
- покой и постельный режим.
поможешь.
более спокойно спросил Виктор.
выбритой щеки. - Знаешь, я тебя попросить хотел... - и он подался к
Виктору, с трудом повернулся на бок. - Наклонись пониже!
старик. - Очень прошу! Я не хочу, чтобы кто-то сидел на моем стуле, рылся
в бумагах, а потом выбрасывал все в мусорник. Понимаешь? Это мои вещи... Я
с ними сжился и не хочу их оставлять здесь... Ты понимаешь?
вопросительно-умоляющим взлядом в глаза Виктору.
говорил, что застал лучшее время?
лежишь тут небритый, как покойник! - и он показал рукой на ближайшую
ширму.
дрожь в своем теле.
иди!
смотрел на него - он смотрел в потолок и его тонкие губы шевелились, будто
он выговаривал ими какие-то внутренние слова, никому, кроме него не
слышимые.
Соня сидели на кухне и завтракали. Яичница и чай. Пингвин был с утра в
плохом расположении духа и как его ни приглашали, а в кухню он не пошел.
словно взглядом подгоняла минутную стрелку.
не опрокинув табуретку, на которой сидела.
Потом Нина, не раздеваясь, заглянула на кухню, поздоровалась.
Подол пообедать...
несколько раз упал.
одевавшей Соню. - А теперь ботиночки...
доносился из гостиной. Скрипнула, открываясь, дверь и в коридор выглянул
пингвин Миша. Словно удостоверившись, что в коридоре никого нет, он
подошел к двери на кухню и толкнул ее. Остановился в проеме, глядя на
хозяина. Потом подошел к нему и уперся белой грудкой в колено. Виктор
погладил Мишу.
оглянулся. Виктор достал из морозильника две небольшие камбалки, порезал
их ножом на кусочки и положил перед пингвином. Потом добавил себе чая и
возвратился на свое место.
слышен, вернула Виктора в то время, когда жили они здесь вдвоем с Мишей,
спокойно и молчаливо, без ощущения сильной привязанности, но с ощущением
взаимозависимости, которая создавала между ними чуть ли не родственную
связь, словно эабота при отсутствии любви. Родственников ведь не
обязательно любят, о них заботятся, волнуются, но чувства и эмоции при
этом оказываются делом второстепенным и необязательным. Лишь бы с ними все
было хорошо...
Виктору показалось необычным нежное поведение своего питомца. Он погладил
его.
ноге.
поменяла тебя сначала на телевизор, потом на Нину. А я все думал, что она
с тобой играется... Извини...
кухонным столом еще минут двадцать, размышляя о недавнем прошлом и думая о
будущем. Жизнь ему казалась ровной, не смотря, на промелькнувшие
опасности, которые он переждал на новогодней даче. Все у него было в
порядке, или таковым казалось. У каждого времени - своя "нормальность",
думал он. То, что казалось раньше страшным, теперь было обыденным, а
значит люди, чтобы лишний раз не волноваться, приняли это за норму жизни и
продолжили жить. Ведь для них, да и для Виктора, главным было и оставалось
ЖИТЬ, во что бы то ни стало, но ЖИТЬ.
вернулись Нина с Соней. Но это был Игорь Львович. Он зашел в коридор, сам
захлопнул за собой дверь. Снял пальто и, не разуваясь, прошел в кухню.
мешки.
показалось, что главный дрожит и словно эта дрожь на мгновение передалась
ему. Он посмотрел на свою руку. Зажег комфорку, насыпал в жезлу кофе,
налил воды и поставил на огонь.
случилось... Сейчас... согреюсь...
плитой. Когда пенка поднялась, он снял жезлу с комфорки, отставил в
сторону. Достал чашечки и разлил кофе.
Игорь Львович. - Тебе оно надо? Помнишь, тебе пришлось на несколько дней
спрятаться?